Декер тихо скользнул влево и, мелькнув через открытое пространство, укрылся за какими-то ящиками. Выглянул поверх них, но красной точки нигде не заметил.

Пригнулся он как раз вовремя: мимо прошла пуля и цокнула в стенку позади него. Судя по всему, точка прыгала у него на голове.

Он продолжал двигаться, держась за случайными предметами, и так добрался до дальнего конца рекреации. Здесь он лег на бок и посмотрел из-за ножки какого-то стола. Снова стал виден красный луч.

На этот раз Декер отследил его источник.

Выверил линию прицела — большой деревянный короб.

Он выстрелил пять раз; первые четыре выкурили стрелка из укрытия, пятый пришелся куда-то в цель.

Послышался сдавленный вскрик.

Попал, хорошо. Но это еще не развязка.

Взглядом Декер поискал красную точку, но не нашел. Тогда он скользнул на животе вперед, сокращая дистанцию вдвое.

Слух уловил приближение по лестнице шагов.

Их, безусловно, расслышал и тот стрелок. В порыве отчаяния он мог выскочить из того места, где прятался.

Так оно и случилось, но не как ожидалось.

Едва уловимое движение где-то сбоку, и на Декера сверху упруго шлепнулся тот самый герой, отсекая возможность выстрелить.

Они покатилась по полу, каждый пытаясь взять верх. Декер придавил парня, напружинив весь свой вес и мышцы. Лицо ощутило что-то горячее: брызги чужой крови.

И тут сбоку в голову оглушительно саданул клин локтя.

Декер схватил стрелка за подбородок, с силой оттягивая его в сторону вместе с шеей.

А вот свободную руку не учел. Два коротких удара, один за другим, по силе и резкости не уступали гирям. Хватка Декера ослабла, и он невольно съехал набок.

Завидев взблеск клинка, он, защищаясь, вскинул руку.

Грянули два звучных выстрела.

От первого стрелок дернулся, при втором выронил нож и завалился на пол.

Неловко сев, в двух шагах от себя Декер увидел Ланкастер, которая опустила ствол.

И опять морг.

В голове все еще плыло после драки.

Декер посмотрел на тело, лежащее на каталке. «Если б не Мэри, здесь сейчас лежал бы я».

Он испытал огромное облегчение, узнав, что Марс не пострадал, хотя Рэйчел Кац с ранением все еще находилась в операционной.

Приподняв простыню, он оглядел труп сверху вниз. Татуировки на руках почти идентичны тем, что были у Карла Стивенса. Декер попросил тюремщиков отснять для сравнения партаки Стивенса — так, на всякий случай.

Он присмотрелся повнимательней и еще раз впечатлился необычайным разнообразием изображений. Между тем у всех у них было что-то общее: символика групп ненависти. Декер проходил по ним взглядом, от правого предплечья и далее к левой руке. Многие из этих символов были ему знакомы еще по работе в полиции, а затем и в ФБР. Субъекты с этими наколками к категории законопослушных явно не принадлежали.

Две восьмерки — числовой эквивалент «Heil Hitler», по восьмой букве алфавита, «H».

Дальше трилистник со свастикой — вместе они символизируют «Арийское братство».

Крест с каплей крови — знак принадлежности к ку-клукс-клану, его мистическая эмблема.

Еще аббревиатура «K.И.» — возможно, какая-нибудь другая группа ненависти, не столь известная.

Кое-что Декеру пришлось погуглить: символы Арийской Бригады Террора и «Weiss Macht» (по-немецки «белая власть»). Солнечное колесо — древний индоевропейский символ, заимствованный нацистами и переделанный в паучью свастику.

Молнии SS и треугольная эмблема Клана (три треугольника один внутри другого, каждый с литерой «К»).

В общем, настоящий шведский стол из чернил. Сложно даже представить, зачем было человеку выкалывать все это на себе; явно серьезные нелады с психикой.

Этот тип выглядел крепким даже после смерти. Для такого лишить человека жизни раз плюнуть. Скользя взглядом по телу, Декер замечал шрамы, старые раны и другие признаки буйной жизни.

