Когда его легкие несколько успокоились, Дрюс сказал:

— Вам повезло, что вы пришли сейчас. Когда начинается действие обезболивающих, меня можно списывать со счетов. Морфий. Не знаю, что бы я без него делал. Боль… в общем, это неприятно, — обреченно добавил он.

— Я сожалею, мистер Дрюс, что мы вынуждены беспокоить вас, — сказал Декер.

Больной отмахнулся от его слов.

— Мне все равно больше нечего делать: лежу и жду смерти.

— Насколько нам известно, сегодня к вам приходила Анна Беркшир.

— Сегодня утром. А что?

Декер решил просто выложить правду.

— Сегодня утром она была убита, застрелена. В Вашингтоне, вскоре после того, как ушла отсюда.

— Что? — ахнул Дрюс, приподнимаясь на локтях.

Он закашлял. Миллиган налил в стакан воды из графина на столике и помог ему выпить. Затем, бросив на Декера суровый взгляд, он отступил назад, сжимая в руке пустой стакан.

Наконец успокоившись, Дрюс беспомощно уставился на посетителей.

— Анна застрелена? — выдохнул он. — Почему?

— Мы этого не знаем. Вот почему мы здесь.

— Но я ничего не знаю.

— Возможно, вам известно больше, чем вы сами думаете, — сказал Декер. — О чем вы сегодня говорили с Анной?

Дрюс наморщил лоб.

— Она была очень милой. Начала навещать меня около четырех недель назад. Мы просто говорили… обо всем. Ни о чем конкретно. Ни о чем важном. Говорили, просто чтобы провести время, отвлечь мои мысли от… моего положения.

— Анна рассказывала о себе?

— Иногда. Она говорила, что преподает в школе. Замужем она не была. Детей нет.

— Чем вы занимались до болезни? — спросил Миллиган.

— Работал программистом в одной здешней компании. — Закрыв глаза, Дрюс начал учащенно дышать.

— С вами всё в порядке? — спросил Миллиган.

— Нет, со мной не всё в порядке! — открыв глаза, отрезал Дрюс. — Я неизлечимо болен, да! Я умираю!

— Извините, мистер Дрюс, я имел в виду не это, — произнес виноватым голосом Миллиган. — Извините.

Декер внимательно смотрел на больного.

— Вы когда-нибудь говорили с миссис Беркшир о вашей работе?

— Нет. Какой в этом был смысл?

— Просто поболтать…

— Нет. И мне кажется, что это было целую вечность назад. Я уже почти ничего не помню.

— Вы не женаты.

— Как вы узнали?

— У вас нет обручального кольца. И нет следа, указывающего на то, что кольцо когда-то было.

Помолчав, Дрюс обреченно произнес:

— Наверное, я так и не встретил подходящую женщину.

— Ваши родители живы?

Больной покачал головой.

— У меня есть брат, но он живет в Австралии. Когда я заболел, он приехал и оставался здесь какое-то время. Но ему пришлось вернуться. У него пятеро детей. — Дрюс помолчал. — Брат снова приедет на мои похороны. Он — мой душеприказчик. Меня кремируют. Так будет лучше для всех.

Дрюс закрыл глаза, и у него задрожали губы. Но затем он снова открыл глаза и вздохнул.

— Никогда бы не подумал, что можно так спокойно говорить о своей приближающейся смерти. Но когда у тебя нет выбора, ты просто… делаешь это.

— Что говорят врачи? — спросил Декер.

Дрюс пожал плечами.

— Бывают дни, когда кажется, что это случится завтра. Бывают дни, когда я надеюсь, что это случится завтра.

— Извините за то, что побеспокоили вас, мистер Дрюс. Мы очень благодарны вам за вашу помощь.

Когда Амос встал, больной протянул руку и слегка пожал ему пальцы. Рука у него была ледяная.

— Анна действительно была очень милой. Она не была обязана приходить сюда и делать то, что делала, но она сама этого хотела. Я… я очень надеюсь, что вы найдете того, кто это сделал.

— Мы уже нашли его, мистер Дрюс, — сказал Декер. — Теперь нам просто осталось узнать, почему он это сделал.

— Школьная учительница? — сказал Декер.

Он обвел взглядом квартиру Анны Беркшир на последнем этаже роскошного жилого дома прямо напротив администрации Рестона.

