По официальным данным, убийство Брэдли все еще находилось на стадии расследования, хотя средства массовой информации, выдав целый поток статей по этому поводу, вдруг одновременно замолчали, что было для них крайне нехарактерно. Может быть, полиция решила наконец, что эта террористическая группа на самом деле просто не существует, а смерть Брэдли явилась результатом чего-то гораздо более сложного, нежели заговор фанатичных и склонных к насилию идиотов.

Стоун остановился возле дерева, чтобы Гофф имел возможность задрать лапу. Вокруг почти физически ощущалось присутствие власти. Он достаточно долго занимался шпионскими делами, чтобы понимать, что вон тот грузовик, припаркованный в дальнем конце улицы, на самом деле убежище для наблюдателей, а двое сидящих в нем людей обязаны высматривать и вынюхивать все, что может оказаться полезным, наблюдая за домом погибшего. Один из домов поблизости, по всей вероятности, был оккупирован следователями из ФБР, функционирующими круглые сутки семь дней в неделю. Несомненно, на дом нацелены и бинокли, и видеокамеры, и на него сейчас тоже. Он натянул шляпу еще ниже, словно защищаясь от ветра.

Оглядываясь по сторонам, Стоун вдруг заметил то, что заставило его развернулся и пойти в обратном направлении, увлекая за собой Гоффа. Белый микроавтобус Департамента общественных работ округа Колумбия вывернул из-за угла и направился в его сторону. Ему вовсе не хотелось выяснять, кто в этой машине — представители департамента или люди, специализирующиеся на причинении другим чудовищной боли.

Он свернул направо на следующем углу и помолился про себя, чтобы погони не было. Хотя район кишел представителями федеральных служб, он не мог рассчитывать на их защиту. Фэбээровцы вполне могут просто зашвырнуть его в машину к преследователям, да еще сердечно помахать им вслед. Он прошел два квартала, прежде чем замедлил шаг и позволил Гоффу обнюхать куст, а сам осторожно оглянулся. Никого. Тем не менее, это мог быть просто хитрый маневр, отвлекающий внимание Стоуна, чтобы перехватить его с другой стороны. Он позвонил Робину по сотовому телефону. Его друг как раз закончил смену.

— Я подъеду через пять минут, Оливер, — сообщил он. — Там есть полицейский участок, в двух кварталах от того места, где ты находишься. Иди туда. Если эти уроды станут приставать, ори во всю глотку, словно тебя режут.

Стоун пошел в указанном направлении. Робин, при всех его недостатках, был преданным и смелым другом, и он сейчас очень был нужен Стоуну.

Робин подъехал в пикапе через пять минут, и Стоун с Гоффом забрались внутрь.

— А где мотоцикл? — спросил Стоун.

— Эти паскуды его видели. И я решил его пока спрятать.

Когда они отъехали достаточно далеко, Робин сбавил скорость, а затем остановился:

— Оливер, я все время проверялся в боковое зеркало, — доложил он. — И ничего не заметил.

Но Стоуна это ничуть не успокоило:

— Они, должно быть, видели меня там, на улице.

— Да ты так замаскировался — любого обманешь.

Стоун покачал головой:

— Таких людей сложно обмануть.

— Ну, может быть, они просто держат тебя на коротком поводке, рассчитывая, что ты их приведешь к горшку с золотом.

— Боюсь, им в таком случае придется долго ждать.

— Да, вот что я тебе хотел сообщить. Этот мой приятель из Пентагона наконец позвонил. Он не слишком много нарыл по поводу Бина и военных контрактов, но кое-что интересное все же сообщил. Я помню, в прессе писали, что кто-то раскрывает государственные тайны и про утечку секретной информации. Но дело, оказывается, обстоит гораздо хуже. Из того, что сообщил мой приятель, ясно: у нас действуют «кроты», которые распродают страну направо и налево, в частности нашим врагам на Ближнем Востоке и в Азии.

Стоун повертел поводок Гоффа и сказал:

— А твои приятели из уголовного отдела округа и из ФБР тебе не отзвонили?

— Понимаешь, какая странная штука… Ни один из них не звонил. Ничего не понимаю.

«Зато я понимаю, — подумал Стоун. — Очень даже хорошо понимаю».

