— Я готов дать показания в суде. — Дэнни Бьюканан поднялся и пошёл к выходу.

Ли опустил руку на плечо Торнхила.

— Вы уж извините, — насмешливо сказал он. Торнхил так и впился в него глазами.

— Как это вам удалось? — пробормотал он.

Ли убрал руки и последовал за Бьюкананом.

Ровно через месяц после выступления Бьюканана на заседании комитета Уорда Роберт Торнхил спустился по ступенькам здания федерального суда в Вашингтоне, оставив своих адвокатов в довольно взвинченном состоянии. Его ждала машина. Он уселся на заднее сиденье. После четырехнедельного пребывания за решёткой его отпустили под залог. Пора и ему приступить к работе. Самое время для мести.

— Со всеми успели связаться? — спросил он водителя.

Тот кивнул:

— Да, все уже там. Вас ждут.

— А что Бьюканан и Адамс?

— Бьюканан под защитой, как свидетель, но кое-какие ходы к нему есть. Адамса отпустили. Так что подобраться к нему ничего не стоит.

— Локхарт?

— Мертва.

— Уверен?

— Ну, тела её мы не выкапывали, но все указывает на то, что она действительно скончалась от ран в больнице Северной Каролины.

Торнхил со вздохом облегчения откинулся на спинку сиденья:

— Что ж, ей повезло.

Машина въехала в подземный гараж, где Торнхил пересел в заранее подготовленный для него фургон. Фургон выехал из гаража и двинулся в противоположном направлении. Так что если и был «хвост», то теперь агенты ФБР наверняка потеряли его.

Через сорок пять минут Торнхил прибыл на небольшой заброшенный пустырь. Вошёл в лифт и спустился под землю, на добрые семьсот футов. Чем ниже опускался лифт, тем лучше и увереннее чувствовал себя Торнхил. Эту закономерность он заметил давно, и она не переставала приятно удивлять его.

Но вот двери лифта раздвинулись, и Торнхил в радостном предвкушении вошёл в зал заседаний. Там его уже ждали коллеги в полном составе. Пустовало лишь кресло Торнхила во главе стола. По правую руку сидел его преданный друг и помощник Фил Уинслоу. Торнхил улыбнулся. Он вернулся, он снова при деле, он готов идти дальше.

Заняв своё место, Торнхил оглядел собравшихся.

— Поздравляю с освобождением под залог, Боб, — сказал Уинслоу.

— Через четыре недели, — с горечью произнёс Торнхил. — Думаю, нашему агентству не мешало бы усилить свои юридические службы.

— Надо сказать, этот видеофильм произвёл удручающее впечатление, — заметил Аарон Ройс, самый молодой человек из присутствующих, с которым Торнхил сцепился на прошлом заседании. — И лично меня удивляет, что вас выпустили под залог. Честно говоря, я не ожидал, что агентство сочтёт нужным предоставить вам адвокатов.

— Конечно, удручающее, — согласился Торнхил. — А что касается адвокатов, то агентство своих людей не забывает. Однако, к несчастью, обстоятельства складываются так, что мне лучше исчезнуть. Пока адвокатам удалось оспорить значимость видеоизображения для суда. Однако что касается звуковой записи, то здесь, несмотря на всякие технические зацепки, всплыло слишком много нежелательных подробностей. И это не позволяет мне сохранить свой нынешний пост. — Торнхил помрачнел. Кончилась его карьера, и совсем не так, как он планировал. Но затем черты его лица вновь обрели обычное жёсткое выражение; самообладание и решительность вернулись к нему, и он торжествующе оглядел зал. — Но я буду продолжать борьбу с расстояния. И мы выиграем эту войну. Насколько я понимаю, Бьюканан ушёл в подполье. А вот Адамс — нет. Мы должны следовать по пути наименьшего сопротивления. Сначала Адамс. Затем Бьюканан. Мне нужен человек из федеральной службы судебных исполнителей. Там у нас есть свои люди. Поэтому мы сумеем разыскать старину Дэнни и устранить его. Далее. Я хочу на сто процентов убедиться в том, что Фейт Локхарт нет в живых. — Он взглянул на Уинслоу: — Мои новые документы готовы, Фил?

— Вообще-то нет, Боб, — отозвался Уинслоу.

Ройс не сводил глаз с Торнхила.

— Эта операция стоила нам слишком дорого, — сказал он. — Три агента погибли. Вы под следствием. В агентстве все перевёрнуто с ног на голову. Все под контролем у ФБР. Полный крах. По сравнению с этим дело Олдрича Эймса — детский лепет.

