Тут его перебила Джеймисон:

— Но, Декер, ты же сам сказал, что страховые компании расследовали некоторые такие смерти в Бэронвилле и не нашли в них ничего подозрительного!

— Отвечайте на вопрос, Синди, — настаивал Амос.

— Ну не знаю… Погодите минуточку. — Она ненадолго задумалась. — Кит Друз, к примеру. Именно поэтому его мать открыла собственную пекарню в городе. Помню, она говорила мне, что это был единственный положительный момент в смерти Кита.

— Он давно сидел на наркотиках?

— Нет.

— Что же тогда произошло? Как же он ухитрился промахнуться с дозой?

— После какой-то травмы ему прописали перкоцет, потом викодин. А дальше он подсел на «окси». С того момента все повалилось под откос. Умер он от передоза героина. Тот, от кого он его получил, судя по всему, смешал его с фентанилом. Кит наверняка просто не представлял, что себе вкалывает. Погиб практически мгновенно, как я слышала.

— Сколько ему было лет на момент смерти?

— Меньше, чем мне.

— Выгодоприобретателем по полису была его мать. Сколько она получила?

— Достаточно, чтобы открыть магазин-пекарню. Она полностью перестроила весь первый этаж в старом здании и купила абсолютно новое оборудование, прямо с завода. А это целая куча денег.

— А сама она употребляла? — спросил Декер.

— Вообще-то да. Много лет, пока наконец не слезла. Но к чему это вы, черт побери, клоните? — возмутилась Райли.

— От передозировки в этом городе погибла уже уйма людей. И я выяснил, что очень у многих из них были полисы страхования жизни. Такой полис всегда предусматривает выгодоприобретателя — человека, которому вручается страховое возмещение в случае вашей смерти и которого назначаете вы сами. И вы никогда не застрахуетесь на крупную сумму, пока не пройдете медицинский осмотр и не предъявите убедительные доказательства того, что предоставленные вами сведения полностью соответствуют действительности. При этом даже могут проверить, не привлекались ли вы к уголовной или административной ответственности, добраться до ваших медицинских карт или потребовать прохождения осмотра у психиатра.

— А как же они обходят закон о врачебной тайне? По-моему, есть даже отдельный законодательный акт, запрещающий страховщикам получать у врачей такую информацию, — удивилась Джеймисон.

— Когда я работал в полиции Огайо, у меня тоже был полис страхования жизни, — отозвался Декер. — И мне пришлось добровольно дать им разрешение на такую проверку. Вообще-то большинство страховых компаний никогда не выпишет тебе полис, если ты сам не позволишь им покопаться в своих историях болезни. Найдут какие-то свидетельства, что ты сидишь на наркотиках, тем более незаконно, — всё, туши свет, твою жизнь вообще никто не застрахует.

Райли явно пребывала в замешательстве:

— Ничего не понимаю. Вы говорите, что если вы наркоман, то никогда не получите полис страхования жизни?

— По-моему, это правильно. С какой это стати кто-то должен платить за чью-то смерть от передоза?

— Так что…

— Так что откуда кто-то мог с большой долей вероятности предположить, что застрахованные люди в скором времени станут наркоманами и умрут от передозировки? — закончил за нее Декер.

За ужином их было четверо. Хотя должно было быть пятеро.

Но пятый с недавних пор покоился в шести футах под землей.

Джеймисон сидела рядом с Зоей.

Декер сидел рядом с Эмбер.

Расположились все за небольшим овальным столом в центре кухни.

— Как дела в школе, Зоя? — спросила Джеймисон.

— Нормально, — отозвалась та, больше размазывая еду по тарелке, чем отправляя ее в рот.

Эмбер здорово потеряла в весе, хоть и без того была довольно худенькой. Черты лица у нее заострились, глаза покраснели, а двигалась она так, будто и сама находилась под действием наркотиков.

— Мам, можно я пойду к себе? Животик болит.

— Конечно, зайчик, — отсутствующе отозвалась Эмбер. — Я тоже скоро к тебе поднимусь.

Зоя вскочила из-за стола и быстро убежала. Они услышали, как ее каблучки барабанят по ступенькам.

— Она так ничего и не поела, — с несчастным видом произнесла Эмбер.

