— А что еще вы помните? Что говорили мои родители?

Бритта сделала большой глоток кофе, размышляя над ее вопросом.

— Я помню, что ваша мама не могла найти куклу Мерси. Я не понимала, почему она ее ищет в такой момент. Но люди, наверное, совершают странные поступки, когда происходит кризис.

— А ваш муж участвовал вместе с моим отцом в поисках Мерси?

— Нет, Майрон рано утром уехал в офис. Когда ваша мать мне позвонила, у меня не было машины и половину пути до вашего дома я пробежала.

— Но тогда как вы добрались до больницы?

— Нас отвез офицер полиции.

— А вы не замечали в городе каких-то незнакомцев? Может быть, кто-то отличался от остальных жителей?

Бритта покачала головой.

— Ли, мы не слишком часто ездили в город. Как и ваша семья. В те времена все едва сводили концы с концами. Майрон еще не нашел своего призвания с компьютерами. Мы жили от зарплаты до зарплаты, так же, как ваши мать и отец. Но вы, девочки, никогда ни в чем не нуждались. Никогда не голодали.

— Насколько я поняла, у вас есть дети? — спросила Блюм.

— Были дети. Джоуи и Мэри. — Бритта посмотрела на Пайн. — Они играли с вами и Мерси.

— Были дети? — уточнила Пайн.

— Печально, но оба мертвы.

— Что с ними случилось? Насколько я помню, они были моего возраста.

— Сын погиб в результате несчастного случая. А дочь из-за злоупотребления запрещенными веществами. — Бритта опустила взгляд.

— Я приношу свои искренние соболезнования.

— Вы бы хотели взглянуть на их фотографии?

Пайн бросила взгляд на Блюм.

— Да, конечно.

Бритта взяла с полки фотографию в рамке.

— Их снимали примерно три года назад, — сказала она.

Пайн и Блюм посмотрели на фотографию Мэри, красивой молодой женщины с длинными светлыми волосами и шаловливой улыбкой. Рядом с ней стоял Джо, высокий мужчина, обнимавший сестру за талию.

— Они были очень близки. И умерли в течение одного месяца.

— Господи, — сказала Блюм. — Как ужасно.

— Да. — Бритта поставила фотографию на стол.

Пайн откашлялась и немного помедлила.

— Лорен Грэм сказала мне, что отец подрался в тот день с каким-то зевакой возле нашего дома. Но кто-то их разнял. Вы не знаете кто?

— Этот «кто-то» я.

Они посмотрели в сторону двери, на пороге которой появился мужчина за пятьдесят, ростом примерно в шесть футов и пять дюймов — длинные темные волосы с проседью, широко расставленные карие глаза и длинные конечности, одет в свободные брюки и мятую футболку. Мужчина пришел босиком.

— Я Майрон Прингл, — сказал он.

Удивленная Бритта встала и посмотрела на часы.

— Майрон, почему ты не спишь?

— Я устал спать, — сказал он, не сводя с Пайн глаз.

— Это… — начала Бритта.

— Да, я знаю. Ли Пайн, — сказал Майрон. — Уцелевшая дочь Тима и Джулии.

Пайн и Блюм переглянулись, услышав его странную фразу.

— Майрон, пожалуйста, очень прошу, — сердито сказала Бритта.

Пайн встала и протянула руку.

— Здравствуйте, мистер Прингл.

Он неохотно ее пожал.

— Это моя помощница, Кэрол Блюм.

Майрон даже не посмотрел в ее сторону.

— Вы вернулись, чтобы расследовать исчезновение вашей сестры? — спросил он.

— Да, — ответила Пайн.

— У вас мало шансов.

— Майрон, — неодобрительно сказала его жена.

Не обращая на нее внимания, он открыл холодильник, достал упаковку с молоком и принялся пить прямо из нее.

— Я говорю о голой статистике, — объяснил он, вытерев рот тыльной стороной ладони. — Вы можете добиться успеха, но в данном случае числа против вас.

— Благодарю, но я и сама это понимаю.

Он поставил молоко на место, закрыл холодильник и прислонился к гранитной кухонной стойке.

— Значит, вы остановили драку? — спросила Пайн.

Майрон кивнул.

— Ваш отец был пьян, — сказал он.

— Майрон, пожалуйста, — взмолилась Бритта.

