— Нет, конечно, нет. Но…

— Тогда прекрати делать глупости. — Бет откинулась назад и выпустила руку сестры. — И вали отсюда.

Едва Мейс встала, Бет добавила:

— Да, и передай от меня привет Кингману.

Мейс едва не выбежала из ресторана.

— Пьем на крыше отеля «Вашингтон», — заметила Мейс, когда они с Роем уселись за столик, глядя на один из лучших видов округа Колумбия.

— На самом деле сейчас он называется «В-Вашингтон», — уточнил Рой.

Он снял с зубочисток три оливки и теперь по одной забрасывал их в рот и неторопливо жевал.

Мейс указала вперед.

— Смотри, отсюда можно разглядеть снайперов охраны на крыше Белого дома. — Глянула на улицу. — А вон патрульная машина едет на вызов. Скорее всего, обычная драка в баре.

— Может, стрельба?

— Нет, на стрельбу выезжают минимум две машины. Мы бы слышали больше сирен. Возможно, сигнализация ОК.

— Сигнализация ОК?

— Срабатывает тревожная сигнализация, ты приезжаешь, а это просто сбой. Здесь, в «безопасной» части округа Колумбия, это основные выезды. Если хочешь посмотреть на стрельбу или зомби под диссоциативами, отправляйся в Шестой или Седьмой район. Там дают шикарные представления.

— Ты — просто ходячая энциклопедия местной преступности.

— И больше ничего, — уныло произнесла Мейс.

— Неприятности?

— Нет, Рой, вся моя жизнь — сплошные пять звезд.

— Неубедительно.

— Парни вечно мне не верят.

Она встала, перегнулась через бортик и указала налево:

— Вон там я впервые сама арестовала человека. Только-только получила разрешение на одиночные разъезды. Засекла парня в костюме, покупавшего пакетик «кокса» у мелкого дилера. Потом выяснилось, что он конгрессмен и заседает в антинаркотическом комитете. Вот же ни фига себе, ага?

Она обернулась, и Рой поспешно отвел взгляд от ее мягкого места. Джемпер Мейс задрался и открыл верхнюю часть татуировки в виде креста, низ которой должен был располагаться на ягодице. «Наверное, татуировщик получил большое удовольствие от своей работы», — подумал Кингман.

Мейс допила пиво и закинула в рот пару орешков.

— Ты столько пялился на мою задницу… Хочешь прокомментировать?

Рой покраснел.

— По правде говоря, она лишила меня дара речи.

— В тюрьме тоже был один неравнодушный охранник.

Рой посмотрел на нее.

— Он что-нибудь тебе сделал?

— Скажем так, штаны оставались на нем, и на этом хватит.

— Так ты сделала татуировку в виде креста?

— А разве не у всех хороших католических девушек есть крест на заднице?

— Не знаю. Я никогда не встречался с католичками. Полагаю, это мое упущение.

— Точно.

— Знаешь, я думал после колледжа поступить в полицейскую академию…

— Быстро ездить и стрелять из «пушки»?

Он ухмыльнулся.

— Откуда ты знаешь?

— У большинства парней так. В моем классе был сорок один рекрут. Шестнадцатинедельный курс. Половина слилась раньше времени. Бывшие атлеты с пивными животами даже отжаться не могли. В академии было нормально. Учили телефонный справочник, чистили и полировали, занимались учебно-боевой подготовкой, но не настоящей полицейской работой.

— Телефонный справочник?

— Инструкции и процедуры. Уставы. В основном бумажная работа. Плюс физподготовка. Под конец они отправили меня в показательный патруль в Джорджтаун, одну, без оружия и приказов.

— И что ты делала?

— Бродила, выписала несколько штрафов за парковку, курила сигареты.

— Юридическая школа тоже скучная.

— Я начала работать в северном конце Джорджия-авеню. Его называли Золотым Берегом, потому что там было относительно безопасно.

— И?..

— И я его ненавидела. Я приняла значок и пистолет не ради безопасности. Я хотела попасть в криминальный патруль. Они работают по всему городу, не в каких-то паршивых пяти кварталах. Занимаются серьезным делом.

— То есть не наркоторговцами?

