На поездку до ресторана у нее ушло несколько минут. Она увидела припаркованный возле тротуара «Джип» и посмотрела на часы. Без одной минуты семь. Мистер Кеттлер, очевидно, предпочитает приходить раньше.

Она припарковалась, вошла внутрь и сразу увидела Сэма, устроившегося в задней части совсем крошечного заведения. Он встал и помахал ей рукой.

Кеттлер был одет в джинсы и белую рубашку навыпуск, что лишь подчеркивало его загар. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, открывая гладкую бронзовую кожу, короткие волосы слегка растрепаны, словно их по дороге взъерошил ветер.

«Но это лишь прибавило ему привлекательности», — подумала Пайн.

Вместо формального рукопожатия они быстро обнялись.

— Вы выглядите иначе без формы, — сказал Сэм, когда они сели за столик. — Ну, я хотел сказать, иначе и намного лучше.

И смущенно замолчал.

Этли, помедлив несколько секунд, пришла ему на помощь:

— Благодарю. Однако я не уверена, что мне нравится больше — когда вы в шортах и майке или так, как сейчас.

Оба рассмеялись. Лед наконец был сломан.

Они заказали пиво, а потом салат и пиццу. Чокнувшись бутылками, каждый сделал по большому глотку.

Кеттлер посмотрел в окно.

— Вам нравится здесь жить?

Пайн пожала плечами.

— Близко от работы. Мой офис находится чуть дальше на той же улице.

— В том же здании, что и ИТП, не так ли?

— Откуда вы знаете? — спросила Этли.

— Они часто появляются в парке. Ищут незаконных иммигрантов. Мне приходилось пару раз бывать в их офисе, чтобы обеспечить ребят информацией. А иногда рейнджеры должны участвовать в конференциях, которые там проходят.

— Конференции? О чем?

— Ну, лучше всего я могу это описать так: они напоминают нам о долге федеральных офицеров ставить их в известность о нелегальных иммигрантах, чтобы ИТП могла их забрать, — ответил Кеттлер.

— Но в парковой службе не могут работать нелегалы, — сказала Пайн. — Они не пройдут проверку при приеме.

— Верно, но у нас есть подрядчики, специалисты по ландшафту, люди, работающие в магазинчиках сувениров и ресторанах, водители грузовиков, доставляющие разные грузы, и тому подобное.

— И вы многих сдаете?

— Пока нет. Ну, если они станут нарушать закон, то я их задержу. Но тех, кто хорошо работает и не лезет на рожон, я не трогаю.

— Подобная философия представляется мне разумной… Кстати, как долго вы спали после сегодняшней пробежки? — На ее лице появилась озорная улыбка.

— Примерно столько же, сколько ушло на забег. Я не становлюсь моложе.

— Из спецназа в парковую службу. Плавный переход, — заметила Пайн.

— А кто рассказал вам про спецназ?

— Колсон. Он узнал об этом от вашего сослуживца. Полная грудь медалей, в том числе «Пурпурное сердце». Впечатляет.

— В особенности на словах, — заметил Кеттлер.

— Интересно, почему? Вы служили своей стране и сражались на войне.

Сэм допил пиво и помахал официантке, чтобы та принесла еще. Получив свою бутылку, сделал глоток.

— Это не было войной, Этли, — сказал он после паузы.

— Но чем тогда?

— Я не подписывался стрелять… — Кеттлер замолчал и отвернулся.

— Во что стрелять, Сэм?

— Ни во что. — Он немного помолчал. — Послушайте, давайте сменим тему. Я не для того пригласил вас, чтобы беседовать о глупой войне.

Несколько мгновений она изучающе смотрела на него.

— Вы делали свою работу, Сэм. Делали то, что должно. Не больше и не меньше. И это все, что может каждый из нас.

Он поднял голову.

— Отвечу на ваш вопрос: я поступил в парковые рейнджеры, чтобы защитить тех, кого стоит защищать здесь, в нашей стране. Я не достаю пистолет. Я помогаю людям получать удовольствие от каньона. И каждый день просыпаюсь, поставив перед собой лишь эту цель. Гранд-Кэньон — замечательное место. Я смотрю на него, и всякий раз на моем лице появляется улыбка.

