Декер, который едва ковырялся в тарелке — чем, собственно, и вызвал вопрос Джеймисон, — отложил нож с вилкой и подхватил бокал с пивом.

— Шесть убийств, — задумчиво произнес он. — Никакой видимой связи между убитыми. Никакого видимого сходства, но все-таки не исключено, что все они — части одной и той же головоломки.

— И надо их как-то друг к другу пристроить, — подхватила Джеймисон, которая тоже положила вилку с ножом на стол. Она предпочла пиву бокал мерло. Подняла его, пригубила.

— А если не сойдутся? — проговорил он.

Она отставила вино, принялась машинально теребить салфетку.

— Лично я сказала Грину, что, по моему мнению, все случаи наверняка связаны между собой. В смысле шесть убийств со всякими странностями в таком вот захолустье? Ну как тут без хоть какой-нибудь связи? Так что наших два — явно из той же оперы, что и те четыре.

— Но пока не вижу, чтобы мы особо продвинулись.

— Декер, да мы над этим делом еще и целого дня не проработали! Нужно время. По-моему, тебе лучше прочих про это известно.

— А времени у нас всего ничего, Алекс. Отпуск-то всего неделя.

— Черт, а я уже и забыла!

— И что-то мне подсказывает, что с этими детективами-любителями в неделю мы не уложимся.

— И что предлагаешь?

— Работать на всю катушку, но если под конец отпуска во что-то упремся, придется звонить Богарту — пусть либо отпуск продлевает, либо дает нам полномочия работать над делом под флагом ФБР.

Джеймисон нахмурилась:

— Почему-то мне кажется, что не все так просто, Декер.

— А что сложного? Шесть человек убиты — что тут думать?

— Поняла уже! — нервно прошипела она, поскольку Амос настолько повысил голос, что на них стали оборачиваться из-за соседних столиков. Быстро добавила: — Короче, про тот дом я тебе уже изложила: двое убитых, на стене стих из Библии.

— Угу, — отсутствующе отозвался Декер.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Думаю, что это уже перебор.

Джеймисон его слова явно озадачили:

— В каком смысле?

— Я уже задавал этот вопрос Лесситер и теперь задаю его тебе. Почему в Бэронвилле?

— Что в Бэронвилле?

— Шесть необычных, совершенно необъяснимых убийств именно в этом маленьком городке. Что в нем такого особенного? Из-за чего столь сверхъестественный всплеск насильственных смертей?

— Думаешь, в маленьких городках нет преступников? И просто чокнутых?

— Не думаю. Но что-то в этом деле явно выходит за обычные рамки.

— Но хоть связи-то между убийствами ты не отрицаешь?

Декер помотал головой:

— О подражании речь явно не идет, поскольку в ключевых подробностях, которые можно скопировать, они не совпадают. Думаю, что все это сделал один и тот же человек — ну или одна и та же группа.

— От твоей абсолютной памяти был сегодня какой-то прок?

— Не припомню ничего, что могло бы оказаться полезным.

— Да ну? Так уж и вовсе ничего?

— Вообще-то, — проговорил Амос, — я слышал, как прямо перед тем, как я увидел искры от короткого замыкания, от дома отъехала машина.

Джеймисон выпрямилась на стуле:

— Это ты мне уже рассказывал. Может, ты еще ее и видел?

— Нет. С террасы ее дом загораживал.

— Так, на этой улице живут всего три каких-то старика. Скорее всего у них и машин-то нету. Когда мы поехали прокатиться, то никаких автомобилей у домов тоже не видели. Ты думаешь, это мог быть убийца, который привез тела?

— Не исключено. Обычно мухи слетаются на трупы достаточно быстро.

За окном ресторана полил дождь, опять похолодало, хотя днем было довольно тепло.

— Я сказала Грину, что завтра с утра встретимся, обменяемся мнениями — кому что в голову придет. А на чем сошлись вы с Лесситер?

— Да ни на чем не сошлись. Она просто подбросила меня до дому, и всё. А потом, мне пока что в голову ничего не пришло.

— Может, ночью придет…

— Сомневаюсь.

— Эй, это ведь ты нас в это дело втравил, Декер, — рявкнула Джеймисон. — Так что хватит ныть, давай напрягай мозги!

