— Не знал, что у нас есть претензии на территорию этого района округа Колумбия, — резко сказал Бейтс. Он не спал уже сутки, и это начинало сказываться на его нервах. — До сих пор мне почему-то казалось, что это их земля, а мы лишь нанесли им визит.

— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Мне хотелось бы знать, что могло спровоцировать такую жестокую расправу?

— Идиотский вопрос. Я-то откуда знаю? Может быть, то, что мы пытаемся перекрыть трубу, по которой в этот город поступают наркотики на сумму в миллиард долларов в день, и владельцам трубы наша деятельность стала поперек горла? — заорал, выходя из себя, Бейтс, но тут же подумал, что зря напустился на этого безвредного в общем-то типа.

— Как он там? — обратился к нему с вопросом мужчина со светлыми волосами и красным от простуды носом.

Бейтс оперся о стену, пожевал немного свою жвачку и пожал плечами.

— Боюсь, сейчас он с головой ушел в свои переживания. Но это в порядке вещей. Ничего другого я и не ожидал.

— А я тебе скажу, что этому парню просто повезло, — произнес мужчина с красным носом. — Другой вопрос, как ему удалось выбраться живым из этой переделки. Вот по какому поводу все сейчас строят догадки.

Бейтс всмотрелся в лицо красноносого. Этому парню явно не грозил выезд на задержание. По крайней мере сегодня.

— Так ты говоришь «повезло» про этот кошмар, когда шестерых твоих товарищей искрошили из пулеметов прямо у тебя на глазах? Ты это хочешь мне втолковать, сукин сын?

— Господи, я вовсе не это имел в виду, Пирс, и ты отлично это знаешь, — сказал красноносый и раскашлялся — словно для того, чтобы продемонстрировать Бейтсу, что сегодня он не в форме и не в состоянии участвовать в серьезном деле.

Бейтс прошел мимо красноносого; он сейчас ненавидел их всех. Но его останавливали и продолжали задавать вопросы.

— В настоящий момент ничего определенного вам сказать не могу. Нет, я не взваливаю на него вину. Веб лично уничтожил восемь пулеметных гнезд и тем самым спас двигавшееся на выручку подразделение, а также какого-то парнишку из гетто. Это то, что я знаю наверняка.

— В предварительном отчете сказано, что Веб вроде как окаменел. — Эти слова прозвучали из уст джентльмена, который явно был выше их всех рангом. За ним следовали двое мужчин с лицами, словно вырезанными из гранита. — Вообще, Пирс, мы знаем пока только то, что рассказал нам Веб, — продолжал вещать этот господин.

Хотя этот человек занимал в Бюро более высокий пост, чем Бейтс, по лицу последнего было видно, что он с удовольствием оторвал бы ему голову.

Чиновник, которому было наплевать на настроение своего подчиненного, произнес:

— Этому Лондону придется дать кучу объяснений. А мы займемся расследованием и проверим его как можно тщательнее. Вчера, например, я не заметил, что операция была тщательно подготовлена. Вот все и закончилось трагедией и позором. Но того, что произошло вчера ночью, больше не повторится. Во всяком случае, пока я здесь командую. — Он замолчал, посмотрел на Бейтса и с непередаваемым сарказмом в голосе добавил: — Передай от меня Лондону наилучшие пожелания. — С этими словами Бак Уинтерс, шеф Вашингтонского регионального офиса ФБР, удалился величавой поступью в сопровождении своих похожих на роботов охранников.

Бейтс проводил его неласковым взглядом. Бак Уинтерс был одним из тех, кто осуществлял непосредственное руководство боевыми подразделениями во время операции в Вако и, по мнению, Бейтса, своими некомпетентными распоряжениями немало способствовал провалу операции и произошедшей там трагедии. Но потом по неизвестной причине — а со стороны казалось, что именно из-за своей некомпетентности, — Уинтерс стал быстро подниматься по служебной лестнице и в конце концов занял пост шефа Вашингтонского регионального офиса. Вполне возможно, это было связано с тем, что руководство Бюро, не желая признавать своих ошибок, тем самым как бы заявило миру, что считает свои действия в Вако безупречными. Несмотря на то что после нашумевшего случая с Дэвидом Корешем в Техасе в ФБР полетело немало голов, голова Бака Уинтерса по-прежнему крепко держалась на плечах. Но как бы высоко этот человек ни взлетел, для Перси Бейтса он продолжал оставаться олицетворением всего самого худшего, что только было в Бюро.

