— Гм, — ответил собеседник, нервно глядя на женщин, — предполагаю, она дала мне его… ну, вы понимаете… потому что он повышает эффективность определенных функций организма. По крайней мере, на это она намекала. Еще, добавлю, она гораздо моложе меня.

Том начал понимать, к чему тот клонит, когда вмешалась Агнес Джо:

— Ты хочешь сказать, с женьшенем ты сможешь кувыркаться в постели, как молодой жеребец, с женщиной вдвое моложе и она не будет чувствовать, что занимается самообманом со старым мешком костей.

После долгой паузы мужчина наконец ответил:

— Примерно это я и подразумевал, да.

И снова начал всасывать струю воздуха и с новой силой набросился на свои оливки.

— Я бы лучше приготовила из него настой, — продолжала Агнес Джо, пронзая мужчину взглядом, — и ввела тебе шприцем прямо в вену. Сделай так перед тем, как отправиться в постель, затем выбегай из ванной, крича и колотя себя в грудь, как Тарзан, и набрасывайся на нее. Я слышала, азиаткам это нравится.

Тот посмотрел на Тома глазами раненого оленя, явно ожидая мужской поддержки. Но Лэнгдон смог произнести только:

— Я тоже слышал такое… дорогой.

И одним могучим глотком осушил стакан водки.

Заказав себе еще бокал мерло, он съел ужин, который оказался превосходным. Затем Лэнгдон огляделся по сторонам и увидел, что за одним из столов оживленно дискутировали два мусульманина и индеец. Все улыбались, так что по крайней мере спор не выходил за рамки приличия. За другим столом к привлекательной афроамериканке средних лет явно подкатывал красивый молодой кореец. Она отмахивалась от приставаний, добродушно подшучивая, но, как видел Том, была польщена. Какие-то бизнесмены ужинали за одним столом с дамой с картами Таро. Она изучала их ладони и даже разложила карты перед остатками цыпленка-гриль. Она методично нанизывала на вилку фирменный титулованный чизкейк «Кэпа», а корпоративные акулы, отложив на время телефоны в сторону, внимательно ее слушали.

Том мог лишь покачать головой. Женьшень, летающая Агнес Джо, пассажиры всех рас и вероисповеданий, быстрое сближение олицетворяющих власть денег коммерсантов и олицетворяющих капризы судьбы Таро смешались в сердечном застолье: быть может, в атмосфере поезда и впрямь было нечто особенное. Допивая мерло, он поражался, насколько тихо и медленно несется поезд по рельсам… со скоростью ноль миль в час.

Сразу после ужина Том сбежал в вагон-люкс, который, как он быстро узнал, бывалые путешественники называли иначе — вагоном-баром. Много лет назад на верхнем этаже был настоящий бар с барменом, но из-за сокращений бюджета его убрали. Том отправился вниз, где Тайрон налил ему выпивки, затем сел на верхнем этаже. Поезд все еще не трогался. Журналист посмотрел на часы. «Кэп» должен уже находиться по пути к Коннелсвиллю, штат Пенсильвания, а они даже не добрались до Камберленда, штат Мэриленд. По крайней мере, запах дыма больше не чувствуется.

В вагоне-люксе был телевизор, сейчас там шел «Гринч — похититель Рождества» — тот, что с Джимом Керри в роли Гринча. Вокруг собралась толпа детей (как маленьких, так и постарше) и родителей. В других углах вагона болтали и выпивали небольшими компаниями, а несколько любителей одиночества просто разглядывали свои отражения в потемневших оконных стеклах. Этот вагон тоже украсили к празднику гирляндами, блестками и другими рождественскими декорациями. Том осушил свой стакан с джином, сжевал орешки и кренделя и сосредоточил внимание на сидящей неподалеку группе пассажиров. Один читал, другая вязала, третий слушал музыку в наушниках. Периодически Лэнгдон бросал взгляды на входную дверь, проверяя, не появятся ли Макс и Элеонора, но пока никаких следов.

— Вы все едете где-то отмечать Рождество? — спросил Том с, как ему хотелось верить, дружелюбным и заинтересованным выражением лица. Джин всегда расслаблял и делал счастливым, пусть и ценой легкого помутнения в голове.

Занимающаяся вязанием дама подняла голову и улыбнулась.

