Электронный москит, покоривший весь мир.

Взяв его, она невнятно произнесла:

— Пайн…

— Агент Пайн, это Эд Прист.

Этли резко села. Она сразу проснулась, словно выпила полный кофейник кофе, а потом кто-то вылил ей на голову еще одну чашку.

— Я пыталась связаться с вами, но ваш автоответчик переполнен, и я не смогла оставить сообщение.

— Происходит нечто странное, — сказал Прист.

— Расскажите как можно подробнее.

— Я не уверен, что это следует делать по телефону.

— Я могу с вами встретиться, — предложила Этли. — Вылечу к вам утром.

— Вам не придется. Я в Аризоне.

Пайн посмотрела на часы на своем телефоне. Было почти одиннадцать вечера.

— Вы в Скай-Харбор?

— Нет. Я вылетел в Феникс с Восточного побережья, потом на легком самолете добрался до Флагстаффа. Я только что приземлился.

— Оставайтесь там. Я за вами приеду. Дайте мне пару часов.

— Они закрываются. Похоже, мой рейс был последним.

— Во Флагстаффе есть кафе, где подают блины, — Этли назвала адрес. — Оно открыто двадцать четыре часа семь дней в неделю. Вы можете взять машину напрокат?

— Нет, но здесь есть стоянка такси.

— До города всего четыре мили, — сказала Пайн. — Встретимся в кафе.

Она быстро оделась, подхватила оба своих пистолета и вышла из дома.

В такое позднее время поездка получилась одинокой. На небе было полно звезд, изредка она видела пролетавший спутник. Для Пайн именно в этом состояла кардинальная разница между рассеянным светом, наполнявшим все вокруг на Восточном побережье, и тем, что она неизменно видела здесь.

Небо.

Ты видел его полностью, каждый миллиметр, его огромность и недоступность. Оно становилось частью повседневной жизни, свободным взглядом, брошенным в космос. Каждую ночь это небо показывало тебе, каким незначительным ты являешься. И со временем ты начинал в это верить. А некоторая доза смирения еще никому не мешала.

Пока внедорожник с ревом летел на юг, разум Пайн двигался сразу в нескольких направлениях. Перед тем как ее разбудил звонок Приста, она размышляла о том, как ей добраться до Эда Приста, поскольку тот оставался единственной возможностью связаться с его братом. И вот ее желание исполнилось.

Она въехала на парковку кафе, выскочила из внедорожника, в два длинных шага оказалась у входа, распахнула дверь и огляделась по сторонам. В зале находились около пятнадцати посетителей, расположившихся за столиками и в кабинках, но она тут же обнаружила Эда Приста. Он выглядел в точности как на фотографии, которую прислал ей ранее.

Прист сидел в самой дальней кабинке и старался не привлекать к себе внимания, спрятавшись за большим меню и все время поглядывая по сторонам. Рядом с ним на полу стоял чемодан на колесиках и с кучей наклеек. Этли поспешно подошла к нему, скользнув взглядом по чемодану, и села напротив.

— Агент Пайн?

Она достала документы и значок и показала ему.

Прист с облегчением откинулся на спинку стула.

— Не думайте, что у меня паранойя, но я хотела бы взглянуть на какой-нибудь документ, удостоверяющий вашу личность, — попросила Пайн.

Он достал права штата Мэриленд и показал ей.

— Так почему вы решили прилететь сюда?

— Потому что я не знаю, где Бен. Он так со мной и не связался. И никто не может сказать, куда подевался мой брат. Складывается впечатление, что он исчез.

Этли вытащила из сумочки телефон и показала ему копию рисунка, сделанного Дженнифер Ядзи.

— Вы узнаете этого человека?

— Нет. А должен?

— Это компьютерный набросок мужчины, который называл себя Бенджамином Пристом. Он спустился на муле на дно каньона, после чего исчез. Как видите, этот человек не имеет ничего общего с вашим братом. Более того, он больше похож на вас; я подумала, что Бен — это вы, когда получила присланную вами фотографию.

Эд Прист положил на столик меню и принялся пристально вглядываться в портрет на экране телефона.

