— Я уверена, что так оно и было, но их нежелание быть на виду может что-нибудь означать, — сказала Джеймисон, переводя взгляд на Декера. Тот кивнул.

— Декер считает, что ваши родители могли быть под действием программы защиты свидетелей, — вполголоса сообщила она.

Марс уставился на Декера, вытаращив глаза.

— Вообще-то, это звучит логично, — подхватила Дэвенпорт. — И многое объясняет. Мы можем это проверить? — глянула она на Амоса.

— В процессе, — отозвался тот, продолжая пристально разглядывать Марса.

— С чего бы моим родителям быть под защитой свидетелей? — удивился Мелвин. — Это ведь, типа, для преступников, которые настучали на своих?

— Не всегда. Невинных людей помещают под защиту свидетелей, потому что они помогли привлечь к ответственности уголовный элемент, тем самым подвергнув опасности собственную жизнь.

Марс немного поразмыслил.

— Наверное, это не лишено смысла. Но мне они ни разу ничего такого не говорили.

— Еще бы, — откликнулась Дэвенпорт. — Если б они сказали вам, это могло бы кончиться плохо. Вы могли проговориться, что-нибудь упомянуть… Я уверена, что протоколы маршалов США предписывают, чтобы было осведомлено как можно меньше людей.

Марс кивнул, хотя все еще был ошарашен такой возможностью.

— А мероприятие в начальной школе твои родители посетили? — встрепенулся Декер.

— Ага, — взяв себя в руки, ответил Марс. — На самом деле, насколько я помню, это было единственное мероприятие, которое они посетили. Это была просто небольшая церемония в актовом зале. Я выступил перед детишками и учителями. Потом какие-то ребятишки поднесли мне плакетку. Я сфоткался с директором и несколькими учителями, у которых там учился.

— А твои родители?

— Ну, они были в зале.

— На подмостки не поднимались?

— Да где там! Они бы ни за что на такое не пошли. Ненавидели подобную показуху. Не хотели высовываться.

— А ушли вы вместе?

Марс сдвинул брови, явно припоминая.

— Ага, вообще-то да, — чуть вздрогнув, он поднял глаза на Декера. — Когда мы выходили из школы, там поджидала съемочная группа местного телевидения. Мы не знали, что они там будут. Но они поговорили со мной. Я дал небольшое интервью прямо на месте. Рассказал, как ходил в школу, о полученной награде. Всякую благожелательную муру.

— А твои родители?

— Они стояли сзади.

— В поле зрения объектива.

— Ну, ага, пожалуй. Чувак делал панораму толпы.

— А ты упоминал своих родителей?

— Ага. Обернулся и указал на них… — Марс осекся.

— И ролик прокрутили по телевизору?

Мелвин онемело кивнул. Потом сказал:

— И И-эс-пи-эн перехватила его и крутила частями следующую пару дней. Я его видел.

— Так вот с чего все началось… — Декер откинулся на спинку стула.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоих родителей показывали по национальному телевидению.

— Но ты же сказал, что отец, вероятно, сделал пластическую операцию. Чтобы изменить лицо.

— Может, и сделал, но она недостаточно изменила его внешность.

— Декер, ты утверждаешь, что кто-то видел Марсов по телевидению, а потом приехал в Техас и убил их? — уточнила Дэвенпорт.

— Да, это одна из гипотез.

— А как раз из-за людей, которые это сделали, Марсов и поместили под защиту свидетелей? — подхватила Джеймисон.

Декер кивнул.

— Но вы говорите о том, что было давным-давно, — возразил Марс.

— Некоторые люди не оставляют поисков, — растолковал Декер. — Говорю по опыту. Так что срок давности роли не играет.

Джеймисон сверкнула на него глазами, но промолчала.

— Так мы можем узнать наверняка, были ли мои родители… это… под защитой свидетелей?

— Я попросил агента Богарта навести справки.

— Богарта?! — воскликнула Дэвенпорт.

— Но на это нужно время, — добавил Декер.

— А чем же мы будем заниматься тем временем? — спросила Джеймисон.

— Как я уже сказал, направимся обратно в Техас.

— А как же с типом, который мог убить Реджину Монтгомери? — осведомилась Дэвенпорт.