Они встретились в коттедже Стоуна вечером. Аннабель и Милтон доложили о своей беседе с архитекторами. Полагаясь на свою фантастическую память, Милтон нарисовал подробный план размещения противопожарной системы и вентиляционных каналов в здании.

Калеб уставился на чертеж.

— Теперь я точно знаю, где все это находится. Я раньше думал, что это просто склад.

— Он заперт? — спросил Стоун.

— Надо полагать, да.

— Думаю, у меня найдутся подходящие ключи.

— Ключи? — Калеб был поражен. — И что это должно означать?

— Полагаю, это означает, что он намерен туда проникнуть, — ответила Аннабель.

— Оливер, это несерьезно. Я уже пошел наперекор собственной совести, позволив тебе попасть в хранилище под видом немецкого ученого, но я категорически против взлома для проникновения в библиотеку конгресса!

Аннабель с уважением посмотрела на Стоуна:

— Вы сыграли роль немецкого ученого? Впечатляет!

— Пожалуйста, не нужно его к этому подталкивать, — нахмурился Калеб. — Оливер, я все-таки федеральный служащий!

— А разве мы когда-нибудь ставили это тебе в упрек? — язвительно спросил Робин.

— Калеб, — вздохнул Стоун, — если мы не попадем в эту комнату, весь риск, связанный с получением этих планов, окажется ни к чему. — Он показал на чертежи. — Ты сам видишь, что вентиляционная шахта, ведущая в хранилище, начинается в комнате, где стоит система пожаротушения. Мы можем одним махом проверить и то и другое.

Калеб замотал головой.

— Эта комната расположена возле главного коридора цокольного этажа. Там всегда много народу. Нас поймают.

— Если мы будем себя вести так, словно у нас есть право туда соваться, никто на нас и внимания не обратит.

— Он прав, Калеб, — заметила Аннабель.

— Я тоже пойду, — вступил Робин. — Мне надоело, что все удовольствия достаются другим.

— А как насчет нас? — встрял Милтон.

— Да не могу же я туда явиться с целой толпой народу! — простонал Калеб.

— Мы можем прикрывать их снаружи, Милтон, — предложила Аннабель. — Любой план должен предусматривать меры на случай осложнений.

Стоун бросил на нее странный взгляд:

— Хорошо, вы будете нас прикрывать. Отправимся сегодня вечером.

— Сегодня! — воскликнул Калеб. — Да мне нужна по крайней мере неделя, чтобы набраться духу! Я же трус! Я еще в младших классах решил стать просто библиотекарем, мое сердце такого напряжения наверняка не выдержит!

— Выдержит, — сказал Милтон. — Я тоже нынче себя чувствовал примерно так же, но дурить людей оказалось нетрудно. Если это можно сделать с архитектором, то можно и там, где ты работаешь. Что такого могут спросить, на что у тебя не найдется ответа?

— Ну, я не знаю… К примеру, где были мои мозги, когда я согласился на такое! — выпалил в ответ Калеб. — Кроме того, библиотека уже будет закрываться, когда мы туда доберемся.

— Но ты же сможешь провести нас внутрь, пользуясь своим пропуском?

— Не знаю. Может, смогу, а может, и нет, — ушел он от прямого ответа.

— Калеб, — спокойно и тихо произнес Стоун. — Нам необходимо туда попасть.

Калеб тяжко вздохнул:

— Знаю. Все знаю. — Потом резко добавил: — По крайней мере, дайте мне получить удовлетворение хотя бы оттого, что я притворяюсь, будто сопротивляюсь изо всех сил!

Аннабель положила ему руку на плечо и улыбнулась:

— Калеб, вы мне напоминаете одного моего знакомого. Его зовут Лео. Он любит покочевряжиться и поныть, ведет себя прямо как последний глупец и трус, но в итоге всегда идет и делает то, что надо.

— Полагаю, это следует воспринимать как комплимент, — смутился Калеб.

Стоун прокашлялся и открыл одну из своих папок, которую прихватил с собой.

— Кажется, я нашел…

Все взоры тут же обратились на него. Прежде чем начать рассказывать, он включил свой портативный радиоприемник, и комната наполнилась звуками классической музыки.