— Присяжные и судья попали под каток слишком усердного прокурора, который нацелился на меня и на тебя.

— Этот чересчур усердный прокурор сейчас возглавляет прокуратуру.

Мейс побледнела.

— Что?

— Месяц назад генеральный прокурор назначил Мону Данфорт исполняющей обязанности окружного прокурора округа Колумбия.

— Окружным прокурором? Это же была папина должность.

— Она самая, — с отвращением подтвердила Бет.

— Ее назначил генпрокурор? Я думала, такие назначения предлагает президент, а потом утверждает Сенат.

— Генпрокурор назначил Мону на сто двадцать дней. Если за это время президент не предложит постоянную кандидатуру, а Сенат утвердит ее, право назначения перейдет к окружному суду. Проблема в том, что генпрокурор, президент и люди из окружного суда обожают Мону. И получается, она идеально подходит для этой должности, как ни крути. Я думаю, президент со дня на день официально предложит Мону. А после этого утверждение Сенатом — чистая формальность.

— Поверить не могу, что эта женщина получит самую большую окружную прокуратуру в стране… Из всех прокуроров, которых я встречала, у нее хуже всего с моралью.

— Она все еще вопит, что ты получила слишком легкий приговор благодаря своим связям. Имеет в виду меня, разумеется. И если б нам не удалось обжаловать приговор, она бы сейчас не вопила, а злорадствовала.

— Ей самое место в тюрьме. Сколько раз она не замечала фальсифицированных доказательств или исчезнувших улик, если они не соответствовали ее линии обвинения? Сколько раз она сидела и выслушивала лжесвидетельства под присягой, лишь бы они подходили ее взглядам на дело?

Бет засунула «Блэкберри» в карман.

— Где доказательства, сестричка? Слухи тут не годятся. Она держит в кулаке всех, кто может помешать ей вскарабкаться по лестнице.

Мейс, уронив голову на руки, застонала:

— Должно быть, это параллельный мир, где Супермен — зло… И как мне от этого избавиться?

— От этого не избавишься. Ты просто учишься идти другим путем.

Мейс посмотрела на сестру в щель между пальцев:

— Значит, на тебя давят Мона и ее прикормленные тяжеловесы?

— Мона никогда не была моим поклонником.

— Ответ однозначно положительный, я так понимаю.

— Я с этим справлюсь.

— Но лучше бы отложить попытки выяснить, кто меня подставил.

— Для кого лучше? Для бандитов? Для Моны? Мне плевать на все это дерьмо. Никто не запретит полиции расследовать преступления. И если нам повезет и удастся прихватить мерзавцев, твою судимость вычеркнут, ты получишь официальные извинения и сможешь вернуться в полицию.

— Извинения? От кого, от Моны?

— Не надейся.

— Ладно, так мы обсуждали мои возможности…

— Тебе запрещена любая деятельность, требующая доступа к закрытой информации, что отрубает тебе большинство возможностей в этом городе, а обычные рынки труда сейчас в глубокой заднице.

— Если ты пытаешься поднять мне настроение, прекращай, пока я не воткнула себе в сердце вилку, раз уж мне больше нельзя носить пистолет.

— Ты спрашивала о вариантах. Я их перечисляю.

— Пока я не услышала ни одного. Ты рассказываешь, чего я не могу.

Бет толкнула к ней лист бумаги.

— Вот это ты сможешь.

Мейс посмотрела на бумагу.

— Доктор Эйбрахам Альтман? Я его помню.

— И он тебя помнит. Не много найдется профессоров колледжа, которым удалось досадить самым гнилым наркоторговцам из Девятого района.

— Это точно. Хороший парень, просто занимался исследованиями городских проблем. Но люди из ГН-12 смотрели на это по-своему и поехали в Джи-таун огорчить его.

— И тут появилась ты и спасла его задницу.

— Ты продолжала общаться с ним?

— Меня пригласили прочесть лекцию по уголовной юриспруденции в Джорджтауне, когда ты была в Западной Вирджинии. Там мы с ним заново встретились.

— И при чем тут я?

— Он ищет ассистента-исследователя.

Мейс вытаращилась на сестру.