— Я направляюсь в Саут-Бенд, штат Индиана. Мой внук учится на втором курсе в Университете Нотр-Дам, я еду к нему на каникулы. Скорее всего, мне придется для него готовить, убирать и стирать, но ничего страшного — так и поступают бабушки. К тому же скоро Рождество — кто хочет провести его в одиночестве?

— Согласен, — сказал Том и представился. Дама протянула руку и пожала его ладонь:

— Паулина Бикон.

— Вы живете неподалеку от Вашингтона?

— Да, в Спрингфилде, штат Виргиния. А вы?

— Прямо в Вашингтоне.

— Не представляю, как вы справляетесь с пробками, — раздался голос мужчины, читавшего книгу. Ему было около сорока пяти, лысый, чуть полноватый. — Я возвращаюсь в Толедо. Ездил в Вашингтон по делам, пришлось арендовать машину и объезжать его по окружной автомагистрали. Не представляю, как вы там передвигаетесь. Словно Дикий Запад на колесах. Безумие какое-то. — Он покачал головой. — Я Рик, — представился он и улыбнулся. — Можете звать меня просто Толедо Рик.

— Значит, как я понимаю, вам всем нравятся поезда, — сказал Том.

— Я не люблю летать, — ответила Паулина. — Поезда же вызывают у меня ностальгию по детству. А вы?

— Я много летаю, но уже поднадоело. Решил попробовать более цивилизованный способ передвижения, — ответил Том.

— Ну, в данный момент мы никуда не движемся, — заметил Рик. — Я обычно тоже летаю, но этот билет удалось раздобыть по отличной цене. — Он посмотрел наружу и нахмурился. — Правда, прямо сейчас цена не кажется отличной. По крайней мере, к Рождеству я буду дома.

— У вас семья?

— Жена и шестеро детей. В том числе четверо подростков, трое из которых девочки. Я их вообще не понимаю.

— Девочки другие, — сказала Паулина.

Мужчина с наушниками теперь прислушивался к разговору. Он представился как Тед из Милуоки.

— С мальчиками тоже непросто, — сказал он. — У меня их четверо, все теперь взрослые. Когда появился первенец, у меня на голове было полно волос, а к рождению четвертого не осталось ни одного.

В этот момент подошла Агнес Джо с пивом и уселась рядом. Том предложил ей тарелку с закусками, женщина опустошила ее одним движением. Представляться она не стала — похоже, как и в вагоне-ресторане, все ее уже знали.

— А что насчет вас, Том? — спросил Рик. — Куда направляетесь? К родным?

Лэнгдон покачал головой:

— У меня родных, считай, и нет.

— Ну, у всех есть где-нибудь родственники, — заметила Паулина.

— Не у всех, — сказала Агнес Джо. — Я тоже одинока.

— Я не говорил, что одинок. Я репортер. Объездил весь свет. У меня есть друзья в странах шестидесяти-семидесяти, наверное.

— Друзья — одно дело, а родные — совсем другое, — заявила Паулина. Возможно, она была права.

— Разведен или никогда не женился? — спросила чавкающая миндалем Агнес Джо. В ответ на его удивленный взгляд она красноречиво посмотрела на лишенный кольца безымянный палец Тома.

— Разведен. Хотя брак был столь недолгим, что я его и не почувствовал толком.

— Что ж, вы явно женились не на той, — сказала Паулина.

— Откуда знать наверняка? — спросил Толедо Рик.

— Есть много признаков, — вставила Агнес Джо. — Главное — это правильные ощущения. Вроде того, что тебе кажутся неважными еда, питье, сон, даже дыхание, если только ты находишься рядом с тем человеком. — Она уставилась на Тома. — Ты когда-нибудь испытывал подобное к кому-нибудь?

Все посмотрели на Тома, ожидая ответа.

— Эй, это немного личное, — сказал тот.

— Ну, в атмосфере поезда есть нечто особенное, — пошутила улыбнувшаяся Паулина, продолжая легко вывязывать одну петлю за другой.

Том откинулся назад и на мгновение уставился в окно.

— Как ее звали? — тихо спросила Агнес Джо.

— Элеонора, — в конце концов ответил он.

— Давно не виделся с ней?

— Вообще-то, не очень давно. — Он вынырнул из раздумий. — Но прошлое осталось в прошлом. — Я еду в Лос-Анджелес к моей девушке, Лелии, и проведу Рождество с ней.