— Да и ты тоже, сестренка, — заметила Алекс. — Все-таки нужно хоть как-то поддерживать силы.

Эмбер только отмахнулась:

— Да все со мной нормально. Просто нет аппетита.

Джеймисон быстро глянула на Декера, после чего отложила вилку.

— Что дальше собираешься делать?

Эмбер подняла взгляд от тарелки:

— В смысле?

— В смысле думаешь оставаться здесь или все же уедешь?

Эмбер недоверчиво поглядела на сестру:

— Так далеко не загадываю. Господи помилуй, еще даже недели не прошло, как Фрэнка не стало, Алекс!

— Знаю. Но не думаю, что тебя здесь что-либо держит. Ты могла бы переехать поближе к родным. Они тебе помогут.

— Я уже об этом подумывала, — призналась Эмбер. — Но даже с той страховой выплатой мне все равно придется снова идти работать. Я теперь главный кормилец.

— Ты ведь собираешься подать в суд на «Максус», я верно поняла? — спросила Джеймисон.

— Еще как собираюсь! Но опять срывать с места Зою, так скоро… Просто не знаю, как это на нее повлияет.

— Может, вам обеим действительно лучше начать жизнь с чистого листа где-нибудь в другом месте, — произнесла Алекс.

— Да откуда мне это знать?

— Вы с Зоей на эту тему уже говорили? — перебил Декер.

Обе посмотрели на него.

— Декер, ей всего шесть лет! — возмущенно произнесла Джеймисон.

— Это не означает, что у нее нет собственного мнения.

— Далеко не уверена, что она до конца понимает все обстоятельства, — резко заметила Алекс.

— Все, что я хотел сказать, — это что ее матери обязательно надо поговорить с ней на эту тему. Если это ее чересчур не заденет, то почему бы и нет?

Сестры обменялись взглядами.

Наконец Эмбер проговорила:

— Вообще-то думаю, что он, может, и прав. — Она поднялась из-за стола. — Сейчас поговорю с Зоей и пойду спать. Жутко устала.

Джеймисон тоже встала, обняла сестру:

— Я всегда с тобой, сестренка. Все, что захочешь, — только скажи.

— Алекс, у тебя своя личная жизнь, и у тебя работа. Не можешь же ты вечно тут с нами нянчиться. Не то чтобы я была против… Но мне нужно взять свою жизнь в собственные руки. Просто нужно — ради Зои. — Она бросила взгляд на Декера. — Спасибо за совет, Амос.

Тот в ответ только кивнул.

Она вышла из кухни, и Джеймисон вновь уселась за стол.

Декер поднялся, налил себе еще чашку кофе. Сел, немного отпил.

— Ты продолжаешь удивлять меня, Декер. Расклеился, что ли?

Он посмотрел на нее:

— В каком это смысле?

— Ты в последнее время так много беспокоишься о других людях…

— Я все-таки убийства расследую. А в таких случаях о многих приходится беспокоиться.

— Как сам-то думаешь — им лучше остаться или уехать из Бэронвилла?

— У меня нет на это верного ответа, потому что я — это не они.

— Но тут у них ничего не осталось.

— Фрэнк Митчелл остался, — твердо ответил Декер. — И навсегда останется.

Джеймисон покраснела, опустила взгляд.

— Верно. Как-то я… как-то я об этой стороне дела не подумала.

Амос отхлебнул еще кофе, посмотрел сквозь маленькое окошко в темноту:

— Я тогда не хотел уезжать из Берлингтона. И в то же самое время мечтал забыть о нем ко всем чертям. У меня там жену с дочкой убили. И они обе там похоронены. Когда я уезжал, у было меня чувство, будто я их бросаю. Когда жил там, каждый день приходил к ним на кладбище. Сидел и разговаривал с ними. А теперь уже месяцами там не бываю. — Он поставил чашку на стол. — Я не хочу, чтобы в итоге меня связывали с ними только выцветшие фотки на стене, Алекс.

— Уж кто-кто, а ты-то зря волнуешься, что когда-нибудь их забудешь.

— Это не то же самое. Я их там похоронил. Это моя личная связь с тем местом. И это всегда будет частью меня, хочется мне этого или нет.