— Очевидно, эту ситуацию нельзя отнести ни к белой, ни к черной, — сказала Блюм. — И что теперь будет?

— Я не могу продолжать данное расследование внутри обычных границ.

— В таком случае ваши возможности ограничены. Что мы будем делать?

— Мы? — Пайн бросила на нее быстрый взгляд. — Нет, не так. Если я это сделаю, а потом меня поймают за руку и выяснят, что вы мне помогали, то и вам конец.

— Но я ваша секретарша. Моя работа состоит в том, чтобы помогать вам.

— Кэрол, это не входит в ваши прямые обязанности. Я намерена уйти с экранов радаров. И не могу позволить вам следовать за мной по весьма сомнительному пути.

— Почему? Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

— Но это может стать для вас карьерным самоубийством, — сказала Пайн.

— Ну, я уже думала о том, чтобы сменить работу. Мой муж развелся со мной ради какой-то шлюхи. Дети выросли, разъехались по стране и теперь живут далеко от меня. Я не очень хорошо понимаю, что происходит, но уже достигла такого возраста, что не слишком беспокоюсь о последствиях.

— И чем вы собирались заняться?

— Стать частным детективом, — ответила Блюм. — За десятилетия, проведенные на работе в Бюро, я видела всё — от архивов суда до вскрытий и заключений судебной экспертизы, хорошо проведенные расследования и безобразно выполненную работу. Проклятье, я написала достаточное количество отчетов, которые положено делать агентам, чтобы понять, как все устроено. Я помогала множеству новичков, когда они пытались разобраться в странностях деятельности Бюро. Я слушала и запоминала. И я идеально подхожу физически для данной роли. Вы только взгляните на меня. Никто не увидит во мне угрозы. Я смогу слушать и наблюдать столько, сколько захочу.

— Теперь я вижу ту вашу сторону, о которой прежде не подозревала, миссис Блюм.

Секретарша бросила на нее недоверчивый взгляд.

— Ну, теперь самое время увидеть ее, специальный агент Пайн… Если честно, я думала, что вы всё быстрее схватываете.

Этли причесывалась, глядя в зеркало в своей ванной комнате.

Она приняла душ и смыла кровь с раны возле виска. Голова у нее все еще болела после удара об окно внедорожника и действия светошумовой гранаты.

Пайн заклеила рану пластырем и прикрыла его и синяки черными волосами. Но потом приподняла волосы и посмотрела на другой шрам, которому было много лет.

Постоянный след. Знак внимания от человека, забравшего ее сестру.

Снаружи уже стемнело. Блюм довезла Этли до Гранд-Кэньон, чтобы та забрала свой внедорожник. Они вернулись в офис на двух машинах и работали там до конца дня.

Пайн отвела взгляд от зеркала и отражения шрама, взяла телефон и посмотрела на маленький экран. Там была копия рисунка, сделанного для нее Дженнифер Ядзи. Изображение исчезнувшего мужчины, выдававшего себя за Бена Приста, — во всяком случае, так утверждал Марк Бреннан.

В ФБР существовала база данных для распознавания лиц, но Пайн понимала, что, если обратится к ней, используя свой код доступа, они сразу узнают, чем она занимается. И если Клинт Доббс будет верен своему слову, она перестанет быть агентом ФБР. Таким образом, этот рисунок и ниточка были для нее бесполезны, пока она не найдет способ обойти запреты. И Этли собиралась сделать это как можно быстрее.

Она положила телефон и провела пальцем по старому шраму.

Когда-то под ним находилась трещина в черепе. Это было серьезное ранение; она потеряла сознание и пролежала всю ночь, истекая кровью, с сотрясением мозга.

Однако она никогда не жаловалась. Ей повезло.

В отличие от Мерси.

Этли хотела знать наверняка, что именно Дэниел Джеймс Тор забрал ее сестру, — только так она могла выяснить, что произошло с сестрой после ее исчезновения.

Пайн разделась и собралась лечь в постель, когда зазвонил телефон.

Это был Сэм Кеттлер.

— Извини за поздний звонок, — сказал он.