Невольно вспомнилась Митци Гардинер. У нее жизнь смолоду тоже петляла по ухабам. Но потом она ее резко повернула. И опять стала в известном смысле «звездочкой» своего отца. Как на обороте фотографии, найденной у Хокинса в бумажнике. Звездочка, которая упала и покатилась. А потом родилась заново. Или все же нет?

Декер бросил взгляд на стену выдвижных шкафов, где хранились трупы. Подошел к тому, что с левого края. Открыл дверцу, выдвинул стойку наружу. Приподняв простыню, посмотрел на тело Мерила Хокинса. Наклонившись, пригляделся к его руке.

Татуировка со стрелой, пронзающей звезду.

Символ чего? В голове словно щелкнуло.

Он позвонил Ланкастер. Та все еще сидела в офисе за заполнением бланков.

— Помнишь, Хокинс говорил, что тюрьма инициировала его освобождение из сострадания?

— Да, помню, — сказала Ланкастер.

— Так вот, мне кажется, он лгал.

— Вот как? Это почему?

— Дочь была для него звездой. Он даже нарисовал звездочку на обратной стороне фотки, которую носил с собой. Последней сделанной им татуировкой была стрела, пронзающая звезду. Я думаю, что в тюрьме он пересекся с Карлом Стивенсом и тот ему рассказал, почему и как дочка его подставила. Тогда Хокинс подал прошение об освобождении из сострадания, сделал себе татуировку и вышел из тюрьмы, чтобы вернуться сюда.

— Но нам он сказал, что тюремщики пришли к нему сами, — напомнила Ланкастер.

— Система на самом деле работает не так. Прошение о выходе подает заключенный, а не тюремная администрация.

— Да, но ты считал, что Хокинс изначально подозревал свою дочь в помощи той подставе. Только сам тогда ничего против этого не предпринял.

— Поскольку тогда он не знал истинной картины. О людях, стоявших за всем этим. Видимо, просто решил, что дочка была под кайфом и как-то лоханулась по наивности. Что, дескать, ограбление затеяли какие-нибудь ее дружки-наркоманы и неловко впутывать сюда его звездочку-кровиночку. А вот потом до него дошла правда.

— По-твоему, он мог узнать ее через Стивенса?

— Да, именно, — сказал Декер. — А Стивенс, возможно, каким-то образом прознал, что Митци нынче живет на широкую ногу. И вот тогда Хокинс решил наплевать на свою змеюку-дочь. Она здорово нажилась на подставе родного отца. Но прежде чем умереть, он захотел очистить свое имя. Пустил в свою «звездочку» стрелу, вышел из тюрьмы и явился к нам.

— Ого. Если б его дочь это знала, она бы стала главной подозреваемой в убийстве отца.

— Алиби на его убийство у нее, кстати, нет. Так что придется копнуть глубже. — Он сделал паузу. — Да, Мэри! И еще кое-что, важное.

— Что?

— Спасибо, что ты нынче спасла мою задницу.

Закончив разговор, Декер еще раз посмотрел на скукоженное тело Хокинса. Этот человек попал в тюрьму за преступление, которого не совершал. А потом узнал, что его подставили, и захотел, чтобы наружу вышла правда, как его последнее предсмертное деяние.

Что ж, теперь придется идти до конца.

— Мне очень жаль, Мерил. Ты заслуживал лучшего. И от меня, и вообще от всех.

Стойку с останками Хокинса он задвинул обратно в шкаф и закрыл дверцу.

Ехать на свидание с Митци Гардинер было уже поздновато, а вот наведаться кое-куда еще было в самый раз.

Декер подъехал к месту, где этим вечером едва не лишился жизни. Но возвращаться в заброшенное здание не стал. Вместо этого он прошел в кондоминиум Рэйчел Кац и поднялся на лифте к ее лофту, предварительно показав удостоверение офицеру, дежурившему на периметре места преступления.

Здесь все еще работала бригада криминалистов. Декер кивнул Келли Фейрвезер, колдующей над пятнами крови возле дивана. В углу квартиры со вторым техником разговаривал Нэтти. При виде Декера он прервал разговор и быстрым шагом направился к нему.

— Парень, ну ты сегодня был на волоске, — покачал он головой.

Декер кивнул:

— Это Мэри спасла мне задницу, реально.

— И она же прибила ублюдка, который убил Салли, — сказал Нэтти с мрачной улыбкой.