— Я… я не понимаю. Зачем этому человеку называть себя Бенджамином Пристом? Проклятье, где мой брат?

— Когда вы видели его в последний раз?

Когда подошла официантка, Пайн заказала кофе, а Прист — полный завтрак.

— Я не ел весь день, — объяснил он, когда официантка отошла. — Я всегда нервничаю во время полета и не могу есть.

— Так даже лучше. В самолетах кормят просто ужасно… Ну, так что относительно вашего брата?

— Я видел его около двух недель назад. Он заезжал к нам домой.

— У него была для этого какая-то причина? — спросила Пайн.

— Пожалуй, нет. Он позвонил и спросил, может ли приехать на обед. Сказал, что у него появилось свободное время и он хочет повидаться с семьей.

— Какое впечатление он на вас произвел?

Прист откинулся назад и принялся теребить бумажную салфетку.

— Вы должны понимать, что мой младший брат был звездой в нашей семье. Лучший выпускник школы, квортербек футбольной команды, основной снайпер баскетбольной команды, хотя он ненавидел баскетбол. Но Бен знал, что является превосходным игроком. Он закончил лучшим в классе в Джорджтауне, а я учился в Университете Мэриленда.

— Но это хорошие учебные заведения, оба, — возразила Пайн.

— Да, однако Бен всегда находился на другом уровне. Мне оставалось радоваться, что я старше. Идти по его стопам — едва ли я справился бы. Он добивался успеха во всем, чем занимался, он высокий и привлекательный… Вы же видели его фотографию. А у меня ничего этого не было.

— Однако он так и не женился? И у него нет детей?

— Верно. У него были девушки в старших классах и в колледже, но после того, как закончил учиться, Бен полностью сосредоточился на карьере.

— И какова она? — спросила Пайн.

Они немного помолчали, пока официантка разливала кофе.

— Карьера вашего брата? — повторила Этли, сделав глоток кофе.

— В данный момент вам об этом известно не меньше, чем мне, — со вздохом ответил Эд Прист. — Я лишь знаю, что он много путешествовал. Проклятье, два года назад я ездил с детьми в Диснейленд, и он пожелал мне счастливого дня рождения. Я спросил, где он; Бен ответил: «Где-то на Среднем Востоке». В другой раз он оказался в богом забытом Казахстане. Мои дети получали по праздникам от него подарки с иностранными наклейками на коробках, а внутри лежали необычные вещи. Иногда мне приходилось платить таможне, чтобы они отдали мне его посылки.

— И вы никогда не спрашивали у него, чем он зарабатывает на жизнь?

— Я уже говорил, что спросил один раз, и он так странно пошутил… Я не хотел на него давить. Просто подумал, что он должен хранить свою работу в секрете. В округе Колумбия он не один такой.

— Консалтинговая компания «Козерог»?

— Однажды Бен заговорил об этом, когда я спросил, как у него дела. Он сказал, что основал собственную компанию. Я спросил, чем она будет заниматься, и брат ответил: «Помогать людям, которые в этом нуждаются».

— Однако я не смогла найти в округе Колумбия компанию с таким названием.

— Знаю. — Эд Прист кивнул. — Я и сам проверял. Моя профессия — бухгалтер. Я работаю в аудиторской фирме в Мэриленде. Заглянул в правительственные документы — и ничего не нашел.

— Вы не рассказали, как выглядел ваш брат, когда две недели назад зашел к вам на обед.

— Понимаете, Бен может производить сильное впечатление, к тому же он необыкновенно умен. Знает все и обо всем. Я часто шутил, что он обязательно победил бы в шоу «Своя игра». Но в тот вечер Бен выглядел более расслабленным, чем обычно, и был непривычно открытым.

— О чем он говорил?

— О политике. О событиях в мире. О бейсболе. Он — болельщик «Вашингтон нэшнлс».

— Он вас о чем-нибудь просил? Что-то вам дал? Хотел, чтобы вы что-то для него сделали?

— Нет, ничего такого не было.

Принесли заказ Приста; он посыпал яйца солью и перцем и полил блины сиропом. Потом посмотрел на Пайн, не сводившей с него глаз, и заметил:

— Вы не похожи на человека, который ест такие вещи.