— Об этом не переживайте. Он просто расставляет те точки над «i».

— У него уже есть кто-то на подозрении?

— Он вообще-то думал, что Сьюзан Ричардс может быть так или иначе причастна к убийству Хокинса, но теперь уж и не знаю.

— Он не делится?

— Делится, но не всем. Примерно как Холмс с Ватсоном, — добавил Марс с улыбкой.

Она его веселья не разделила.

— Для меня это было ужасно — вот так потерять мужа.

Марс коснулся ее руки, а его лицо посерьезнело.

— Да-да, конечно. Никому такого не пожелаю. Никому.

— Спасибо, — она благодарно сжала ему руку.

Марс поглядел по сторонам.

— Значит, у вас это место, а еще «Американ Гриль», так? Мне Декер рассказывал. Охват очень даже неплохой.

Рэйчел Кац улыбнулась.

— Первый проект Дэвида. Я с тем ресторанчиком не стала расставаться из любви к его памяти, что ли. Денег он особо не приносит. По сегодняшним меркам, я на клубе в месяц зарабатываю больше, чем на своем «Гриле» за полгода.

Марс поднял свой коктейль.

— Так начните продавать в ресторане стронги за пятнадцать баксов — и увидите, как прибыль сразу пойдет в гору.

— Не уверена, насколько они придутся ко двору. В «Гриле» спрос больше на крылышки и пивас за пятерку.

— Кстати, пока мы на теме: у вашего мужа не было деловых партнеров?

Руки скрестились на груди, а веселость мгновенно испарилась.

— А что?

— Да так, просто разыгрываю Ватсона.

— Понимаю. Отвечаю: нет, он действовал самостоятельно. Свое финансирование получал из традиционных источников.

— Типа в местном банке? Через Дона Ричардса?

— Ну да.

— У него не было кого-то, кто мог иметь к нему счеты?

— К чему такие вопросы? Его убил Мерил Хокинс.

— А если все же не он?

— На том лишь основании, что он объявил себя невиновным? — скептически ухмыльнулась Кац. — На месте преступления, между прочим, были найдены его отпечатки пальцев и ДНК.

— Их можно сфальсифицировать.

Рэйчел Кац опешила:

— Я не знала. Это идея Декера?

— Может быть. Так у вашего мужа были враги?

— Нет, мне никто на ум не приходит. Он был… хорошим, — тихо сказала она. — Хорошо относился к людям, ко мне. Не из тех, кто кидает, а на него затаивают обиду или ненависть.

— Тогда, возможно, они целились в Дона Ричардса?

— Кто «они»?

— Убийцы или убийца, если им не был Хокинс.

— Где-нибудь есть доказательства, что отпечатки пальцев и тому подобное были сфабрикованы?

— Вот здесь я достаю свой официальный гроссбух и заявляю, что это действующее полицейское расследование.

— Но вы же не из ФБР?

— Не имеет значения, я все равно ничего не могу разглашать. Вы ведь достаточно умны, чтобы читать между строк?

Кац нервно отпила свой коктейль и после паузы сказала:

— Если этого не делал Хокинс, то настоящий убийца все еще где-то существует? Есть мысли, кто он такой?

— Он или она?

Кац обожгла его взглядом.

— У меня на тот момент было алиби.

— Я не это имел в виду. «Она» — понятие относительное; может относиться к нескольким сразу.

— Погодите, а как насчет той… Митци? Фамилию забыла.

— Митци Гардинер.

— У нее по тем убийствам были алиби?

— Точно не знаю.

— Может, вам стоит проверить?

— Я уверен, Декер всем этим занимается.

— Помню из некоторых показаний в суде, она тогда была наркоманкой?

— Кажется, да, у нее были проблемы по этой части.

— Тогда, может, ей нужны были деньги на наркотики и она попыталась совершить ограбление?

— А что Сьюзан Ричардс?

— Здесь все очевидно. Покончила с собой из-за убийства Мерила Хокинса.

Марс посмотрел с сомнением.

— Вы так не считаете? — спросила Кац.

— Судя по описаниям Декера, Митци была тощей наркошей, почти недееспособной. Убить четверых, включая двух взрослых мужчин, ей было явно не под силу. Кроме того, ее отпечатков и ДНК на месте преступления не оказалось.

— Но вы сказали, что улики можно подделать.

