На миг перед ним мелькнула решетка радиатора внедорожника, казалось, перекрывшая все заднее стекло их машины. А затем Рил как-то ухитрилась вывернуться так, чтобы проскользнуть в просвет между внедорожником и бетонной несущей колонной. Выполнила полицейский разворот и врубила передачу, даже не успев завершить 180-градусный маневр. Оставив четверть дюйма резины на бетонном полу стоянки, машина вылетела через выходной проем в поток движения у въезда в торговый центр.

Рил вывернула руль влево, перескочила разделительную полосу и выжала газ. Машина рванула вправо. Врезалась в вереницу оранжевых дорожных конусов. Рил вывернула руль вправо, входя в следующий поворот.

Роби едва успел пристегнуть ремень безопасности. Пистолет находился у него в руке, но стрелять было некуда.

Впереди были машины, но лишь с одной стороны. К несчастью, на их стороне. Рил устранила эту проблему по-британски, поехав по противоположной стороне дороги.

Проскочив затор, она не потрудилась остановиться на красный, вклинилась во встречное движение, как-то умудрилась швырнуть машину в левый поворот, попутно потеряв колпак ступицы, и вдавила педаль газа в пол, снова перестроившись на правую сторону дороги.

Теперь сирены сближались со всех сторон.

Роби оглянулся.

— Мы в порядке. Не гони, а то полицейские догадаются.

Она сбросила газ, помедлила секунду перед знаком «Уступи дорогу» и влилась в поток движения. Через насколько минут они уже мчали по шоссе на скорости семьдесят миль в час вместе с транспортным потоком.

Роби спрятал пистолет.

— Жаль твоего друга.

— А мне жаль, что тебе приходится то и дело это повторять, — отрубила она.

— Кем он был?

— Его звали Майкл Джоффр. И он погиб из-за меня.

— Правда? А я думал, из-за типов, стрелявших по тебе.

— Я не проверила команду наружки, Роби. Знала, что раньше она была. Легальная. Всегда проверяла. А сегодня нет.

— Что там было?

— Выстрел одного из них срикошетировал от урны прямо Майку в глаз. Он умер, не успев упасть.

— А что потом?

— Я их застрелила. По пуле каждому. Они были не ахти. Примчались так, будто я даже отбиваться не буду. Дурачье.

— Вообще-то мои были тоже не очень хороши, — заметил Роби.

— Интересно, почему? — Рил бросила на него пронзительный взгляд.

— Может, лучшие уже в Ирландии. — Роби включил радио. — Хочу послушать, появилось ли что-нибудь в новостях о торговом центре.

Ничего. Зато был другой материал, вызвавший их интерес. Диктор не задерживался на подробностях, хотя сейчас их и не так уж много.

Когда он перешел к следующей новости, Роби выключил радио и уставился на Рил.

— Кто-то убил Говарда Деккера.

— Рубят все неприбранные концы, Роби. Эти сукины дети планируют провернуть это и выйти сухими из воды. Как бы не так. Я всажу по пуле в голову всем до единого. Буду отстреливать их снова и снова, пока патроны не кончатся.

Положив ладонь ей на запястье, Роби сжал его.

— Что ты делаешь? — спросила Рил.

— Сожалею о Майке. Можем заехать куда-нибудь, и ты сможешь погоревать о нем. И о Гвен…

— Мне не надо горевать ни о ком.

— Думаю, надо.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Так что оставь свои чертовы скорбные проповеди для тех, кому не до лампочки. Я — убийца, Роби. Люди вокруг меня то и дело умирают.

— Но обычно не твои друзья, Джессика.

Она хотела было что-то сказать, но слова будто застряли у нее в горле.

— Я вовсе не разыгрываю из себя психотерапевта, — продолжал Роби. — Как только доберемся до Ирландии, приходить в чувство тебе будет уже некогда. Так что либо ты в деле на сто процентов и я знаю, что могу на тебя положиться, или ты для меня бесполезна и можешь высадить меня на следующей остановке.

Рил моргнула.

— Ты уже пускал эту уловку в ход со мной, Роби.

