— Но вы же тоже человек.

— Верно, однако, к примеру, пару лет назад «Голдман Сакс груп»[325] уволил около шестисот трейдеров и заменил их двумя сотнями компьютерных инженеров, в задачу которых входило сопровождать работу автоматических торгующих программ. Многие другие компании последовали их примеру. И речь не только о финансовом секторе, почти все сектора автоматизируются. Я вижу, что в будущем у людей появится много свободного времени. Вот только у них не будет денег, чтобы что-то делать. Миллиардеры Кремниевой долины знают, что это время приближается. Поэтому многие из них призывают к гарантированному доходу для каждого. Но они поступают так вовсе не из-за благотворительности, во всяком случае, большинство.

— А почему тогда? — спросила Блюм.

— Им необходимы люди, способные покупать дрянь, которую они производят, — ответил Майрон. — И что еще важнее, они не хотят, чтобы толпа перебралась через стены их поместий и всех прикончила.

— Ну ладно, Майрон, я сомневаюсь, что до этого дойдет, — пыталась увещевать его Бритта.

— Тогда ты окажешься неправа.

— Вы работаете здесь или в офисе? — спросила Блюм.

— Мой офис находится здесь.

— А мы можем на него взглянуть? — поинтересовалась Пайн.

— Зачем? Он не имеет никакого отношения к тому, что произошло тридцать лет назад.

— Тут ничего нельзя знать заранее.

— Я никого туда не пускаю, для меня это правило.

— У всякого правила есть исключения. И в той среде, где вы проводите бо́льшую часть времени, с вами может случиться то, что невероятно в любом другом месте. Я была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы сделали для нас исключение. Может быть, ради прежних времен?

Майрон заметно смутился, посмотрел на Бритту, потом пожал плечами, повернулся и вышел из комнаты.

Бритта слегка задержалась, и Майрон повел Пайн и Блюм по гладкому коридору к уходившей вверх винтовой лестнице, сделанной из зебрано, с перилами из нержавеющей стали и прочной гладкой проволокой, натянутой между пролетами.

Они подошли к двери второго этажа с включенной системой безопасности, над которой горел красный огонек.

— Перед тем как войти, вам необходимо выключить телефоны, — предупредил Майрон.

Пайн и Блюм недоуменно переглянулись, но обе выполнили его требование.

Майрон наклонился к порталу и приложил к нему глаз.

— Сканнер сетчатки глаза, — пояснил он, когда массивная дверь отъехала в сторону.

— Вижу, — сказала Пайн.

— И никакого каламбура, — язвительно добавила Блюм.

Они оказались в помещении площадью не менее тысячи квадратных футов, имеющем форму прямоугольника. Окна отсутствовали. Пол под ногами был мягким и пружинистым.

— Добро пожаловать в мир финансовых киборгов с легкой добавкой цифровой алхимии, — сухо сказал Майрон.

Пайн прикоснулась к стене, и ей показалось, что она сделана из бетона. Когда она спросила об этом у Майрона, он подтвердил ее догадку и добавил:

— Со слоем меди внизу, чтобы блокировать любые электрические сигналы.

— Шпионы здесь, в округе Мейкон, штат Джорджия? — удивленно спросила Пайн.

— Шпионы повсюду, — решительно ответил Майрон и показал на потолок. — Спутники опоясывают землю.

Пайн обратила внимание на знак на одной из стен — странный набор цифр: 1, 3, 5, 7, 9, 7, 9, 5, 3.

Он увидел, куда она смотрит, и улыбнулся.

— Я люблю нечетные числа, но до определенного предела.

— Ясно.

На письменном столе размером с хороший обеденный стол выстроились в ряд огромные мониторы, но все оставались темными.

Майрон показал белую пластиковую карту.

— Система в комнате определяет число людей, которые здесь находятся, — сказал он. — Если у каждого нет такого значка с требуемым допуском, система знает, что сюда вошли люди, которые не имеют на это права, и все экраны остаются черными.

— Разведывательные агентства имеют такую же систему безопасности, — сказала Пайн.

— Я знаю. Именно у них мы позаимствовали протоколы.