— Уличные торговцы просто заполняют криминальную статистику. Патруль занимается взломами, вооруженными ограблениями, убийствами и дилерами, которые морят людей. Это и есть настоящая работа… — Она помолчала. — А теперь я даже помечтать не могу о своем «Глоке», иначе немедленно отправлюсь обратно за решетку. Вот такое веселье.

— Мейс, я знаю, мы познакомились совсем недавно, но если тебе понадобится о чем-то поговорить, я рядом.

— Я больше думаю вперед, чем назад. — Она встала. — Дамская комната. Вернусь через минуту.

Сделав дела, Перри вышла из кабинки, подошла к раковине и плеснула воды на лицо. Она смотрела в зеркало, а слова Бет входили в нее, как разрывные пули.

«Прекрати делать глупости. Доверься мне».

Мейс не хотела делать глупости. И однозначно доверяла сестре. Она была чертовски уверена, что не желает вернуться в тюрьму. Однако к ней все время возвращались слова агента Келли.

Она застонала. Стопроцентный внутренний конфликт. От такого давления голова скоро взорвется.

«По крайней мере, у тебя будет шанс».

Она плеснула на лицо еще воды и снова посмотрела в зеркало.

— Сколько ни три, грязь не смоешь.

Мейс резко обернулась и увидела стоящую у двери Мону Данфорт.

— Ты что, преследуешь меня? — рявкнула Мейс на главного прокурора округа Колумбия.

Вместо ответа Мона заперла дверь в туалет.

— Если ты не откроешь дверь, я вышибу ее твоей головой.

— Угрожаешь представителю судебной власти?

— Участвуешь в незаконном задержании? — огрызнулась Мейс.

— Просто подумала, что могу оказать тебе небольшую услугу.

— Супер. Зайди в кабинку и перережь себе вены. Я позвоню в «Скорую», как только кровь перестанет течь.

— Я прекрасно знаю о маленьком плане Бет.

— Правда? И в чем же заключается этот маленький план?

Мона открыла свою маленькую сумочку, подошла к зеркалу и стала поправлять макияж, одновременно продолжая говорить. Мейс безумно хотелось запихнуть ее в унитаз, головой вперед.

— Восстановить тебя в правах, разумеется, в чем же еще? Тебя подставили, накачали наркотиками, заставили совершить все эти преступления, бла-бла-бла… Бедняжка Мейс. Все тот же бред, которому отказались верить присяжные.

Мона закрыла косметичку, повернулась и оперлась о стойку раковины.

— И вот Бет отправляет своих лучших детективов работать по этому делу в надежде, что случится чудо, которое докажет твою невиновность.

— Я невиновна.

— Ох, прошу тебя… Прибереги это для тех, кому интересно. Но все усилия Бет не сработают, потому что я ее опережаю. По правде говоря, я настолько ушла вперед, что даже не против рассказать тебе об этом. А потом можешь бежать к Бет и рассказывать, как всегда, когда ты попадаешь в беду.

Мейс изо всех сил старалась говорить спокойно.

— И что именно я должна ей рассказать?

Мона пренебрежительно посмотрела на нее.

— Есть шесть человек; им нужно будет подписать твое восстановление в правах, если Бет найдет какие-то доказательства твоей невиновности.

— И если она найдет их, я полагаю, эти люди всё подпишут.

— Не все так просто. Железных доказательств не будет. Если она отыщет свидетелей, я смогу убедить нужных людей, что показания даны под нажимом чрезмерно усердного начальника полиции, который не остановится ни перед чем, лишь бы оправдать младшую сестру. И какие бы еще доказательства она ни представила, я объявлю их ущербными или даже сфабрикованными, по той же причине. А поскольку я не люблю оставлять за другой стороной первый выстрел, я уже переговорила со всеми подписантами, включая нашего дорогого мэра, который на прошлой неделе приглашал меня на домашний ужин, и заложила прочную основу для своих аргументов.

— Они в жизни не поверят, что Бет фабрикует доказательства. Это твой МО, а не ее.

От этого укола Мона на мгновение вспыхнула, но тут же обрела спокойствие.

— Благодаря мне они наконец-то осознали, что твердая как скала Бет Перри не способна ясно соображать, когда речь заходит о тебе. Она сделает что угодно, даже нарушит закон, лишь бы помочь тебе, хотя ты этого не заслуживаешь. Должна признать, у Бет есть определенные таланты. А вот ты абсолютно бесполезна.