Амос стрельнул в нее колючим взглядом — только лишь чтобы обнаружить, что она улыбается во весь рот. Тоже пристыжено ухмыльнулся:

— Ты права. Веду себя, как дурак…

— Ого! Могу по пальцам одной руки пересчитать моменты, когда ты соглашался в моей правоте.

— Ты права гораздо чаще, чем думаешь.

Выражение ее лица переменилось.

— Зоя передала мне твои слова. Насчет моего умения читать людей и видеть то, что другим не под силу.

— Только не повторяй себе это каждую секунду.

Она одарила его довольной ухмылкой:

— Спасибо. Грин обещал, что к завтрашнему дню они подготовят для нас все материалы по делу.

Декера это известие явно оживило:

— Отлично. Может, что-нибудь и всплывет.

Оба ненадолго погрузились в молчание.

— Давно общался с Мелвином? — поинтересовалась Джеймисон.

— Довольно давно. Они с Харпер свалили куда-то в отпуск. Вроде как на Средиземку. А что?

— Я знаю, как вы с ним близки. Наверное, ты мог бы поехать и с ним, но там ведь еще и Харпер… Втроем было бы как-то не с руки. Особенно в тех романтичных местах.

Декер отсутствующе уставился на свою тарелку и ничего не ответил.

— К твоему сведению: возле дома моей сестры есть парк, а в нем — дорожки для бега. Целый маршрут.

Он поднял на нее взгляд:

— И почему мне полагается об этом знать?

— Я знаю, ты молодец, работаешь над собой — действительно здорово вес сбросил. Просто хочу, чтобы ты и дальше не расслаблялся. Сам же знаешь — проще поддерживать форму, чем опять набирать ее.

— Спасибо, что просветила.

Амос глянул в окно на темнеющую улицу. Машин мало. Пешеходов тоже раз-два и обчелся. За исключением этих редких признаков жизни, в центре Бэронвилла перед надвигающейся грозой царило полное затишье. Пока что.

— О чем задумался, Декер?

Он все так же таращился в окно:

— Размышляю, кто же умрет следующим.

Некогда это была шикарная усадьба, чуть ли не целый дворец.

А теперь — просто огромная старая развалюха, которой уже вряд ли придашь былой блеск.

Родом она была из той эры, когда деньги текли рекой, о подоходном налоге никто не задумывался, а мир, в котором каждый знал свое место, жил одновременно и много роскошней, и много скромнее. Ни о какой глобализации тогда и не слыхивали — даже и слова-то такого не было, а информация распространялась черепашьими темпами, отчего подавляющее большинство народу пребывали в блаженном неведении о том, что творится прямо у них за порогом.

Кормильцами и добытчиками были тогда мужчины. Они приходили домой с работы, целовали жен, играли с детьми, курили сигареты, пили пиво, внимали тем же радиопрограммам или телевизионным шоу, что и по всей стране, и укладывались спать, чтобы наутро опять отправиться на работу добывать хлеб насущный — пока женщины занимались примерно тем же самым на домашнем фронте.

Джон Бэрон смотрел из окна на то, что некогда было изысканным ландшафтным парком, а теперь представляло собой грязный пустырь, заросший диким кустарником и сорняками.

Он был высок — шесть футов три дюйма, с широкими плечами и тонкой талией. Физически силен и хорошо сложен, как и всегда. Однако в свои пятьдесят три уже чувствовал, как крепкие некогда мускулы понемногу теряют упругость, а суставы — былую подвижность.

Его длинная, цвета соли с перцем, шевелюра давно не знала ножниц профессионального парикмахера.

Одет он был во всякое старье — что под руку подвернулось: выцветший потрепанный смокинг соседствовал здесь с белой рубашкой поло и грубым джинсовым комбинезоном на лямках, перепоясанным старым кожаным ремнем. На ногах — тяжелые рабочие сапоги. На обветренном и до сих пор видном лице серебрилась короткая щетина.

На собственную внешность ему было глубоко наплевать.

Живет один, впечатлять некого.

Общая площадь доставшегося ему по наследству обиталища составляла больше двадцати пяти тысяч квадратных футов, не считая всяких хозяйственных построек и прочих строений — плюс еще тысяч десять-пятнадцать. Это был самый грандиозный жилой дом в округе — не исключено, что один из крупнейших и во всей Пенсильвании. Поместье, которое некогда занимало сотни акров, располагалось на самой высокой точке городка, названного в честь его обитателей.