— Гарольд, мы только что потеряли третьего клерка. Третье человеческое существо, которое было мне очень близким. У нас здесь полная неразбериха. И сейчас я не хочу говорить о судебных делах. Быть может, у меня больше никогда не возникнет такого желания.

— Бет, мы должны двигаться дальше. Да, у нас один кризис за другим, но мы справимся.

— Гарольд, пожалуйста!

Однако Рэмси не собирался отступать.

— Суд продолжается. Мы…

Найт встала.

— Выйдите вон.

— Прошу прощения?

— Выйдите из моего кабинета.

— Бет…

— Вон! Вон!

Рэмси молча вышел. Найт с минуту неподвижно стояла на месте, потом быстро покинула кабинет.

После столкновения с Рэмси Джон спустился в гараж и сразу направился к своей машине. Он чувствовал себя отвратительно. Из-за него Сару выгнали с работы, его обвинили в убийстве брата, и он только что унизил председателя Верховного суда Соединенных Штатов. И все это менее чем за час. В любом мире, кроме мира лунатиков, такой день следовало назвать тяжелым. Фиске остался сидеть в машине. У него не было ни малейшего желания ехать в Ричмонд и наблюдать, как Маккенна постарается окончательно уничтожить его жизнь.

Джон зажмурил глаза и, прижав к ним кулаки, застонал, а потом дернулся вперед, услышав какой-то звук. Открыв глаза, он увидел, что Элизабет Найт стучит в окно его машины, и опустил стекло.

— Я бы хотела с вами поговорить.

Фиске постарался взять себя в руки.

— О чем?

— Мы можем немного прокатиться? Не думаю, что мне стоит рисковать и приглашать вас обратно в здание суда. Я никогда не видела, чтобы Гарольд настолько выходил из себя.

Джону показалось, что на лице Найт мелькнула тень улыбки, когда она произнесла эти слова.

— Вы хотите поехать в моей машине? — спросил он.

— У меня нет здесь машины. А с вашей что-то не в порядке?

Фиске посмотрел на ее дорогое платье.

— Ну… внутри она представляет собой смесь ржавчины с пылью.

Найт улыбнулась.

— Я выросла на ранчо в Восточном Техасе. Когда моя семья ехала к маленьким хижинам, из которых состоял город, рядом с которым мы жили, мне с шестью братьями и сестрами приходилось устраиваться в экскаваторе, изо всех сил стараясь не упасть; при этом мы получали огромное удовольствие. И я действительно хочу с вами поговорить.

Джон наконец кивнул, и Найт села на пассажирское сиденье.

— Куда поедем? — спросил он.

— На светофоре сверните налево. Надеюсь, у вас нет никаких срочных дел. С моей стороны было не слишком вежливо не спросить вас об этом.

Фиске подумал о том, что его ждет Маккенна.

— Ничего важного.

Сразу после поворота Найт произнесла:

— Вам не следовало возвращаться и говорить все то, что вы сказали.

— Надеюсь, вы хотели поговорить о чем-то еще, — резко ответил Джон.

— Я пришла сказать, что чувствую себя ужасно из-за Сары.

— Добро пожаловать в клуб. Она пыталась помочь моему брату, а потом мне. Не сомневаюсь, что Сара с радостью вспоминает день, когда познакомилась с братьями Фиске.

— Ну, с одним из вас — определенно.

— В каком смысле?

— Саре нравился ваш брат, и она всегда относилась к нему с уважением. Однако она его не любила. Но, если откровенно, думаю, он был в нее влюблен. Однако она отдала свое сердце другому.

— Вы уверены? Она сама вам сказала?

— Джон, мне не хотелось признаваться в гендерных предрассудках, но я не могу игнорировать некоторые очевидные факты: не думаю, что у кого-то из восьми моих коллег-мужчин есть малейшие подозрения, но я уверена, что Сара сильно в вас влюблена.

— Женская интуиция?

— Что-то вроде того. А еще у меня две дочери. — Элизабет заметила его любопытный взгляд. — Мой первый муж умер, и девочки росли без отца. — Найт положила руки на колени и выглянула в окно. — Однако я хотела поговорить с вами совсем на другую тему, — продолжала она. — А сейчас сверните направо.

