— Нет, Шинейд! Это наша общая забота, ведь мы одна семья.

— После всего, что я натворила?

— Каждый имеет право на ошибку. Свои проступки ты искупила сполна. Ты сражалась с нами против Весперов! Ты спасла меня, спасла Нелли. Ты прекрасный человек! Я в этом никогда не сомневалась!

Шинейд смутилась, судорожно сглотнула и обняла Эми.

В углу комнаты Феникс с Йоной играли на пианино и пели дуэтом. Как выяснилось, голосовые связки у Феникса были получше, чем у его знаменитого кузена.

— Что ж, братишка, чуток поучишься, пообтешешься, а как сменишь гардеробчик, запомнишь пару словечек и мою знаменитую лунную походку в версии «рэп», мы с тобой начнем разъезжать с концертами по всему свету!

Дэн стоял у Йоны за спиной, отчаянно жестикулировал и одними губами говорил: откажись!

В другом углу Гамильтон с Рейган практиковались в боевых искусствах.

— Без вас мы бы ни за что не справились! — сказала Эми.

— Представляешь, что мы расскажем своим детям? — воскликнул Гамильтон. — Мы спасли весь мир! Мало кто может этим похвастаться.

— Упал-отжался! — велела Рейган. — Давай-ка раз двадцать, а то ты совсем обленился.

Нелли похорошела, плечо зажило. Она постриглась и выкрасила волосы в какой-то неописуемый цвет. Эми обняла ее и узнала, что Нелли собирается ненадолго сложить с себя обязанности опекуна.

— Теперь, когда у вас все наладилось, мне самой нужно немного расправить перышки. Подлые Весперы лишили меня каникул в Париже, поэтому я хочу наверстать упущенное!

Седовласый Фиске снова облачился в любимое черное одеяние и выглядел весьма импозантно.

— Вряд ли вам с Дэном все еще нужны опекуны, — заметил он.

— Семья нам нужна всегда! — заверила его Эми.

— Хотите, чтобы я остался с вами? — спросил Фиске.

Эми посмотрела на Нелли, потом на Фиске.

— Оставайтесь с нами до тех пор, пока мы вас окончательно не сведем с ума! Хотя благодаря Дэну это может произойти уже завтра, — добавила она с улыбкой.

Фиске низко поклонился.

— Сочту за честь.

— И я тоже! — воскликнула Нелли. — Вот только слетаю в Париж.

— Договорились, — обрадовалась Эми.

Потом Эми поболтала с Аттикусом и несколько раз крепко его обняла.

Настал черед Джейка.

— Нам надо поговорить, — заметил он.

— Конечно, но не обязательно делать это прямо сейчас.

— Жаль, что Эван погиб. Он был классным парнем.

— Да. Мы никогда его не забудем. Он навсегда останется в наших сердцах! — Эми взяла Джейка за руку. — Кстати, спасибо, что вынес меня из-под обломков.

— Обращайся в любое время, — улыбнулся Джейк.

— Я тебе кое-что задолжала еще с Чикаго.

Эми встала на цыпочки и поцеловала Джейка.

Потом Дэн с Эми вышли прогуляться по чудесным лужайкам Эттлборо. Все здесь было знакомым и родным. Брат с сестрой поднялись на зеленый холм и оглядели поместье, которое уже много лет принадлежало семье Кэхиллов.

— Знаешь, я думала, что умерла, — призналась Эми. — Я видела маму с папой, и Грейс, и всех, кто нас покинул… Наверное, мне это приснилось. Но тогда все казалось таким настоящим!

— А тебе не хотелось остаться с ними? — поинтересовался Дэн.

— Да, отчасти. Гораздо больше мне хотелось вернуться сюда, к живым.

— Это хорошо, что ты вернулась! Без тебя мне было бы очень одиноко.

Эми с Дэном прогулялись еще немного, потом пошли обратно к дому.

— Что ж, теперь придется вернуться к повседневной жизни, — вздохнула Эми. — Мне пора уже подумать о колледже, ты скоро станешь старшеклассником. Будем жить обычной жизнью, как все…

С каждым словом Эми скучнела все больше и больше, а под конец широко зевнула.