Бейтс прислонился к стене, скрестил на груди руки и стал жевать свою жвачку с таким ожесточением, что у него заломило челюсти. Он был уверен, что Бак Уинтерс метит в кресло директора ФБР или генерального прокурора — если не в кресло президента США. Ну и пусть, по некотором размышлении сказал себе Бейтс. Главное, чтобы в будущем их пути пересекались как можно реже.

Толпа в коридоре постепенно рассосалась, и скоро в нем остались только Перси Бейтс и одетый в униформу охранник. Бейтс, сунув руки в карманы и глядя перед собой, тоже двинулся к выходу. У выхода стояла урна, и он с отвращением выплюнул в нее свою жвачку.

— Дебилы и идиоты, — сказал он. — Дебилы и идиоты.

Одетый в голубую больничную пижаму хирургического отделения, Веб Лондон, держа в здоровой руке сумку с бельем и личными вещами, смотрел в залитое солнцем небо. Солнечные лучи били в окно, заполняя палату ярким светом. Веб перевел взгляд на свою забинтованную руку. Раненая рука под повязкой чесалась и, замотанная бинтами и марлей, походила на боксерскую перчатку.

Он уже собирался открыть дверь и выйти из палаты, как дверь неожиданно, словно сама собой, распахнулась, и Веб увидел стоявшего за ней человека.

— Что ты здесь делаешь, Романо? — с удивлением спросил Веб.

Романо не ответил. Это был высокий крупный мужчина, ростом шесть футов и весом около 180 фунтов. С первого взгляда было видно, что он очень силен. У него были темные курчавые волосы, одет он был в потертый кожаный пиджак, бейсболку и джинсы. Значок с эмблемой ФБР он носил на брючном ремне. Там же висела укороченная пистолетная кобура, из которой торчала рукоять крупнокалиберного пистолета.

Окинув Веба колючим взглядом, Романо сосредоточил внимание на его забинтованной руке. Ткнув пальцем в бинты, он спросил:

— Это, что ли, то самое чертово ранение, которое ты получил?

Веб посмотрел сначала на свою забинтованную руку, потом на Романо.

— Тебе бы больше пришлось по душе, если бы дырка была у меня в голове?

Пол Романо был членом штурмовой группы «Хоутел». Он любил пугать людей, и запугивание вошло у него в привычку; в этом смысле он ничуть не отличался от многих подобных ему типов, служивших в частях специального назначения. С таким человеком можно было разговаривать только с позиции силы.

Они с Вебом никогда не были особенно близки, держась друг от друга на расстоянии вытянутой руки. И это было делом принципа — для Романо, во всяком случае. Поскольку Веб застрелил людей больше, чем он, Романо мучила мысль, что Веб более крутой и героический парень, и он всячески старался доказать, что это не так.

— Я пришел для того, чтобы задать тебе один вопрос, и хочу получить на него прямой и честный ответ. Только не пытайся заговаривать мне зубы, не то я сам тебя пристрелю.

Веб сделал шаг к Романо, и то, что он выше его ростом, стало еще заметнее. Он знал, что это тоже раздражает Романо.

— Надеюсь, Полли, ты не забыл принести мне цветы и конфеты?

— Я хочу получить прямой и честный ответ, Веб, — повторил тот, немного помолчал, а потом спросил: — Ты смылся оттуда?

— Да, Полли. Все равно делать там было больше нечего. Как-то так вышло, что эти пулеметы-роботы сами себя перестреляли.

— Про пулеметы я знаю. Я спрашиваю о том, что происходило до того — когда они косили группу «Чарли». Ведь тебя с парнями не было. Почему?

Веб почувствовал, что его лицо начинает заливаться краской, и возненавидел себя за это. Обычно Романо не удавалось его достать. Но на этот раз Веб просто не знал, что ему сказать.

— У меня что-то случилось с головой, Полли. Не знаю, что именно. Но я — на тот случай, если у тебя вдруг поехала крыша, — сразу хочу тебя предупредить, что никакого отношения к этой засаде не имею.