— Йемен. Мы потеряли Томми Биллапса. Ты винила себя. Мало того, ты не сводила с меня глаз добрых полчаса.

— Пока ты не надавал мне пенделей.

— Потому что команда есть команда, Джессика. А в нашей команде сейчас всего два человека. Дом разделенный обречен[81]. Что в нашем случае означает смерть.

Она сделала долгий успокоительный вздох.

— Я в порядке, Роби.

— Обрати гнев на то, что гарантированно позволит нам побить этих говнюков, Джессика. Вот что я говорю.

— Знаю. Ты прав.

Несколько миль проехали в молчании. Рил нарушила его словами:

— Вот почему ты всегда был номером один.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Ты никогда не даешь эмоциям взять верх, Роби. Никогда. Ты — машина. Все так думают.

Он уставился на собственные руки. Эти слова его смутили.

Тем, что были крайне далеки от истины.

Сунув руку в карман, он потер рукоятку пистолета. Не на удачу. Об удаче речь никогда не шла.

Это его талисман. Избранное им орудие. Его ремесло.

«Я убийца.

А еще я человек.

Проблема лишь в том, что я не могу быть и тем и другим сразу».

— О чем думаешь? — Рил поглядела на него.

— Ни о чем существенном, — ответил он.

Трехмоторный «Дассо Фалькон» мог бы с комфортом разместить дюжину пассажиров.

Сегодня же их было всего двое.

Рил сидела на заднем сиденье салона.

Роби рядом с ней.

За спиной никого. Так обоим больше по душе.

— Как ты урвала такой рейс? — поинтересовался он.

— Долевое владение. Намного меньше служб безопасности. И намного больше приватности. А ты на что тратишь? — Она поглядела на него.

— Помнишь мой домик в лесу? Остальное в банке под отрицательный процент.

— Откладываешь для пенсии? На золотые годы?

— Сомневаюсь. Знаешь, они ведь могут отследить, что самолет принадлежит тебе.

— Он не на мое имя. На имя одного русского миллиардера, даже не знающего, сколько самолетов и яхт ему принадлежит. Я лишь отщипнула крохотный кусочек, и никому это невдомек.

— Умно.

— Поглядим, насколько я умная, когда доберемся до Дублина.

— Я провел небольшую разведку.

— Снова твоя подружка Вэнс?

— Никогда не повредит иметь за спиной изыскательские мощности Бюро.

— Вопросы задавала?

— В голове — да, но вслух — нет.

— И что же она накопала?

— Защитный пузырь практически как в прошлые годы, но с парой новых извращений.

— А именно?

— Очевидно, дабы выказать дух глобального сотрудничества, на один день пригласили некоторых лидеров не из Большой восьмерки. Фактически на открытие конференции.

— Какие лидеры не из Большой восьмерки? — уточнила Рил.

— Несколько привычных к климату пустынь.

— Они что, идиоты?

— Очевидно, они так не считают.

— Ты же знаешь, кто прибывает с лидерами.

— Сотрудники их служб охраны.

— И эти сотрудники проходят только внутреннюю проверку. Мы должны верить, что они те, кем назвались.

— Совершенно верно.

Рил поглядела на темно-синее небо за окном на высоте сорока одной тысячи футов — просторное, пустое и словно задумчивое.

— Хочешь выпить? — спросила она, поднимаясь, чтобы направиться к бару в передней части салона.

— Нет, — ответил Роби.

— Ты еще можешь передумать.

Минуту спустя она уселась на место, держа в ладони бокал водки с тоником.

Самолет влетел в зону умеренной турбулентности, и ей пришлось сжать бокал покрепче, чтобы не расплескать содержимое. Как только полет снова пошел гладко, Джессика пригубила коктейль и посмотрела на экран ноутбука Роби.

— У нас в багаже сумка, битком набитая оружием. Как будем с таможней?

— Русские миллиардеры обычную таможню не проходят, как и их попутчики. По большей части процедура крайне упрощена и приватна.

— Расскажи еще раз, как тебе это удалось?

— По-моему, я не рассказывала еще ни разу.

— Ты уверена, что твой русский миллиардер не представляет угрозы безопасности?