Встав, она обошла дом, осторожно заглядывая во все помещения и возвращаясь назад. По мере того как углублялась во владения отца, она все сильнее нервничала. Дверь в спальню была приоткрыта, и Кейт решила распахнуть ее настежь. Войдя в комнату, она рискнула зажечь свет, и когда ее глаза освоились с переходом от темноты к свету, они остановились на ночном столике. Кейт подошла ближе и наконец села на кровать.

Собрание фотографий, по сути дела, представляло собой небольшое святилище. Здесь была запечатлена вся ее жизнь начиная с младенчества. Каждый день ее отец, засыпая, видел ее. Но гораздо больше потрясли ее поздние фотографии. Выпуски в колледже и университете. Определенно, отца никто туда не приглашал, но они были представлены здесь. На снимках она не позировала, а или шла, или махала кому-то рукой, или просто стояла, не подозревая о присутствии фотографа. Кейт подошла к последней фотографии. Она спускается по ступеням здания суда Александрии. Ее первое дело, она страшно переживала. Мелкое хулиганство, для окружного суда — детская игра, но широкая улыбка на ее лице говорила об абсолютной победе.

Кейт задумалась: ну как она могла не увидеть отца? После чего у нее мелькнула мысль: а может быть, она видела его, но просто не захотела себе признаться?

Первой ее реакцией была ярость. Все эти годы отец шпионил за ней! Это были самые особенные моменты ее жизни — а он бесцеремонно вторгся в них. Осквернил своим нежеланным присутствием.

Вторая реакция была более тонкой. И, почувствовав, как она поднимается у нее в груди, Кейт порывисто вскочила с кровати и собралась бежать из комнаты.

И наткнулась прямо на здоровенного мужчину, стоящего в дверях.

— Еще раз, мэм, примите мои извинения. Я не хотел вас потревожить.

— Потревожить? Да вы меня до смерти напугали! — Кейт села на край кровати, стараясь совладать с собой, унять дрожь, усиленную царящей в доме прохладой. — Простите, но почему Секретная служба интересуется моим отцом?

Она подняла взгляд на Билла Бёртона, и у нее в глазах появилось что-то похожее на страх. По крайней мере тот принял это чувство за страх. Агент наблюдал за ней, когда она находилась в спальне, по малейшим движениям оценивая ее мотивы, ее намерения. Это мастерство выработалось у него за долгие годы, когда он всматривался в бескрайнюю толпу, выискивая в ней одного-двух по-настоящему опасных людей. Его заключение: разошедшиеся по жизни отец и дочь. Наконец она пришла к нему домой. Все начинало складываться воедино, и, быть может, для целей Бёртона это было очень хорошо.

— На самом деле, мисс Уитни, не мы. Но вот полиция округа Миддлтон им точно интересуется.

— Полиция округа Миддлтон?

— Да, мэм. Не сомневаюсь, вы читали про убийство Кристины Салливан…

Бёртон сделал паузу, чтобы проверить реакцию. Она оказалась такой, какую он и ожидал. Абсолютное изумление.

— Вы считаете, что мой отец имеет к этому какое-то отношение?

Это был законный вопрос. К тому же не облаченный в обвинительную форму. Бёртон посчитал это примечательным. Все шло согласно плану, который начал формироваться у него в голове, как только он увидел эту женщину.

— Так считает следователь, ведущий дело. Судя по всему, ваш отец в составе бригады, занимающейся чисткой ковров, под вымышленным именем побывал в доме Салливанов незадолго до убийства.

У Кейт перехватило дыхание. Ее отец чистит ковры? Разумеется, он разведывал дом. Определял слабые места — все как и прежде. Ничего не изменилось. Но убийство?

— Я не верю, что отец убил эту женщину.

— Правильно. Но вы можете поверить в то, что он пытался обокрасть тот дом, не так ли, мисс Уитни? Я хочу сказать, у него это не первый раз, и не второй.

Кейт уставилась на свои руки. Наконец она покачала головой.

— Люди меняются, мэм. Я не знаю, насколько вы в последнее время были близки со своим отцом… — Бёртон отметил, как она при этих словах едва заметно вздрогнула, — но улики весьма убедительно указывают на то, что он имеет к этому делу какое-то отношение. А женщина убита. Вероятно, вы сами добивались обвинительного приговора на основании и меньших улик.