— По-моему, он уже мог вернуться в Техас.

— Почему? — не поняла Дэвенпорт.

— Потому что изрядный кусок этого дела совершенно невразумителен для меня.

— Например? — поинтересовалась Джеймисон.

— Например, человек, идущий на убийство. И в то же самое время спасающий кого-то.

Денег на авиабилеты у Декера и Марса не было, зато у Джеймисон и Дэвенпорт были. Обе горели желанием заплатить за авиаперелет обоих мужчин со своих кредитных карт, но те отвергли это предложение. Марс сказал, что ему не по нутру принимать что-либо от кого бы то ни было.

— Вернемся в Техас на машине, за которую заплатило ФБР, — заявил Декер. — А вы обе летите, а потом встретимся в мотеле.

— Ты уверен? — спросила Дэвенпорт. — Мы можем поехать с вами.

— Мы с Мелвином сможем потолковать. А вам обеим незачем торчать с нами в машине все это время. Когда приземлитесь, можете снять там номера. Богарт отписался мне по электронной почте, что выбил государственные платежки еще на пять дней для каждого из нас. Я форвардну вам инфу, и вы сможете ими воспользоваться. Когда доберетесь, наведайтесь в местную полицию узнать, не случилось ли чего за время нашей отлучки.

— Случилось? — удивилась Джеймисон. — Типа чего?

— Что-нибудь необъяснимое.

— А ты не любишь необъяснимого, это я знаю.

— Да, не люблю. Правду сказать, просто ненавижу.

Пока женщины заказывали билеты, Декер заправил машину и упаковал свои скудные пожитки. Марс поступил точно так же. При освобождении из тюрьмы штат Техас выдал ему кое-какие деньги — на приобретение одежды, обуви и прочих вещей первой необходимости вкупе с дорожной сумкой, чтобы их носить.

Перед возвращением в Техас Декер переговорил с Мэри Оливер. Та была занята бумажной работой, чтобы получить для Марса официальную компенсацию от штата. А также намекнула Декеру, что наметила другую стратегию, но просветит его позже.

— Какую еще стратегию? — спросил он.

— Выбить Мелвину то, чего он по-настоящему заслуживает, проведя в тюрьме два десятилетия. Потому что двадцать пять косых — просто капля в море.

— Долго нам ехать? — поинтересовался Марс, трогаясь в путь вместе с Декером в прокатной машине.

— Часов семнадцать, а то и поболе. Это свыше тысячи миль.

— Поедем прямо туда? — спросил Марс.

— Не знаю. Будем вести по очереди. Поглядим, как пойдет.

— Декер, я не сидел за рулем двадцать с чем-то лет. У меня даже нет прав.

— Что, боишься, остановят? — искоса поглядел на него Декер.

— Ну, ага. Наверное, сразу упекут на нары.

— На этот счет я бы не слишком беспокоился. Если до этого дойдет, я скажу, что вынудил тебя вести под дулом пистолета, потому что я отморозок.

— И все равно поездка долгая, даже для двоих.

— Мне нравится водить. Это помогает мне думать.

— Что ж, если мы будем чередоваться, мне надо спать, пока ты будешь вести. И наоборот.

— Но перед этим давай поговорим.

— Все еще думаешь о том, что я сказал в зале?

— Конечно, думаю.

— Тебе надо увидеть это с моей точки зрения. Я все это время отсиживал жопу в тюрьме. Уж конечно, мне хочется знать правду. Но еще мне надо и сообразить, что делать с остатком своей жизни. Я напуган до усрачки, что какая-нибудь дрянь все изгадит и я снова окажусь в тюрьме.

Перебирая пальцами на руле, Декер смотрел сквозь ветровое стекло. Они уже добрались до 20-й федеральной, протянувшейся строго на запад, и он притопил педаль газа. Затем включил круиз-контроль и устроился на сиденье поудобнее.

— Ты можешь сделать и то, и другое.

— Разве?

— Когда убили мою семью, я всечасно пытался найти убийц, пока не спал. Да и когда спал, был занят тем же. Одержимость.

— И думаешь, что это пошло тебе на пользу?

— Нет, не пошло. Из-за этого я потерял все. Работу, дом, почти все. Но для меня это не имело значения.