— А в свободное время играете в Супермена и бегаете по тропинкам, — с улыбкой сказала Пайн.

Кеттлер улыбнулся в ответ.

— Я уверен, что и вы так не раз поступали.

— Я часто путешествую по горам, но никогда там не бегаю — во всяком случае, как вы.

— Меня невероятно воодушевляет бег. Я начинаю чувствовать себя живым. Буду рад разделить с вами это ощущение.

— Ну, ваше желание вполне может исполниться, — весело ответила Этли.

Принесли их салаты и пиццу, и они прервались на несколько минут на еду, а потом продолжали беседовать о местной политике и отношениях с индейскими племенами, и о том, как огромная дыра в земле может оказаться едва ли не самым потрясающим зрелищем в мире.

Покончив с едой, допили по второй бутылке пива и отправились погулять.

Мимо проехал грузовичок с мороженым, позвякивая колокольчиком, и, повинуясь импульсу, Пайн купила два ванильных стаканчика.

Они шли дальше, лакомясь мороженым, а вечерняя жара окутывала их со всех сторон. Пайн даже решила снять джемпер и повязать его вокруг талии.

— Вот уж не ожидал, что у вас есть татуировки, — сказал Кеттлер, глядя на ее руки и предплечья.

— Я люблю удивлять.

— Близнецы и Меркурий.

— Вы интересуетесь астрологией?

— Только когда читаю свой гороскоп. А что означает «Без пощады»?

— Это личное, — коротко ответила она.

— Все нормально, — поспешно сказал Сэм, заметив ее недовольный взгляд.

— Извините, я веду себя странно, когда речь заходит о подобных вещах, — заметила Пайн.

— Не беспокойтесь. Со мной тоже так бывает.

— А я не видела у вас никаких татуировок.

— У меня есть одна, но в таком месте, что ее не видно.

— Интересно, и где же? — игриво спросила Этли.

В ответ Сэм сдвинул пояс джинсов, открыв верхнюю часть бедра. Ей пришлось нагнуться — татуировка была совсем маленькой.

— Подождите минутку, это Хоббс?

— Да, из «Келвина и Хоббса».

— Да, ладно, бывший спецназовец с мультяшным тигром на бедре… Считайте, что вы меня поразили.

— Что я могу сказать? В детстве я обожал эти комиксы.

Он вернул на место джинсы и показал на ее мускулистые руки:

— Вы атлет олимпийского калибра, не так ли?

— Хорошо, для протокола. Я не имею ни малейшего отношения к странице в «Википедии», — ответила Пайн и с любопытством посмотрела на него. — Значит, вы решили проверить меня перед сегодняшней встречей?

Вопрос был задан с легкой флиртующей улыбкой.

— Если честно, я проверил вас в тот момент, когда впервые увидел.

Она рассмеялась.

— Полагаю, работа не оставляет вам много свободного времени, — сказал Сэм.

— Да, обычно так и есть.

— Ну, тогда я рад, что сегодня у вас выдался свободный вечер.

Она прикоснулась к его плечу.

— Да, и я. Это было весело.

Он посмотрел на ее открытую икру.

— Из чего в вас стреляли?

— Большинство людей думает, что это родинка.

Кеттлер пожал плечами.

— Я — не большинство. Мне довелось видеть множество входных отверстий от пуль.

— К счастью, двадцать второй калибр. Пуля осталась внутри, в противном случае выходное отверстие было бы уродливым.

— Как это случилось?

— Неудачный арест. Я совершила ошибку. Но с тех пор усвоила урок. Такое больше не повторится. — Она сделала паузу. — Ладно, это моя история. А куда вас ранили, когда вы получили медаль?

Сэм покачал головой, улыбнулся и доел мороженое.

— Это не то место, которое я мог бы показать вам на первом, втором или даже десятом свидании. Я в некотором роде старомоден.

Этли взяла его под руку.

— Это хорошо. Потому что я в некотором роде также старомодна.

Пайн зашевелилась и переместилась сначала вправо по своей постели, потом влево. Она медленно выходила из какого-то смутного сна, и что-то металось в ее ухе, словно туда залетел надоедливый москит.

Наконец Этли открыла глаза и посмотрела на звонивший телефон, который лежал на тумбочке у кровати.