— Откуда вам известно про меня? — Кейт подозрительно посмотрела на него.

— Я вижу женщину, украдкой проникающую в дом человека, которого разыскивает полиция, и поступаю так, как на моем месте поступил бы любой сотрудник правоохранительных органов. Я пробиваю номера вашей машины. Ваша слава бежит впереди вас, мисс Уитни. В полиции штата о вас очень высокого мнения.

— Отца здесь нет. — Кейт обвела взглядом комнату. — И, похоже, уже давно не было.

— Да, мэм, знаю. Вы, случайно, не знаете, где он, а? Отец не пытался с вами связаться?

Кейт подумала про Джека и его ночного гостя.

— Нет.

Ответ прозвучал быстро — слишком быстро, на взгляд Бёртона.

— Мисс Уитни, будет лучше, если он сам придет в полицию. Знаете, среди полицейских есть такие, кто сначала стреляет, а затем задает вопросы… — Он выразительно поднял брови.

— Мистер Бёртон, я не знаю, где отец. Мы с ним… уже давно разошлись.

— Но сейчас вы здесь, и вам известно, где он оставляет запасный ключ.

— Я впервые переступила порог этого дома! — Ее голос поднялся на октаву.

Придирчиво изучив выражение ее лица, Бёртон пришел к выводу, что она говорит правду. К этому заключению его уже подвело то, что Кейт была не знакома с домом, а также то, что они с отцом не общались.

— Вы как-либо можете связаться с отцом?

— Зачем? Мистер Бёртон, честное слово, я не хочу в это ввязываться.

— Ну, боюсь, вы в какой-то степени уже ввязались в это. Так что вам лучше сотрудничать со следствием.

Перекинув через плечо ремень сумочки, Кейт встала.

— Послушайте, агент Бёртон, вы не сможете взять меня на испуг, я уже долго работаю в этой системе. Если полиция хочет потратить время впустую на разговор со мной, я есть в телефонном справочнике. Телефоны правительственных учреждений, прокуратура штата. Всего хорошего.

Она направилась к двери.

— Мисс Уитни!

Кейт стремительно развернулась, готовая к словесной перепалке. Да будь этот тип хоть трижды агент Секретной службы, она не потерпит, чтобы он порол чушь.

— Если ваш отец совершил преступление, он предстанет перед судом присяжных. Если он невиновен, его отпустят на свободу. Вот как работает система. И вам это известно лучше, чем мне.

Кейт собиралась было ответить, но тут ее взгляд упал на фотографии. Ее первый день в суде… Казалось, с тех пор минуло сто лет, и во многих отношениях это действительно было так, хотя Кейт не желала признаться в этом даже себе самой. Эта улыбка, несбыточные мечты, стремление к абсолютному совершенству… Она уже давно опустилась на землю.

Колкое замечание, готовое сорваться с языка, ускользнуло, затерявшись в улыбке привлекательной молодой женщины с фотографии, строящей обширные планы на будущее.

Билл Бёртон проводил взглядом, как Кейт развернулась и ушла. Оглянувшись на фотографии, он снова посмотрел в пустой дверной проем.

— Твою мать, Билл, ты не должен был так поступать! Ты ведь говорил, что не будешь вмешиваться в расследование! Проклятье, мне следует отправить тебя за решетку! И твой босс не станет возражать! — Стукнув кулаком по столу, Сет Фрэнк встал, сверкая взглядом на великана.

Билл Бёртон перестал расхаживать взад и вперед по кабинету. Он предвидел, что ему достанется немало шишек.

— Ты прав, Сет. Но, господи, я столько времени проработал в полиции… Ты был недоступен, поэтому я отправился туда, просто чтобы разведать место, и вижу, как туда украдкой пробирается какая-то юбка. Ты бы сам как поступил?

Фрэнк ничего не ответил.

— Послушай, Сет, можешь надрать мне задницу, но я точно тебе говорю, дружище, эта женщина — наш главный козырь. Через нее мы пригвоздим этого типа.

Напряженное лицо Фрэнка расслабилось, гнев схлынул.