— Район не изменился?

— Некоторые вещи, Мейс, не меняются. Сегодня видишь парня, а завтра — уже нет. Сама знаешь, как это бывает.

— Я знаю, что меня кто-то подставил.

Его улыбка поблекла.

— На этот счет не в курса́х.

— Ну да, но, может, ты в курсе, кто что-нибудь знает…

— Подруга, ты уже не при делах. Не стоит оглядываться. Можно увидеть там такое, что тебе ни в жисть не понравится. Да и потом, твоя сестрица уже отправляла сюда своих парней, они тут все прочесали частым гребнем. Черт, да они на прошлой неделе тут были.

— Здесь? И что они делали?

— Вопросы задавали, расследование, типа… Слышь, а круто иметь в семье начальника полиции, а? «Холодные» дела на самом деле никогда не остывают. Но точно говорю, кое-какого дерьма на нее все равно за это вылили. Не все любят главного полицая, Мейс.

— Какого дерьма?

— А мне откуда знать? Я просто мимо хожу, по улицам.

— Ее парни говорили с тобой?

Он кивнул.

— И я сказал им правду. Я ничего ни о чем не знаю. — Он снова похлопал по бензобаку мотоцикла. — Эй, а можно я возьму эту штуку покататься?

Она убрала его руку с «Дукати».

— Знаешь, Эдди, есть такая старая поговорка: иногда приходится возвращаться, чтобы идти дальше.

— Кто бы это ни сказал, он точно не отсюда.

Мейс посмотрела на его ветровку, на то, как он прижимает левый локоть к боку и как чуть заметно клонится под собственным весом содержимого кармана.

— Слышь, бро, если хочешь носить пистоль, чтобы его не заметили копы, тебе стоит потренироваться стоять ровнее и расслаблять руку.

Эдди взглянул на свой левый карман, потом посмотрел на Мейс и ухмыльнулся.

— Забочусь о своей защите.

— Если что услышишь, дашь мне знать.

— Угу, — протянул Эдди, уже не сверкая коронками.

Мейс неторопливо ехала по району, привлекая внимание людей, сидящих на крылечках своих домов, стоящих кучками на улице или высовывающихся из окон. Здесь часто смотрели по сторонам, обычно чтобы увидеть, в какую сторону движутся сирены.

Она объезжала улицы не только ради празднования своего освобождения. Она хотела поставить в известность кое-каких людей, что Мейс Перри не только пережила тюрьму, но вернулась на свое старое место, пусть даже без значка, пистолета и сил столичной полиции за спиной.

Но слова Эдди встревожили ее. Бет явно продолжала расследование уже после того, как Мейс отправилась в тюрьму, расходуя на это скудные ресурсы полиции. Есть люди, которые могут воспользоваться этим, если захотят подкопаться под Бет. Сестра уже достаточно сделала для Мейс.

Наконец она развернулась и направилась назад, к дому. Когда подъезжала к барьерам, один из копов-охранников махнул ей. Мейс остановилась и подняла щиток шлема.

— Да? — сказала она мужчине, молодому полицейскому с короткой стрижкой; по его виду сразу было ясно, что он цыпленок, то есть новичок.

«Сидите на них, пока не вылупятся».

Мейс вспомнила своего ПО, полицейского-инструктора. Он был ветераном, «тихоходом», который хотел отработать свою смену как можно глаже и вернуться домой целым. Как и многие копы того времени, он не любил женщин в своей патрульной машине и имел простые правила: не трогай рацию, не просись за руль и не жалуйся, если заезжаем на «стачку» (так копы называли место сбора, обычно парковку, где ставили рядом свои патрульные тачки и отдыхали, дремали, слушали музыку или занимались бумажной работой). Однако самым главным правилом ее ПО было: просто заткнись ко всем чертям собачьим.

Она пережила месяц этих поездок, потом получила от сержанта отметку «подготовлена» и право действовать самостоятельно. С этого дня позывным Мейс стало «10–99», что означало полицейского, работающего в одиночку.

— Я так понял, вы сестра Шефа.

— Верно, — ответила Мейс, не желая развивать тему.

— Вы были в тюрьме?

— И снова верно. У вас есть еще личные вопросы или этих двух хватит?

