— Улик на отца, которые связали бы его с похищением, у полиции не было, — сказала Пайн.

— Ну, вероятно, его отпечатки и ДНК были по всему дому, — сказала Блюм. — Ведь он там жил, так что на основании этого его не смогли исключить из списка подозреваемых.

— К тому же я видела мужчину, который забрался к нам в спальню через окно, — добавила Пайн. — И он был в перчатках. Так что следов остаться не могло.

Грэм едва не разлила кофе, когда услышала слова Пайн.

— Вы видели мужчину? — воскликнула она.

— Да, именно по этой причине я знала, что отец не виноват, — ответила Пайн. — Зачем ему было влезать через окно?

— И вы рассказали об этом полиции?

Пайн колебалась.

— Мне кажется, я говорила, — наконец ответила она. — Но я была ребенком с пробитым черепом. Сомневаюсь, что они серьезно отнеслись к моим словам.

— Вы уже побывали в вашем прежнем доме?

— Да, там теперь живет человек по имени Сайрус Таннер. Он сказал, что арендует дом.

— Весьма привлекательный и интересный мужчина, — вмешалась Блюм.

Грэм улыбнулась.

— Да, так и есть, — согласилась она. — Сай Таннер говорит самые разные вещи, но далеко не всегда это правда.

— Значит, он не арендует дом? — спросила Блюм.

— Я не думаю, что кому-то известно, кто является владельцем дома, поэтому едва ли Сай за него платит.

— Значит, он вселился незаконно, — подвела итог Блюм.

— Он не один такой. С двухтысячного года город потерял тридцать процентов населения; впрочем, здесь никогда не жило много людей. В остальной части округа Самтер ситуация лучше. Заработная плата, занятость повышается, как и стоимость жилья, больше молодых людей. Однако осталось достаточно брошенных домов, и ваш относится к этой категории.

— Пожалуй, я понимаю, — кивнула Пайн.

— Вы действительно считаете, что сможете раскрыть преступление после стольких лет? — спросила Грэм.

— Многие нераскрытые дела сейчас удается довести до конца, — заметила Блюм.

— Но большинство так и остаются тайной, — возразила Грэм.

— Откуда вы знаете? — спросила Пайн.

— На самом деле я пишу детективный роман, — ответила Грэм. — Как я уже говорила, дом дает мне возможность сводить концы с концами, но не более того. Я рассчитываю выбраться из этой дыры, добившись известности как автор исторических детективных романов.

— Значит, вы еще не расстались с прежними амбициями? — спросила Блюм.

Грэм опустила взгляд.

— Наверное, — сказала она.

— Дайте мне угадать — ваша история происходит во время Гражданской войны, — предположила Пайн.

— Отличная дедукция. В хорошей исторической прозе должна быть собственная атмосфера. А война пропитала насквозь наш город, уж не знаю, хорошо это или плохо. Надеюсь, для меня хорошо. Дело в том, что я серьезно изучала старые преступления. И большинство из них так и остались нераскрытыми.

Пайн встала.

— Ну, мое не останется — во всяком случае, не из-за недостатка попыток, — заявила она. — А теперь прошу меня извинить, у нас был трудный день.

Пайн вышла из комнаты, оставив Блюм и Грэм сидеть за столом.

Грэм посмотрела на Блюм.

— Как вы думаете, она сможет это сделать? — спросила Грэм.

— Если она не справится, значит, эту задачу невозможно решить, — уверенно ответила Блюм.

— Как я погляжу, вы стали совсем взрослой.

Наступил следующий день, и Пайн с Блюм сидели напротив Дейва Бартлса в офисе окружного шерифа Мейкона, в Оглторпе, штат Джорджия.

Бартлсу было сильно за пятьдесят — седые волосы, острые черты и лицо человека, который за долгие годы своей карьеры в полиции, видел более чем достаточно проявлений порока.

— Да, я стала взрослой, — сказала Пайн, и ее губы превратились в тонкую линию.

— Я слышал, вы агент ФБР.

— Это правда.

— Пожалуй, я знаю, почему вы здесь.

— Не сомневаюсь, что это очевидный вывод.

