На лице Донована отобразилось восхищение, но затем лицо затуманилось.

— Подождите. Если девять шариков в корзине имели одинаковые заряды, они должны были отталкиваться друг от друга. Почему никто не обратил на это внимания?

— Замечательный вопрос. Я просто обожаю дотошность в мелочах. Я модифицировал реактив так, чтобы он начинал работать только под воздействием теплой струи воздуха, приводящей шарики в движение. До тех пор шарики оставались инертными.

Джексон остановился, и у него зажглись глаза.

— Примитивный ум ищет сложное решение; требуется гениальность, чтобы добиться простоты. Не сомневаюсь, ваши исследования показали, что все мои победители были люди бедные, отчаявшиеся, нуждавшиеся в капельке надежды, в капельке помощи. И я дал им это. Я дал это всем. Устроители лотереи были в восторге. Государство предстало в облике святого, помогающего обездоленным. Ваши собратья-газетчики написали душещипательные статьи. Выиграли все. И я в том числе.

Донован буквально ждал, что Джексон отвесит поклон.

— И вы проделали все это в одиночку? — спросил он.

— Мне никто не был нужен, никто, кроме моих победителей. Человеческим существам свойственно совершать ошибки, это неизбежно, неотвратимо. Наука никогда не ошибается. Наука абсолютна. Если вы строго выполните «А» и «Б», обязательно случится «В». Но если допустить в процесс людские слабости, такое будет происходить редко.

— Как вам удалось получить доступ к лототронам? — По мере того как раны давали о себе знать, язык у Донована заплетался все больше и больше.

— Мне удалось устроиться на работу техником в компанию, которая изготавливала и обслуживала лототроны. — Улыбка Джексона растянулась еще шире. — Для такой работы у меня имелись все необходимые знания и опыт, потому-то я ее и получил. Никто не замечал маленького чудаковатого техника; казалось, меня просто нет. Но я имел полный, неограниченный доступ к лототронам. Даже купил себе один, чтобы без помех поэкспериментировать с нужной концентрацией реактивов. И вот я, простой техник, обрабатываю шарики какой-то жидкостью, которую все принимают за чистящий раствор, смывающий пыль и грязь, попавшие в корзины. Мне достаточно было просто держать выигрышный шарик в руке. Раствор высыхает практически мгновенно. Я украдкой бросаю выигрышный шарик обратно в корзину, и все готово.

Джексон рассмеялся.

— Право, мистер Донован, людям нужно относиться к техническому персоналу с бо́льшим уважением. Эти люди контролируют всё, потому что они контролируют машины, которые контролируют потоки информации. На самом деле в своей работе я использую множество таких машин. Мне нет нужды подкупать лидеров. Это совершенно бесполезно, потому что на самом деле они — лишь некомпетентные выставочные образцы. Я лучше буду общаться с рабочими пчелами.

Встав, Джексон надел толстые перчатки.

— Кажется, все вопросы решены, — сказал он. — А теперь, после того как закончу с вами, я навещу Лу-Энн.

«Каким же дураком я был, что не послушал тебя, Лу-Энн!» — мысленно выругал себя Донован.

Джексон пощупал сквозь перчатку порез на руке, оставленный стеклом двери. Он собирался выставить Лу-Энн огромный счет.

— Мой тебе совет, козел, — выдавил Донован. — Если ты свяжешься с этой женщиной, она тебе яйца оторвет.

— Большое спасибо за то, что высказали свою точку зрения.

Джексон крепко схватил журналиста за плечи.

— Зачем ты оставил меня в живых, подонок?

Донован попытался вырваться, но он был слишком слаб.

— На самом деле это не так.

Внезапно схватив обеими руками Донована за голову, Джексон резко повернул ее вбок. Послышался безошибочный хруст ломающейся кости. Джексон взвалил труп на плечо, отнес его в гараж, открыл переднюю дверь «Мерседеса» и оставил отпечатки пальцев Донована на рулевом колесе, приборной панели, часах и других поверхностях. Покончив с этим, он сомкнул пальцы мертвеца на рукоятке пистолета, из которого была убита Бобби Джо Рейнольдс. Завернув труп в одеяло, Джексон положил его в багажник «Мерседеса». Сбегав назад в дом, он забрал свою сумку и диктофон Донована, после чего вернулся в гараж и сел за руль «Мерседеса». Через несколько минут машина оставила тихий, безмятежный район позади. Остановившись на обочине, Джексон опустил стекло и выбросил пистолет в заросли, после чего поехал дальше. Он дождется наступления темноты, после чего одна расположенная неподалеку мусоросжигательная печь, которую он нашел во время утренней рекогносцировки, станет местом последнего пристанища Томаса Донована.