— Так говорится в ее досье, — Миллиган кивнул.

— Ты знаешь этот район лучше меня; как ты думаешь, на сколько потянет эта квартира?

Тодд оглянулся вокруг. Большие окна, высокие потолки, паркетный пол; всего около трех тысяч квадратных футов профессионально отделанного пространства с панорамным видом на окрестности, плюс просторный отдельный балкон с горячей ванной.

— Два миллиона; может быть, и больше.

— А управляющий говорит, что у Беркшир в подземном гараже «Мерседес SL600».

— Это еще сотня с лишним тысяч, — заметил Миллиган.

— Она получила наследство?

— Не знаю. Надо будет покопаться.

— Давно она работает учителем?

— В этой школе преподавала четыре года.

— А до того?

— Три года прожила в Атланте.

— Занимаясь чем?

— Рода занятий у нас нет, только место жительства.

— А до того?

— Сиэтл.

— Там также без работы?

— По крайней мере, мы ничего не нашли.

— А до того?

— Больше мы на нее ничего не нашли.

— Как далеко отслеживается ее прошлое?

— Если все сложить, около десяти лет.

— Но ей было под шестьдесят. Значит, это возвращает нас к тому времени, когда ей было сорок с лишним.

— Обязательно всплывет что-то еще. И, возможно, это даст ответ на вопрос о деньгах. Может быть, Беркшир серьезно пострадала в автомобильной аварии и получила солидную компенсацию. Или, быть может, иск о преступной халатности… Черт возьми, быть может, она выиграла в лотерею!

Его слова не убедили Декера.

— Она очень аккуратная, — заметил Миллиган.

— На мой взгляд, тут больше подходит термин «минимализм», — возразил Амос, обводя взглядом скудную обстановку.

Пройдя в спальню, он заглянул в шкаф-купе.

— Четыре пары обуви, несколько сумок и косметичек. Драгоценностей нет, по крайней мере, я не вижу. Как нет и сейфа, где они могли бы храниться. — Декер посмотрел на своего напарника. — Нас никак нельзя было назвать богатыми, но у моей жены имелось не меньше тридцати пар обуви и примерно столько же сумочек и косметичек. И у нее были кое-какие ювелирные украшения.

— Как и у моей, — Миллиган кивнул. — Ты полагаешь, Беркшир была не такой, как все, или тут дело в чем-то еще?

— Я также не вижу ни одной фотографии. Ни самой Беркшир, ни родственников, ни друзей. Ничего. На самом деле в этой квартире нет ничего личного. Готов поспорить, Беркшир купила ее уже с обстановкой, и ничего из этого даже не принадлежит ей.

— О чем это говорит?

— О том, что Беркшир, возможно, не та, кем казалась.

— Ты думаешь, Дабни ее знал?

— Возможно. И разве мы установили то, что она действительно направлялась в ФБР? Я просто предположил это по тому, где она находилась. Но теперь нам уже необходимо нечто большее, чем просто предположения.

— Мы проверили, что у Беркшир не была назначена встреча в здании ФБР. А те, кто хочет просто совершить экскурсию, должны подавать запрос заблаговременно, чтобы Бюро могло их проверить. И нет никаких данных о том, что Беркшир подавала такой запрос.

Усевшись на кровать, Декер обвел взглядом комнату.

— Она уходит отсюда, едет в хоспис, после чего направляется в город. У нее в сумочке был найден билет на метро, показывающий, что она вышла на станции «Федеральный треугольник» за десять минут до того, как ее убили.

— И камера наблюдения зафиксировала ее выходящей с этой станции.

— Затем Дабни ее убивает.

Миллиган посмотрел на Декера.

— Если он собирался убить Беркшир, как он узнал, когда она окажется там? И что она вообще там окажется?

— Быть может, Беркшир оказалась там из-за него, — предположил Декер.

— Что? Он связался с ней и предложил встретиться перед зданием ФБР?

— Возможно.

— Мы проверяем телефонные звонки, электронную почту, факсы и прочие обычные средства связи, чтобы выяснить, была ли между ними какая-либо связь.

— Они могли договориться при личной встрече. В этом случае мы ничего не найдем. Если Дабни сам не условился о встрече с Беркшир, возможны только два вразумительных объяснения. Или он знал, что она будет там, из каких-то других источников…