Держа в одной руке фонарик, а в другой — пистолет, Риггс осторожно вошел внутрь. У него были все основания считать, что в сторожке никого нет, однако подобные предположения могут привести к непредвиденной поездке в морг с биркой на большом пальце ноги. От входной двери просматривался почти весь первый этаж. Мэтт медленно обвел вокруг лучом фонарика. На стене был выключатель, но он не хотел зажигать верхний свет. На полу в обеденном зале Риггс разглядел следы, оставленные передвинутыми предметами. Он провел по ним пальцем, затем двинулся дальше. Пройдя на кухню, снял трубку телефона. Гудки отсутствовали. Мэтт вернулся в обеденный зал.

Осматривая помещение, он скользнул взглядом по фигуре во всем черном, неподвижно застывшей в полуоткрытом шкафу у лестницы.

Джексон зажмурился за мгновение до того, как луч фонарика осветил его укрытие, чтобы не блеснули зрачки. Как только пятно света скользнуло мимо, он снова открыл глаза и крепко стиснул рукоятку ножа. Джексон услышал Риггса еще до того, как тот поднялся на крыльцо. Это был не тот человек, который арендовал домик. Того уже и след простыл; Джексон успел все тщательно осмотреть. Неизвестный также пришел сюда на разведку. Джексон предположил, что, должно быть, это Риггс. На самом деле Риггс заинтересовал его не меньше, чем тот человек, убить которого он сегодня собирался. Еще десять лет назад Джексон правильно предположил, что с Лу-Энн возникнут проблемы, и вот теперь это предположение начинало сбываться. После разговора с Пембертоном он навел кое-какие предварительные справки о прошлом Риггса. То обстоятельство, что он практически ничего не смог узнать, его крайне заинтересовало.

Когда Риггс оказался всего в нескольких шагах от него, Джексон подумал было убить его. Для этого потребовалось бы лишь молниеносно полоснуть острым, как бритва, лезвием по горлу. Однако этот кровожадный порыв схлынул так же быстро, как и появился. Смерть Риггса не даст никаких результатов — по крайней мере в настоящий момент. Пальцы Джексона, сжимавшие нож, расслабились. Риггс еще поживет. Однако в следующий раз, рассудил Джексон, исход, скорее всего, будет другим. Ему не нравилось, когда посторонние вмешивались в его дела. В любом случае теперь он подойдет к изучению прошлого Риггса более тщательно.

Покинув домик, Мэтт направился к своему «Чероки». Подойдя к машине, он оглянулся назад. Внезапно его охватило чувство, что он только что избежал смертельной опасности. Риггс стряхнул с себя это чувство. В свое время он жил, полагаясь на инстинкты; однако с тех пор как Мэтт сменил род деятельности, они заржавели. Это был лишь пустой дом, и ничего больше.

От Джексона, наблюдавшего за Риггсом из окна, не укрылась эта небольшая заминка, и его любопытство возросло еще больше. Пожалуй, интересно будет заняться поближе этим человеком, но тут придется немного подождать. В первую очередь необходимо разобраться с более насущными проблемами. Джексон подобрал с пола сумку, похожую на те, с которыми ходят врачи. Пройдя в обеденный зал, он опустился на корточки и достал из сумки высококачественный набор для снятия отпечатков пальцев. Затем подошел к выключателю и посветил на него с разных сторон портативным лазером, который он достал из кармана куртки. Лазерный луч выхватил несколько скрытых отпечатков. Джексон обработал это место кисточкой со щетиной из стекловолокна, нанося черный порошок, после чего аккуратно смахнул его, и на стене остались отчетливые отпечатки. Тому же самому процессу подверглись столик на кухне, телефон и дверные ручки. Все они, и в первую очередь телефон, дали очень отчетливые отпечатки пальцев. Джексон усмехнулся. Личность Риггса недолго будет оставаться загадкой. Воспользовавшись специальной лентой, Джексон снял отпечатки со всех мест и уложил их в отдельные конверты. Негромко мурлыча себе под нос, он подписал конверты особыми символами и уложил в пластмассовые коробочки, после чего тщательно убрал со всех поверхностей все следы черного порошка. Ему нравился этот методичный процесс. Четкие шаги ведут к четкому решению. Джексону потребовалось всего несколько минут, чтобы сложить свое оборудование. Выйдя из домика, он прошел по тропинке к своей машине и уехал прочь. Нечасто удается убить одним выстрелом двух зайцев, однако сегодняшняя его работа, похоже, должна была привести именно к этому.