Он отступил.

— Слушайте, я просто интересуюсь.

— Верно, просто интересуешься. А с чего такому молодому жеребчику таскать барьеры? Тебе же положено бегать, стрелять, арестовывать и ходить в суд, чтобы купить новый телик или красивые бирюльки для своей подружки.

— Ну да, вроде того… Эй, замолвите за меня словечко перед Шефом.

— В таких делах моя помощь ей не нужна. Тебе нравится быть копом?

— Пока что-нибудь получше не подвернется.

У Мейс застрял комок в горле. Она отдала бы все на свете, чтобы только снова надеть форму.

Полицейский закрутил на пальце свою кепку и ухмыльнулся, наверняка думая, не назначить ли Мейс свидание.

Мейс процедила сквозь зубы:

— Дам тебе простой совет. Никогда не снимай кепку, если стоишь в охране.

Кепка замерла, парень уставился на Мейс.

— Это почему?

— По той же причине, по которой не стоит ее снимать, когда идешь за подозреваемым. Если на тебя прыгнет что-нибудь большое и волосатое, тебе будет нечем доставать пистолет. Птенец.

Она переключила скорость, подняла мотоцикл на заднее колесо и, едва не задев ногу вовремя отскочившего копа, с ревом заехала в гараж.

Сестра ждала ее в кухне, уже переодевшись в свежую форму. На столе лежала стопка документов.

— Домашняя работа? — спросила Мейс.

— Сводка за сутки, отчет об убийствах, нарезка новостей, обзор к совещанию по внутренней безопасности. Все как обычно.

— Тебе идут четыре звезды, — заметила Мейс и почесала за ухом Слепыша, который сопел рядом.

— Как покаталась?

— Не так интересно, как надеялась.

— Я надеялась, что ты разочаруешь меня и не поедешь в Шесть-Р.

— Прости, что не стала тебя разочаровывать, — бросила Мейс, налила себе чашку кофе и уселась за стол. — Я видела Эдди Минора.

— Кого?

— Одного мелкого подонка, — пояснила Мейс. — Он сказал, твои парни были там на прошлой неделе и задавали вопросы по поводу моего дела.

Бет отложила папку, которую держала в руке.

— Так, и что?

— Ты все еще работаешь над этим делом?

— Я работаю над всеми делами, где не удалось добиться правосудия.

— Эдди сказал, что ты можешь здорово разозлить этим кое-кого наверху.

— Да ладно. Ты прислушиваешься к рассуждениям какого-то уличного бандита о политике округа Колумбия?

— Так речь идет о политике?

— Я уже позабыла, что у тебя склонность воспринимать все слова буквально.

— Поэтому у тебя усиленная охрана?

— В каком смысле?

— На тебя начали охотиться, потому что ты не хочешь закрывать это дело?

— Если кто-нибудь из городских шишек решит, что я слишком усердствую над твоим делом, он точно не прикажет пристрелить меня. У них хватает других возможностей.

— Тогда к чему дополнительная охрана?

— Угроз стало немного больше обычного. И некоторые из них звучат убедительно, поэтому было принято решение ввести лишние меры предосторожности. Мне это не нравится, но пришлось смириться.

— И откуда исходят эти убедительные угрозы?

— Не напрягайся. Хотела бы я все эти годы получать по доллару за каждую угрозу убить меня…

— Бет, достаточно всего одной.

— За мной приглядывает толпа народу.

— Ну ты только что добавила к команде еще одного человека.

— Нет! Ты должна сосредоточиться на себе.

— Бет…

— Сосредоточься на себе.

— Ладно, и какие у меня есть варианты? — резко спросила Мейс.

— У тебя их не много.

— Я спрашивала не об этом.

Бет откинулась на спинку стула и потыкала пальцем в свой «Блэкберри».

— Ты признана виновной в преступлении при отягчающих обстоятельствах — использовании огнестрельного оружия. Сейчас ты на пробации. Разумеется, с таким грузом ты больше не можешь быть копом.

— Кто-то похитил меня, накачал метамфетаминовым коктейлем хрен знает с чем еще и заставил участвовать в вооруженном ограблении, пока я ни черта не соображала.

— Я это знаю, ты знаешь, но суд пришел к другому заключению.