В дороге Джексон размышлял о том, как поступит с Лу-Энн Тайлер и ее новым союзником Риггсом. Теперь ее предательство твердо установлено, и никаких отсрочек больше не будет. Джексон собирался в самое ближайшее время полностью сосредоточиться на этой проблеме. Но сначала ему нужно было разобраться еще с одним делом.

Проникнув в квартиру Донована, Джексон закрыл за собой дверь и не спеша огляделся по сторонам. Он по-прежнему был в обличье убитого, а значит, даже если его увидят, он может ничего не опасаться. Тело Донована было кремировано, но у Джексона имелось лишь ограниченное количество времени на то, чтобы обыскать квартиру покойного журналиста. У каждого газетчика есть архивы, и именно за этими архивами и пришел Джексон. Очень скоро горничная обнаружит тело Бобби Джо Рейнольдс и вызовет полицию. Следствие, в основном благодаря усилиям Джексона, выйдет на Томаса Донована.

Джексон обыскал квартиру быстро, но тщательно, — и вскоре нашел то, что искал. Он сложил коробки с документами на полу в маленькой прихожей. Это были те самые коробки, которые Донован хранил в своем домике в Шарлотсвилле, содержавшие результаты его расследования лотереи. Затем Джексон включил компьютер журналиста и изучил содержимое жесткого диска. К счастью, Донован не потрудился защититься паролем. Жесткий диск оказался чистым — вероятно, для удобства тот хранил все на дискете. Джексон заглянул за компьютер, затем за стол. Модема не было. На всякий случай он еще раз проверил установленные на компьютере программы. Ничего похожего на интернет-браузер. Значит, электронной почты нет. Каким же отсталым был Донован! Затем Джексон собрал со стола все дискеты и убрал их в одну из коробок. Ими он займется потом.

Джексон уже собирался уходить, когда заметил в гостиной автоответчик. На панели мигала красная лампочка. Подойдя к автоответчику, он нажал кнопку воспроизведения. Первые три сообщения оказались совершенно безобидными. Однако, услышав голос четвертого, Джексон резко развернулся и склонился к самому аппарату, чтобы не пропустить ни одного слова.

В голосе Алисии Крейн звучали отчаяние и страх. «Где ты, Томас? — спрашивала она. — Ты мне не позвонил. То, над чем ты сейчас работаешь, очень опасно. Пожалуйста, пожалуйста, перезвони!»

Отмотав кассету назад, Джексон еще раз прослушал голос Алисии. Затем нажал на автоответчике другую кнопку, после чего собрал коробки и покинул квартиру.

Проезжая на «Хонде» по Мемориальному мосту, Лу-Энн смотрела на Мемориальный комплекс Линкольна. На черных водах Потомака тут и там появлялись клочья белой пены, быстро исчезавшие. В утренний час пик движение по мосту было очень плотным. Лу-Энн и Риггс провели ночь в мотеле под Фридриксбергом, решая, как им быть дальше. Затем они доехали до окраины Вашингтона и переночевали в мотеле у Арлингтона. Риггс сделал несколько звонков и посетил пару магазинов, готовясь к событиям, которые должны были произойти на следующий день. Затем они сели в своем номере, и за едой Мэтт изложил свой план, детали которого Лу-Энн быстро запомнила. Когда с этим было покончено, они погасили свет. Пока один спал, другой бдел. По крайней мере, так было в теории. Однако в действительности оба практически не сомкнули глаз. В конце концов они уселись на кровати, прильнув друг к другу. При любых других обстоятельствах Лу-Энн и Риггс, скорее всего, занялись бы любовью. Но теперь они провели всю ночь, глядя в окно на погруженную в темноту улицу, вслушиваясь в звуки, которые могли возвестить о новой волне опасности.