— Так вы сидите здесь и работаете над… алгоритмами? — спросила Блюм.

— Не только. Я также слежу за безопасной передачей данных, проверяю различные процедуры. Но да, улучшаю, придумываю новые платформы — на это я трачу много времени. Тяжелая работа, требующая больших временных затрат. Кодирование — непростой процесс. Необходимо устранять ошибки. Хакеры атакуют круглые сутки семь дней в неделю. Русские, китайцы, группы из Индии и с Ближнего Востока, четырнадцатилетки с «Маками», мечтающие взорвать финансовый мир, проклятье, да все подряд.

— Но, если это место запечатано от проникновения электронных шпионов, как вы выходите в интернет? — спросила Пайн.

— Закрытая информация. Но я могу вам сказать, что это комплекс защищенных линий, отдельно созданная инфраструктура, основанная на облаке, которая недоступна широкой публике или кому-либо еще.

— А на Лайнберри такую работу делаете только вы?

— Нет, у нас имеется целый департамент, разбросанный по всему миру, но я его глава. Я управляю всеми остальными, и с течением времени группа выросла в геометрической прогрессии. Наши информационные технологии являются самым ценным ресурсом. Без них мы всего лишь старые пердуны, играющие в «Монополию». Мы поддерживаем круглосуточную связь через безопасные, закодированные на входе и выходе сообщения, на которые я сейчас ссылался.

— Ваша жена говорила, что вы не пользуетесь телефонами и электронной почтой.

— В нашем доме нет Алексы[326], «Гугла» или других шпионов. Я не пользуюсь кредитными картами. И никогда не брожу по интернету. Смешно. Большинство людей настоящие сосунки. Они отказываются от конфиденциальности ради удобств.

— Пожалуй, так и есть, — согласилась Пайн. — Но это работает.

— О да, работает для другой стороны. Они знают о вас все, даже больше, чем вам самим о себе известно. Как вы думаете, почему «Фейсбук» и «Гугл» обладают такой огромной ценностью? Причина вовсе не в фотографиях котиков, которые вы отправляете друзьям, или возможности найти ответ на любой вопрос. И не в создании «сообществ», — насмешливо добавил он. — Даже не в продаже рекламы, хотя именно так некоторые зарабатывают деньги. Дело в сборе информации о каждом из нас. Это величайшая афера всех времен. И даже сейчас, когда мы знаем правду, никто не перестает пользоваться интернетом. Это подобно наркомании. Помните, как несколько лет назад люди неизменно закуривали сигарету, что бы они ни делали: вели машину, ели или выпивали. А теперь чем все занимаются? Проверяют свои смартфоны. Молодые, среднего возраста и старые. От колыбели до могилы. Мир подсел на смартфоны. Большой Брат пожирает терабайты информации каждую миллисекунду. И им не нужно платить ни единого цента.

— Какая страшная мысль, — заметила Блюм.

— Очевидно, недостаточно страшная — ведь она не способна убедить людей этого не делать, — продолжал Майрон. — Проклятье, уже слишком поздно. Мир попал в рабство. Обратной дороги нет. Слишком большие деньги можно заработать и получить слишком серьезное влияние.

— Насколько я понимаю, микрофон и камера компьютера постоянно включены, — сказала Пайн. — Они могут смотреть и слушать даже в тех случаях, когда мы об этом не подозреваем. — Она посмотрела на стоявшие на столе мониторы.

— Да, могут. Рядом с компьютером или телефоном не стоит обсуждать с другом питание вашей собаки. Пройдет совсем немного времени, и реклама собачьего корма появится у вас в телефоне. Интересно как?

— Вы же сами сказали, Большой Брат жив и здравствует, — напомнила ему Блюм.

— Вот почему мое оборудование модифицировано. Никаких микрофонов и камер. Никаких крыс на корабле.

— Именно по этой причине вы попросили нас выключить телефоны, — догадалась Пайн.

— Теперь вы начинаете понимать, — с довольным видом кивнул Майрон.

Блюм указала на официального вида сертификат в рамке, который стоял на столе.