По ее усталому голосу Пайн поняла, что женщина постоянно повторяет эти слова.

— Но ведь так и было, — пожал плечами Майрон. — Одна дочь исчезла, вторая серьезно пострадала. Я бы и сам напился, — попытался смягчить свои слова Майрон.

— Кто начал драку?

— Мужчина по имени Барри Винсент.

— И почему она началась?

— Винсент обвинил вашего отца в том, что он на вас напал и имеет отношение к похищению вашей сестры.

— Полагаю, не он один так думал.

— Ваш отец никогда бы так не поступил, — решительно заявила Бритта.

Пайн посмотрела на Майрона.

— А что думаете вы? — поинтересовалась она.

— Я думаю, что люди способны на все, — ответил он. — Однако я видел, как ваш отец вел себя с вами и вашей сестрой. Он вас обожал. Вы были его радостью и гордостью. Он очень напряженно работал и обеспечивал всю семью. Больше у него ничего не было. Я не могу представить, чтобы такой человек мог все разрушить.

— Но в ту ночь он пил и курил травку, — напомнила ему Пайн.

— Да, он пил и много курил траву, — подтвердил Майрон. — Я знаю, ведь мы не раз делали это вместе. Но в таких случаях он не становился агрессивным. Он просто засыпал.

— Что и привело к тому, что он проспал ту ночь, — заметила Блюм.

— Значит, тогда вас с ним не было? — спросила Пайн.

Майрон не ответил, и Пайн посмотрела на Бритту.

— Полагаю, в тот вечер нас не было дома, Ли, — ответила Бритта. — Следующий день я помню так, словно все произошло вчера. Но предыдущий вечер и ночь — нет. Я уверена, что мы куда-то уезжали.

Пайн снова посмотрела на Майрона.

— Вы можете что-нибудь добавить? Как мне кажется, у вас хорошая память, — сказала она.

— Добавить нечего, — ответил Майрон. — Каким будет ваш следующий ход? Вы поговорите с теми, кто знал вашу семью и все еще здесь живет?

— Да, — сказала Пайн. — В том числе, с Джеком Лайнберри. Насколько я поняла, вы с ним весьма успешно сотрудничаете.

— Джек действительно зарабатывает много денег, но и у нас получается неплохо, — сказал Майрон. — Я специалист по компьютерам. А он занимается продажами и переговорами. Тут он на высоте. И всегда был таким. Даже в те времена, когда мы занимались добычей бокситов.

— Значит, компьютерные алгоритмы? — спросила Пайн.

— Точнее, автоматизированные программы торговли. Часть предназначалась лишь для того, чтобы эффективно перемещать крупные блоки инвестиций и снизить расходы. Ну а другая состоит в том, чтобы инвестировать через компьютерные программы и таким образом увеличить прибыль. Они называют это алгоритмической торговлей. Сложные математические формулы и сети сверхбыстрых компьютеров, позволяющих реализовать подобные стратегии. Если удается проследить правильные тенденции в движении финансовых рынков, даже малейшую рябь, можно получить серьезные деньги. Вот почему бо́льшая часть финансовых рынков автоматизирована. На самом деле это гонка на износ, если немного подумать. У нее повышенная рыночная ликвидность, но она также внесла свой вклад в «флеш-креш»[324] две тысячи десятого года. У компьютеров нет эмоций, поэтому, когда рынок падает, они позволяют нам вернуться назад быстрее, чем получается у людей. И все же это мошенническая система.

— Вы хотите сказать, что мелкие игроки проигрывают?

Он посмотрел на нее, и его густые брови дернулись.

— На финансовых рынках мелкие игроки всегда проигрывают. Именно так устроена система, ведь ее создали крупные игроки. И они предпочитают держать золото подальше от толпы, иными словами, от всех остальных.

— Вам приходится постоянно менять алгоритм?

— Несомненно. Трофеи никогда не достаются тем, что почивает на лаврах. Они попадают к сверхбдительным. А так как практически у всех есть похожие алгоритмы, конкуренция очень высока. Всякий, кто знает, как программировать на языке «Питон», к примеру, может заниматься алгоритмической торговлей. Так что мне и моей команде приходится работать не покладая рук. Но именно по этой причине Бритта и я можем позволить себе такой дом. Специалисты моего уровня пользуются огромным спросом. И только из-за того, что люди становятся жадными и предпочитают использовать технологии против других людей.