— Нет, всё в порядке. Что-то случилось?

— Просто хотел спросить, не найдется ли у тебя времени, чтобы выпить пива?

— Не думаю, что «Тони» сейчас открыт.

— Знаю. Но я в двадцати минутах от твоего дома, ну и подумал, может, ты не против немного погулять… Вечер сегодня отличный.

Пайн не ответила. Она собиралась начать путешествие, которое, весьма вероятно, станет концом ее карьеры в ФБР.

— Послушай, Этли, все нормально. Я выступил как болван, когда позвонил тебе так поздно. Сам не знаю, о чем думал. Просто я…

— Нет, всё в порядке. Приезжай. Мысль о пиве мне очень нравится.

— Послушай, ты уверена? Мне не хочется навязываться, но у меня появилось ощущение, что так и происходит.

— Ты приедешь и увидишь, что у меня иммунитет к давлению. Но давай выпьем в твоем «Джипе». У меня дома жуткий беспорядок.

— Да, конечно. У меня и в мыслях не было приходить без приглашения. Я думал, мы просто посидим на ступеньках или что-нибудь в таком роде…

Этли улыбнулась.

— Да, ты старомоден, я помню.

Она дала ему свой адрес, надела шорты и футболку и стала смотреть в окно, дожидаясь, когда он приедет. Увидев его «Джип», спустилась вниз босиком. Плохая идея — асфальт все еще был горячим после жаркого дня.

Они сидели в его открытой машине с бутылками холодного пива в руках. На улице было все еще жарко, хотя часы показывали почти одиннадцать.

— Проклятье, как же приятно, — сказала Пайн, выпив сразу половину бутылки.

Сэм улыбнулся и посмотрел сквозь ветровое стекло.

— Простые вещи в жизни, верно? — Потом взглянул на нее и нахмурился. — Что случилось? — он указал на ее висок, который приоткрылся, когда она повернула голову.

Пайн прикоснулась к пластырю.

— Неловкое движение, — ответила она.

— Неловкость тебе не свойственна, — заметил Кеттлер.

— Ну, здесь тебя могут ждать сюрпризы… Но на самом деле это ерунда, Сэм.

Он кивнул и заерзал на сиденье. Этли это заметила.

— Что такое?

— Завтра вечером в Фениксе будет концерт Сантаны, — сказал он, опустив глаза на руль. — Я поменялся сменами. Хочешь пойти?

И посмотрел на нее.

Пайн вдруг почувствовала смущение.

— Хм-м-м… спасибо за приглашение. Но я не смогу. Извини.

Он быстро отвел взгляд.

— Ну, ничего страшного. Слишком поздно предупредил. Я и сам не знаю, о чем думал. — Рассмеялся. — Всегда хотел играть на гитаре, как Карлос. Я и миллион других парней. Проблема в том, что я даже подпеваю фальшиво.

— В другой раз?

— Да, конечно.

Несколько мгновений они молчали, глядя вперед сквозь ветровое стекло.

Этли чувствовала себя неловко и как-то странно. Какая-то ее часть думала о парне, сидевшем рядом. Другая размышляла о деталях завтрашнего путешествия.

Кеттлер, в свою очередь, замкнулся после того, как она отклонила его приглашение.

Пайн откашлялась.

— Так что же заставило тебя пойти работать в Гранд-Кэньон? — спросила она.

Он поднял голову.

— Проклятье, это завораживающее место. И дело не только в геологических формациях, местности, туристах и всем остальном. У каньона поразительная история. Здесь многое началось.

— Например?

— Ты когда-нибудь слышала про Масау?

— Нет.

— Бог смерти у хопи. Говорят, он живет в каньоне. На берегах реки Нанковип есть родовые зернохранилища пуэбло. А еще Игл-Рок в Игл-Пойнте, на западном краю каньона. Уалапаи[286] считают его священным. Часть племен хопи верит, что каньон — это сипапу, портал, благодаря которому они вскарабкались по тростнику в небо, чтобы попасть в Четвертый мир.

— И ты во все это веришь? — спросила Пайн, приподняв брови.

На лице Сэма появилось смущенное выражение.