— Тогда нам не удалось раскрыть дело о похищении вашей сестры, как и полиции штата и даже вашему агентству.

— Но у вас имелся подозреваемый.

— Ваш отец.

— Вы все еще думаете, что это сделал он?

— У нас не хватило улик, чтобы предъявить ему обвинение. И не удалось отыскать мотив. Ваши родители были очень молоды, но все говорили, что они хорошо о вас заботились. — Он немного помолчал. — Когда не пили и не курили травку.

— Так вы думаете, что он накурился и накачался спиртным, а потом это сделал?

— Я так думал. Сначала. Но куда он мог деть тело? У ваших родителей был единственный старый автомобиль, но никто не видел, чтобы он на нем ездил. Мы осмотрели все ближайшие владения и лес. Нигде не нашли свежих могил. Никто не вылавливал тел из воды. Нигде вообще не находили тела. Спрятать труп трудно даже трезвому человеку. Не говоря о пьяном.

— В те времена здесь орудовал Дэниел Джеймс Тор.

Бартлс задумчиво на нее посмотрел.

— Он убил маленькую девочку из Мейкона, примерно в часе езды отсюда, — сказал он. — В конце концов ФБР сумело взять ублюдка. Вы думаете, он похитил вашу сестру?

— ФБР удалось установить, что он находился в этих местах, но моя сестра не вписывается в геометрическую схему его активности.

Бартлс нахмурился.

— Геометрическую? Что это значит?

— Тор одарен в математике. Он выбирал жертвы так, чтобы места их проживания образовывали математические фигуры. Именно благодаря этому его в конце концов поймали. Им удалось вычислить место, где он должен был появиться, они сумели быстро перебросить туда людей и взять его.

— Значит, местонахождение вашего дома не подходило под его «математическую схему»?

— Верно. В течение восемнадцати месяцев в восемьдесят восьмом и восемьдесят девятом Тор подозревался в похищении и убийстве четырех человек в штате Джорджия и по одному в Олбани, Колумбусе, Атланте, еще была маленькая девочка из города Мейкон. Получалась грубая геометрическая фигура. Я назвала ее бубновой мастью. Он меня поправил и сказал, что это ромб.

— Он вас поправил?

— Я трижды посещала Тора во Флоренсе, тюрьме особо строго режима.

— Я даже не знал, что этот монстр до сих пор жив. Его давно следовало казнить.

— У него немало пожизненных заключений, он больше никогда не увидит света дня.

— Подождите, но, если вы его посещали, значит, вы думали, что он мог похитить вашу сестру, хотя это не подходило под его схему.

— Я подозревала, что он мог быть виновен, поскольку он в то время находился в наших местах.

— Я помню, после того как вас выписали из больницы, вы нам сказали, что видели, как к вам в окно влез мужчина. Вы думаете, это был Тор.

Блюм внимательно наблюдала за Пайн.

— Недавно я прошла гипнотерапию, чтобы вернуть подавленные воспоминания, — сказала Пайн.

— И у тебя получилось?

— Я не уверена. Мужчина, которого я видела, мог быть Тором. Но, поскольку я знала о Торе до сеанса, а также мне было известно, что он находился тогда в этих краях…

— Вы хотите сказать, что это могло повлиять на ваши воспоминания и их исказить.

— Верно.

— Ну и что сказал Тор?

— Что он никогда ничего не признает. Но даже если признает, не представит подтверждающие доказательства. У него нет стимула. Так что это тупик.

Бартлс развел руки в стороны.

— Что объясняет, почему вы здесь, — сказал он.

— Могу я взглянуть на досье?

— Конечно. Но я не представляю, что вы рассчитываете найти там через три десятилетия.

— Я тоже. Но я должна сделать все, что в моих силах.

Бартлс задумчиво кивнул.

— Я попрошу скопировать досье и принести мне, но должен сразу вас предупредить: там совсем немного фактов и сведений. И не скажу, чтобы что-то пропало. Их с самого начала было мало.

— Я удивлена, что вы после стольких лет не уничтожили документы.

— При обычных обстоятельствах так и произошло бы. Но преступление осталось нераскрытым, агент Пайн. Поэтому мы сохранили досье. Никто ведь не знает, как все может обернуться, верно?