— Я тебя поняла. Но ты наверняка чувствовала себя очень одинокой.

Пайн сделала глубокий вдох и посмотрела на подругу.

— Невероятно одинокой. В особенности после того как исчезла моя мать. Я окончила колледж, некоторое время путешествовала, а потом произошло событие, изменившее всю мою жизнь.

— И что это было?

— Однажды вечером я шла по улице, и из переулка выскочил какой-то парень, который едва не сбил меня с ног. Я отскочила и увидела, что он вооружен. Я запаниковала, не знала, что делать, и не понимала, что происходит. Это было как в кино.

— Боже мой.

— А еще через долю секунды из того же переулка появилась женщина, вооруженная пистолетом. К тому моменту я спряталась за мусорным баком и присела. Парень повернулся и выстрелил, но промахнулся. А женщина врезалась в него, точно потерявший управление товарный поезд, и так быстро его обезоружила, что я едва успевала уследить за ее движениями. Он оказался на земле и в наручниках до того, как я сделала вдох. Затем прибежали другие полицейские, а женщина подошла ко мне и спросила, все ли со мной в порядке. Она держалась очень мило и была совершенно спокойна, и это после того, что произошло. Меня же трясло от ужаса.

— Как звали ту женщину?

— Специальный агент ФБР Мэрилин Шейлс. Она в течение двух недель выслеживала этого парня, настоящего дьявола во плоти. Наркотики, вооруженное ограбление, убийства в нескольких штатах. Мэрилин едва доходила до моей груди и вряд ли дотягивала до ста десяти фунтов[334], но была самым крутым человеком из всех, кого я встречала в жизни. Я сказала ей, как меня поразило то, что она сделала. Она дала мне свою визитную карточку. Через неделю я ей позвонила. Мы встретились, а еще через неделю я подала документы в ФБР.

— Ты сохранила с ней связь?

Пайн кивнула.

— Она стала моим наставником. Даже приехала на выпуск в Куантико.

— Ты продолжаешь с ней встречаться?

— Я бы очень хотела. Она умерла три года назад. Рак груди. — Пайн тяжело вздохнула. — Мне нравится быть агентом, Кэрол. Нравится в моей работе все. Но больше всего я люблю добро, которое мне помогает делать мой значок. Помнишь, ту маленькую девочку, Холли? Она удивилась, что женщина может быть агентом ФБР. Я сказала ей, что девочки могут делать все, что захотят. Именно эти слова произнесла тогда Мэрилин Шейлс.

— Значит, ты сама выступила в роли наставника для Холли. Кто знает, может быть, ты еще придешь на ее выпуск, когда она станет агентом ФБР.

Пайн улыбнулась.

— Это было бы замечательно, — тихо сказал она, потом встала и добавила: — Что ж, мы отправляемся в Саванну.

— Я слышала, что там очень красиво. И никогда не была.

— Я была, и там действительно красиво, — ответила Пайн. — Ты читала книгу «Полночь в саду добра и зла»[335]?

— Да. Отличный роман.

— И он показывает, что даже в красивых местах есть очень темные уголки.

Последний известный адрес Лейна Гиллеспи оказался в той части Саванны, которая находилась максимально, насколько такое возможно, далеко от исторического Садового округа. Крошечные домики с развешанным на веревках бельем во дворах, где грязи больше, чем травы. Заколоченные дома, люди, болтавшиеся по углам и не знавшие чем заняться.

В машине они устроились вчетвером: Уоллис и Ларедо впереди, Пайн и Блюм сзади.

— Не вижу никакой активности наркоманов, — заметил Уоллис.

Пайн пожала плечами.

— В наши дни можно заказать коктейль из фентанила[336] через приложение в телефоне, и его доставят быстрее, чем пиццу.

— Печальное положение вещей, — заметил Уоллис.

— Ну, чем бы он ни зарабатывал на жизнь, результат не самый лучший, — добавил Ларедо, когда они приближались к обветшалому многоквартирному дому, который находился в двух кварталах и выглядел так, словно его не ремонтировали лет сто. Они припарковались на потрескавшейся асфальтовой стоянке рядом с надписью «ОФИС» и вышли из машины.