— Мам, мне нравится мистер Риггс.

— Но ты ведь его совсем не знаешь, разве не так?

Сев на край кровати дочери, Лу-Энн рассеянно потеребила одеяло.

— В таких делах у меня хорошее чутье.

Мать и дочь обменялись улыбками.

— Вот как? Что ж, быть может, ты поделишься со мной своей проницательностью?

— Я серьезно. Когда он придет снова?

— Лиза, — глубоко вздохнула Лу-Энн, — возможно, скоро нам придется уехать отсюда.

При этой резкой перемене темы полная надежды улыбка девочки погасла.

— Уехать? Куда?

— Пока что я не знаю. И это пока что не точно. Мы с дядей Чарли еще будем говорить об этом.

— Вы не собираетесь и меня привлечь к своим обсуждениям?

Лу-Энн вздрогнула, услышав в голосе дочери незнакомые интонации.

— О чем ты говоришь?

— Сколько раз мы переезжали с места на место за последние шесть лет? Восемь? И это только то, что на моей памяти. Одному Богу известно, сколько мы мотались по свету, когда я была совсем маленькой. Это нечестно. — Лицо Лизы залилось краской, голос ее дрогнул.

Лу-Энн обняла девочку за плечи.

— Милая, я не говорила, что все уже решено. Я сказала, может быть.

— Дело не в этом. Ладно, мы не переберемся на новое место сейчас. И может быть, через месяц. Но обязательно настанет день, когда «мы переедем», и я ничего не смогу с этим поделать.

Лу-Энн уткнулась лицом в длинные волосы дочери.

— Малышка, понимаю, как тебе приходится нелегко…

— Мама, я не малышка, я уже давно не малышка! И я действительно хочу знать, от чего мы бежим.

— Мы ни от чего не бежим. С чего ты это взяла?

— А я надеялась, ты скажешь мне правду. Мне здесь нравится, я не хочу отсюда уезжать, и если ты не объяснишь мне, почему нам нужно отсюда бежать, я никуда не поеду.

— Лиза, тебе всего десять лет, и хотя для своего возраста ты очень умная и развитая, ты всего лишь ребенок. Поэтому ты поедешь туда, куда поеду я!

— У меня есть свой собственный фонд? — отведя взгляд в сторону, спросила Лиза.

— Есть, а что?

— А то, что когда мне исполнится восемнадцать лет, у меня будет свой собственный дом, и я останусь в нем до самой своей смерти! И никогда не разрешу тебе приезжать ко мне!

Щеки у Лу-Энн стали пунцовыми.

— Лиза!

— Я говорю это совершенно серьезно! И еще, может быть, тогда у меня будут друзья и я смогу делать то, что хочу!

— Лиза Мэри Сэведж, ты объездила весь земной шар. Ты побывала в таких местах, о каких большинство людей не смеют даже мечтать!

— И знаешь что?

— Что? — выпалила Лу-Энн.

— Я прямо сейчас без колебаний поменяюсь местами с любым из них! — Лиза улеглась в кровати и накрылась с головой одеялом. — А сейчас я хочу остаться одна.

Лу-Энн начала было что-то говорить, но затем передумала. Прикусив губу, она выскочила в коридор, прибежала к себе в комнату и рухнула на кровать.

Это назревало давно. Лу-Энн казалось, будто вся эта история наматывалась и наматывалась, как бесконечный клубок ниток. Встав, она прошла в ванную и включила душ. Раздевшись, шагнула под струи горячей воды, прислонилась к стенке и закрыла глаза, стараясь убедить себя в том, что все будет хорошо, что к завтрашнему утру Лиза одумается, что ее любовь к матери останется такой же сильной. За последние годы это был уже не первый серьезный спор матери с дочерью. Лиза унаследовала от матери не только внешность; независимость и упрямство Лу-Энн передались и ей. Через несколько минут молодая женщина наконец успокоилась и смогла насладиться расслабляющим действием душа.