— Добавить что-либо на место преступления значительно проще, чем забрать; особенно это касается отпечатков пальцев и следов ДНК. Стоит упустить одну мелочь, и тебе конец. Поверьте, говорю из опыта.

— Так что же тогда остается?

— Расследовать серию убийств.

— Неужели вы думаете, что после стольких лет найдете того, кто это сделал?

— Как-то мы с Амосом Декером заключили пари. И я проиграл.

— Не повезло.

— Напротив: он спас мне жизнь.

— Серьезно?

— Настолько, насколько это возможно. — Марс встал. — Ну ладно. Спасибо, что показали мне это место. Расклад реально беспроигрышный.

— Вы что, торопитесь? А если по стопарику на ночь? Можем для этой цели заехать ко мне, приглашаю.

— Спасибо, день выдался долгий. Может, в другой раз?

— Ну как хотите, — Рэйчел Кац с плохо скрываемым разочарованием пожала плечами. — Было приятно с вами познакомиться.

— Аналогично. Вы дали мне много поводов для размышлений. Возможно, и я кое-что вам подкинул.

Выражение ее лица сменилось на мрачноватую отстраненность. Но спустя секунду она совладала с собой, встала и с вымученной улыбкой протянула ему руку:

— До новых встреч, Мелвин.

Пожимая ей ладонь, Марс учтиво склонил голову:

— Буду к ним стремиться, Рэйчел.

Он оставил ее за столиком одну, за созерцанием гуляющей публики, которую она вряд ли замечала.

— Ну, что скажешь? — спросил Марс на обратном пути в «Резиденс Инн».

— Из тебя вышел бы отличный дознаватель.

— Вот бы не хотелось, чтобы женщина подумала, будто я что-то вызнаю.

— Да я не об этом. По-настоящему хорошие дознаватели вовсе не кажутся любопытными. Именно это тебе и удалось. Правда, хорошо все сделал — и в доверие вошел, и не напряжно.

Марс ткнул Декера кулаком в бок.

— Вот и спасибо. Что там еще? Думаешь, она в самом деле при делах?

— Что-то скрывает, только не понять, что именно. Митци Гардинер тоже. Даже и Сьюзан Ричардс если на то пошло.

— Что за городишко? Весь из людей, которые прячут дерьмо.

— Не одни мы такие, — обиженно буркнул Декер. — Везде так.

Марс поглядел на часы.

— Ого, первый час. Надо бы баиньки. А то годы уже не те.

— Вот уж точно, — поддакнул Декер, у которого о сне и мысли не было.

После того как Марс ушел к себе в номер, Декер вернулся на стоянку, сел в машину и, словно движимый лунатической силой, направился из центра к дому, который когда-то, больше десяти лет, считал своим домом.

Подъехав к обочине, он опустил со своей стороны стекло, заглушил мотор и погасил фары. Теперь он сидел и смотрел на окно своего старого, погруженного во мрак дома; скупой свет сеялся лишь от уличного фонаря и луны.

Зачем он здесь, Декер не имел понятия. Видеть это место было непереносимо. Воспоминания возвратились так же легко, как дыхание. Стоило закрыть глаза, как образы внезапно вышли из-под контроля, как и в прошлый раз, осаждая ум подобно стаям несущихся птиц или выпущенных пуль. Заставить их остановиться было невозможно. Сердце неистово стучало, сотрясая нутро.

На лбу проступил пот, липкой сделалась кожа, от едкого запаха подмышек запершило в ноздрях.

Сердце разогналось так, что невольно подумалось: сейчас хватит инфаркт. Но постепенно, очень медленно, когда руки вцепились в руль, словно это могло хоть как-то контролировать происходящее, гонка слегка поуспокоилась. Декер откинулся на спинку сиденья, совершенно изнеможенный, не в силах двинуться. Кое-как просунул в окошко голову и втянул свежий ночной воздух, чувствуя, как влага испаряется с кожи.

«Все это старо. Как я».

Он мотнул головой, схаркнул в окно сгусток желчи и продолжил глубоко дышать. Вспомнилось, как он вышел из комы в больнице, когда его в день открытия подмяли на футбольном поле. Над ним склонилась кучка незнакомых людей, бомбардируя вопросами. По телу ветвились провода от капельниц и мониторов. Он чувствовал себя Гулливером, только что проснувшимся в плену у лилипутов.