Внутри они обнаружили черного, уставшего и худого мужчину лет шестидесяти. Он посмотрел на четверку незваных гостей так, словно перед ним возникла вражеская армия, чтобы отобрать то немногое, что у него оставалось, а потом и еще что-нибудь. На нем были безупречно белая футболка, потускневшие от времени джинсы и подозрительное выражение лица.

Он закурил «Кэмел», пока они изучали друг друга через широкую доску, заменявшую письменный стол.

— Вам помочь, народ? — спросил он.

И, хотя они находились не в Южной Каролине, его манера растягивать слова указывала на то, что он с южнокаролинского побережья. Выражение лица мужчины говорило, что помощь никак не входит в его планы.

Уоллис достал значок и удостоверение личности.

— Детектив Уоллис. Все остальные — из ФБР. Мы хотим поговорить с вами о Лейне Гиллеспи.

— О ком? — спросил мужчина.

— О Лейне Гиллеспи, — повторил Ларедо. — Он здесь живет. Или жил.

Мужчина ухмыльнулся, показав жемчужно-белые зубы.

— О, Лейн, а я подумал, что вы сказали Уэйн. Верно. Итак, что с ним случилось?

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Уоллис.

Мужчина выпустил дым и поскреб небритый подбородок.

— Трудно сказать, — ответил он. — Люди не сообщают мне, когда они уходят или приходят. Здесь не детский сад.

— Подумайте хорошенько, — снова вмешался Ларедо. — Это важно.

— Будет лучше, если вы мне расскажете, что с чуваком случилось, — заявил мужчина.

— Мы до этого еще дойдем, но начнем по порядку, — сказал Уоллис.

— Ладно, — мужчина кивнул. — Я видел Лейна, ну… около недели назад.

— Вы с ним говорили? — спросила Пайн.

— Просто поздоровались.

— Как он выглядел?

— Как обычно. Веселый. Беззаботный, можно сказать. Таким был Лейн.

— Вы хорошо его знали? — спросил Ларедо.

Взгляд мужчины переместился на него, зрачки сузились, он явно просчитывал ходы — по миллиону в секунду, потом сделал глубокую затяжку и неспешно выдохнул дым.

— Нет, если он сделал нечто настолько плохое, что в город прибыло ФБР, — наконец сказал он.

— В Саванне разрешено курить в общественных местах? — спросил Ларедо, отгоняя рукой дым.

Мужчина вновь продемонстрировал жемчужно-белые зубы.

— Это мой дом, друг, а не общественное место.

— Многоквартирные дома считаются общественными зданиями, — резко ответил Ларедо.

— Ну, вам виднее, друг. — Он спокойно продолжал курить.

— Что вы можете рассказать нам о Гиллеспи? — спросила Пайн, и Ларедо бросил на нее мрачный взгляд.

— Он живет здесь около года. Держится замкнуто. Да, он помогает людям въезжать и выезжать, ну и всякое такое. Хорошо владеет разными инструментами. Несколько раз чинил кондиционеры. И стиральные машины. Мне он нравился. — Он быстрым движением губ переместил сигарету из одного угла рта в другой. С ним все в порядке?

— А у вас есть основания думать, что с ним могло случиться что-то нехорошее? — спросил Уоллис.

— Я могу назвать сразу четыре причины. — И он показал на каждого из них.

— Нам нужно осмотреть его комнату, — сказал Ларедо.

Еще одна глубокая затяжка.

— У вас есть ордер?

— Значит, вам известно про ордера? — поинтересовался Уоллис, приподняв брови.

— Я смотрю «Закон и порядок», друг, как и все остальные. Маришка Харгитей[337] очень сексуальная леди. — Он взглянул на Пайн. — Вы на нее похожи.

Уоллис достал ордер на обыск и показал его мужчине.

— Хорошо, — проворчал тот, — но Лейну это может не понравиться.

— Поверьте нам, Лейну уже все равно, — заявил Ларедо.

Хозяин дома открыл дверь и жестом предложил им входить.

— У меня дела внизу, — сказал он. — Дайте знать, когда закончите.