— И каков ваш план? — спросил Фиске, выполнив ее просьбу. — У вашей братии он всегда есть.

— Вы считаете, что это неправильно?

— Лучше вы сами мне скажите. Я не испытываю ни малейшего энтузиазма, наблюдая за вашими играми.

— Я вполне уважаю такую точку зрения.

— Я не в том положении, чтобы осуждать вас. Но для меня вы не судьи, а люди, определяющие политику. Все решает тот, кто сумеет набрать пять голосов. И какое это имеет отношение к конкретному истцу и конкретному обвиняемому?

Как только Джон договорил, ему в голову пришла гнетущая мысль, что у него нет оснований жаловаться на работу суда. Все свое время он тратил на то, чтобы уклониться от правды ради своих клиентов. В некотором смысле это даже хуже того, что суд делал или не делал во имя справедливости.

Через минуту молчание прервала Найт.

— Я начинала в должности прокурора, — сказала она. — Потом стала судьей первой инстанции. — Небольшая пауза. — И не могу сказать, что ваши впечатления ошибочны. — Фиске немного удивился. — Джон, мы можем обсуждать эти проблемы до тех пор, пока нас не начнет тошнить, но реальность такова, что система существует и нам приходится работать в ее рамках. И если мы должны играть по правилам, а иногда слегка их нарушать, значит, так тому и быть. Быть может, это упрощенный подход к сложной ситуации, но иногда нужно полагаться на интуицию. — Она посмотрела на Фиске. — Вы понимаете, о чем я говорю?

Он кивнул.

— У меня очень неплохие инстинкты.

— И что ваши инстинкты подсказывают касательно убийств Майкла и Стивена? Они имеют отношение к истории с исчезнувшей апелляцией? И если да, то я хотела бы это знать.

— А почему вы спрашиваете меня?

— Потому что складывается впечатление, что вы знаете больше других. Вот почему я хотела поговорить с вами с глазу на глаз.

— Вы действительно думаете, что я убил брата и использовал апелляцию как отвлекающий маневр? В таком случае на репутацию суда не ляжет пятно.

— Я ничего такого не говорила.

— Именно эти слова вы сказали Саре на своей вечеринке.

Найт вздохнула и откинулась на сиденье.

— Я и сама не знаю, почему так сказала. Возможно, хотела оттолкнуть ее от вас.

— Я не убивал брата.

— Я вам верю. В таком случае, исчезнувшая апелляция может иметь большое значение?

Фиске кивнул.

— Моего брата убили из-за того, что он знал ее содержание. И я думаю, Райт погиб, потому что задержался в своем кабинете и случайно увидел, как кто-то входил в кабинет моего брата.

Найт побледнела.

— Вы думаете, Стивена убил кто-то из сотрудников суда? — Джон кивнул. — У вас есть доказательства?

— Надеюсь.

— Этого не может быть. Почему?

— Некий человек провел полжизни в тюрьме, и он хотел бы получить ответ.

— Детектив Чандлер знает?

— Не всё. Но агент Маккенна почти сумел убедить его, что я преступник.

— Я не уверена, что Чандлер так считает.

— Мы скоро это узнаем.

— Если ваши подозрения верны и в это вовлечен кто-то из сотрудников… — сказала Найт, когда Фиске высадил ее возле здания суда. Она сделала паузу, не в силах продолжать. — Вы понимаете, как это может отразиться на репутации суда?

— Многое в жизни вызывает у меня сомнения, но в одном я совершенно уверен. — Джон немного помолчал, а потом добавил: — Репутация суда не стоит страданий невинного человека, умирающего в тюрьме.

Руфус с тревогой посмотрел на брата, у которого только что закончился изматывающий приступ кашля. Джош попытался приподняться, рассчитывая, что ему станет легче дышать. Он знал, что его внутренности практически уничтожены и нечто важное, позволяющее ему жить, может в любой момент выйти из строя. Джош все еще прижимал пистолет к своему боку, но понимал, что ему не нужна пуля, чтобы покончить с жизнью. Во всяком случае, еще одна.

Им повезло, что Тремейн и Рэйфилд приехали не на армейском автомобиле. Но у «Джипа» был смят бок после удара бампера грузовика, а это могло привлечь к ним ненужное внимание. К счастью, матерчатый верх не позволял увидеть то, что находилось внутри.