— Ну наконец-то заживем, как нормальные люди, — сказал Дэн примерным голосом и вдруг тоже зевнул.

Брат с сестрой лукаво переглянулись.

— Ты сам-то себя слышишь? — воскликнула Эми.

Дэн неопределенно пожал плечами.

— Этому не бывать никогда! И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что мы — Кэхиллы!

Брат с сестрой схватились за руки и помчались к дому.

Тотальный контроль

(роман)

Квартира казалась крохотной, невзрачной и отдавала неприятным запахом плесени, свидетельствовавшим о том, что за ней долго не ухаживали. Однако немногие предметы мебели и личные вещи были опрятны и расставлены в идеальном порядке. Несколько стульев и миниатюрный приставной столик явно представляли собой очень ценный антиквариат. Самым крупным обитателем малюсенькой жилой комнаты оказался искусно сделанный из клена книжный шкаф, которому больше подошла бы поверхность луны, нежели это скромное, ничем не примечательное место. Большинство томов, аккуратно расставленных на полках, имели отношение к финансам и касались таких тем, как международная валютная политика и сложные инвестиционные теории.

Комнату освещал лишь торшер, стоявший рядом с потрепанным диваном. Небольшая дуга света выхватила сидевшего на диване высокого, узкоплечего мужчину с закрытыми глазами, будто он погрузился в сон. Изящные часы на его руке показывали четыре утра. Над сверкающими черными ботинками с кисточками свисали серые отвороты традиционных брюк Темно-зеленые с желтоватым отливом подтяжки спереди обхватывали крахмальную белую рубашку. Воротник рубашки был расстегнут, концы бабочки висели на шее. Приделать к плечам крупную лысую голову, казалось, догадались лишь с большим опозданием, ибо все внимание сразу приковывала густая борода серого цвета с голубоватым отливом, выделявшаяся на широком изборожденном глубокими морщинами лице. Все же когда мужчина резко открыл глаза, остальные физические черты отступили на второй план. Зрачки пронзительных глаз светились каштановым цветом. Оглядывая комнату, они, казалось, увеличивались до тех пор, пока целиком не заполнили глазницы.

Неожиданная боль сотрясла тело мужчины, и он вцепился в левый бок. Боль уже завладела всем телом. Однако началась она именно в том месте, которое мужчина с нечеловеческой силой яростно сжимал. Все тщетно. Дыхание стало прерывистым, лицо страшно перекосилось.

Его рука потянулась вниз к аппарату, прикрепленному к ремню. Величиной и формой аппарат напоминал портативный стереопроигрыватель. В действительности же это был управляемый компьютером насос, присоединенный к одному концу полностью скрытого под рубашкой катетера Грошонга, в то время как другой конец оказался имплантированным в грудь мужчины. Палец нащупал нужную кнопку, и компьютер, покоящийся внутри насоса, выдал дозу чрезвычайно сильнодействующего успокаивающего препарата сверх той нормы, которая в течение всего дня подавалась через равные интервалы. Поскольку смесь лекарств проникала прямо в кровь, боль в конце концов отступила. Но она непременно вернется. Так бывало всегда.

Обессилев, мужчина откинулся на спину, его лицо покрылось холодной испариной, недавно выстиранная и выглаженная рубашка насквозь пропиталась потом. Слава Богу, насос подчинялся командам. Этот мужчина обладал невероятной болестойкостью, ибо огромная сила воли позволяла ему преодолеть любой физический дискомфорт, однако хищник, пожиравший сейчас его изнутри, довел физическую муку до неподвластных человеку пределов. В голове у него мелькнул вопрос: что произойдет раньше — наступит смерть или лекарства трусливо спасуют перед врагом. Мужчина молился, чтобы Бог послал смерть. Шатаясь, он добрался до ванной и посмотрел в зеркало. Вдруг Артур Либерман разразился хохотом. Почти истерический вопль, наполнявший квартиру, грозил взорвать тонкие стены. Вопль перешел в безудержные рыдания, которые прервала внезапная рвота. Спустя несколько минут, заменив перепачканную рубашку чистой, Либерман начал спокойно поправлять бабочку перед зеркалом ванной комнаты. Ему твердили, что с подобными неистовыми переходами от страданий к веселью придется смириться. Он покачал головой.