— Бет, я даже колледж не закончила. Моя «выпускная работа» — шестнадцать недель в полицейской академии, так что вряд ли я сойду за образцового научного работника.

— Он занимается исследованиями городских проблем, особенно в бедных и опасных районах Вашингтона. Я не думаю, что он сможет найти более квалифицированного помощника, чем ты. Кроме того, Альтман получил на исследования большой федеральный грант и сможет хорошо тебе платить. Сегодня вечером он будет дома. Около семи, если тебе подходит.

— Ты все это устроила?

— Я только предложила такой вариант Альтману. Он и так на втором месте в списке твоих фанатов.

До Мейс не сразу дошло, как нужно интерпретировать эту фразу.

— В смысле, ты — на первом?

Бет встала.

— Мне пора бежать. Нужно заслушать свидетельские показания и…

Ее мобильник загудел. Она ответила, выслушала и убрала телефон.

— Планы меняются.

— В чем дело?

— Только что сообщили. Какая-то серьезная дама-юрист выпала из холодильника в своей фирме. Носилкам уже позвонили, — добавила она, подразумевая «Скорую». — Преступник, очевидно, давно скрылся.

Мейс выжидающе смотрела на сестру.

— Что? — спросила Бет.

— Мне нечем заняться.

— Так расслабься, поспи на настоящей кровати. В холодильнике есть «Роки Роуд»[180]. Нарасти немного мяса на свои кости.

— Я не устала. И не изголодалась. По крайней мере, по еде.

— Ты что, хочешь на место преступления?

— Спасибо, Бет. Я поеду за вами на байке.

— Притормози. Я не говорила, что разрешаю.

— Я просто предположила.

— Мейс, никогда не предполагай. Это главное, чему научил нас папа.

— Я не буду вам мешать. Клянусь. Мне… мне просто… Бет, мне этого не хватало.

— Извини, не думаю, что это хорошая идея…

Мейс оборвала ее:

— Ладно, забудь. Ты права. Я поем «Роки Роуд», а потом вздремну. И попробую не умереть от возбуждения.

Она пошла прочь, повесив голову и опустив плечи.

— Ну хорошо, хорошо, можешь поехать, — неохотно сказала Бет. — Но держи рот на замке. Ты невидима. О'кей?

Вместо ответа Мейс рванулась к своему мотоциклу.

— И прекращай кукситься, — крикнула вдогонку Бет.

Рой Кингман тридцать один раз подряд забросил мячик в кольцо на двери. Через несколько минут после того, как он позвонил в 911, в офисе было полно полиции. Ему все еще казалось невероятным, что он пошел за кофе, открыл холодильник и подхватил выпавшее тело Дианы Толливер. Куча людей — некоторые в форме, некоторые нет — задали ему кучу вопросов. Тем временем на работу приезжали другие юристы, и между ними быстро расходились слухи о несчастье. Несколько партнеров и пара приятелей зашли повидаться, ободряя, сочувствуя, задавая удивленные или испуганные вопросы. Один из юристов даже подозрительно поглядывал на Роя.

Копы не стали ему ничего рассказывать. Кингман не знал, сколько времени прошло с момента убийства Дианы. Он даже не знал причины ее смерти. Он не заметил на теле ни крови, ни ран. Хотя в бытность свою адвокатом по уголовным делам Рой защищал убийц и повидал немало фотографий аутопсии, он все равно не мог назвать себя экспертом по насильственным смертям.

Кингман посмотрел на свой стол, заваленный текущей работой, и отвернулся. Клиенты подождут. Рой не был близким другом Дианы Толливер, но они работали вместе, и она ему нравилась. Она многому его научила. А теперь кто-то убил ее и засунул в холодильник рядом с контейнером со вчерашним салатом…

Рой покатал в ладони резиновый мячик, замахнулся и плавно забросил в корзину тридцать второй. Он летел точно в цель. Но дверь распахнулась, и вместо кольца мяч попал в лоб Бет Перри. Та нагнулась, подобрала мяч и бросила его Рою. Тот растерянно вскочил и, разинув рот, уставился на ее четыре звезды. Правда, он узнал ее и без знаков различия. Начальник полиции округа Колумбия всегда был на виду у средств массовой информации.