И только тут Торнхил заметил, что все собравшиеся, в том числе и Уинслоу, смотрят на него не слишком дружелюбно.

— Ничего, и это переживём, не волнуйтесь, — попытался приободрить своих соратников Торнхил.

— Уверен, мы-то переживём, — с каким-то особым значением произнёс Ройс.

Этот Ройс беспокоил Торнхила. Ишь чего удумал, хвост начал поднимать, сопляк паршивый, придётся осадить его. Но пока Торнхил решил игнорировать все эти выпады.

— Чёртово ФБР, — проворчал он. — Умудрилось поставить на прослушку мой дом. Разве законы конституции для них не указ?

— Слава Богу, что ты не упоминал моего имени в том телефонном разговоре, — сказал Уинслоу.

Торнхила удивил его насмешливый тон.

— Так, теперь о моих документах… Я должен покинуть страну как можно скорее.

— Это совсем ни к чему, Боб, — заметил Ройс. — Честно говоря, несмотря на ваши выходки, мы до этой истории, в которой виноваты только вы, были в нормальных отношениях с ФБР и плодотворно сотрудничали с ним. Сотрудничество — ключ ко всем сегодняшним проблемам. Подковерные игры и схватки ослабляют, ведут к поражению. Вы превратили нас в каких-то динозавров и даже теперь хотите утащить за собой в болото.

Торнхил окинул его злобным взглядом и обернулся к Уинслоу:

— У меня нет на это времени, Фил. Ты сам им потом займёшься.

Уинслоу нервно кашлянул.

— Боюсь, он прав, Боб.

Торнхил окаменел, но быстро взял себя в руки, обвёл взглядом стол и вновь обратился к Уинслоу:

— Мне нужны документы, Фил, и прикрытие. Сейчас же, немедленно!

Тут из-за стола поднялся Аарон Ройс. Он не улыбался, не торжествовал. Словом, не выдавал своих чувств, как его учили.

— Вот что, Боб, — начал он. — В плане произошли изменения. Мы больше в вас не нуждаемся… ни в каком качестве.

Торнхил вспыхнул от гнева:

— Что это ты мелешь, черт бы тебя побрал? Я провожу эту операцию, и я хочу, чтобы Бьюканана и Адамса устранили. Немедленно!

— Не будет больше никаких убийств! — с дрожью в голосе воскликнул Уинслоу. — Никаких убийств ни в чем не повинных людей, — уже тише добавил он и поднялся. — Извини. Боб. Но ты сам во всем виноват.

Только тут до Торнхила начала доходить горькая правда. Они с Филом Уинслоу вместе учились в Йеле, он был ему ближе, чем брат. Ещё молодыми людьми состояли в тайном обществе «Черепа и кости». Уинслоу был его лучшим агентом, вернейшим помощником. Они дружили всю жизнь. Всю жизнь…

— Фил? — неуверенно обратился к старому другу Торнхил.

Уинсоу сделал знак собравшимся, все поднялись из-за стола и двинулись к лифту.

— Фил, — ещё раз слабым голосом вымолвил Торнхил и почувствовал, что во рту у него пересохло.

Уже перед самым лифтом Уинслоу обернулся:

— Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось и дальше. Чтобы дело дошло до суда. И позволить тебе уйти тоже не можем. Они не перестанут искать тебя, Боб. И рано или поздно непременно найдут. Нам тоже нужно прикрытие.

Торнхил медленно встал.

— Но ведь можно инсценировать мою смерть. Самоубийство, к примеру.

— Извини, Боб, но нам нужно полное и честное прикрытие.

— Фил! — крикнул Торнхил срывающимся от отчаяния голосом. — Прошу тебя!..

Все мужчины уже вошли в лифт. Уинслоу последний раз взглянул на своего старого друга.

— Жертвы порой необходимы. Сам знаешь, Боб, лучше, чем кто-либо другой. Все только для блага страны.

И двери лифта закрылись.

Ли шагал по больничному коридору, бережно прижимая к груди корзину с цветами. Когда Фейт немного окрепла, её перевели в другую больницу в Ричмонде, штат Виргиния. Зарегистрирована она была под вымышленным именем, а у палаты круглосуточно дежурил вооружённый охранник. Больницу в Ричмонде выбрали специально подальше от Вашингтона, считая, что так проще сохранить в тайне местонахождение Локхарт. Тем не менее, Фейт находилась под неусыпным наблюдением Брук Рейнольдс.