Через несколько минут она окликнула:

— Эй, Декер!

Он подошел и увидел, что Ланкастер что-то держит в руках.

— Что там? — спросил он.

Она подняла предмет повыше. Парик — недлинное каре.

Светлый.

Декер перевел взгляд на Ланкастер.

— Ты думаешь, это Салли выдавала себя за Сьюзан Ричардс? — спросил он.

— А что еще можно предположить? Это была не Гардинер. А если еще и не Кац, то кто тогда подходит под описание?

— Рост и комплекция у Салли подходили, — признал Декер.

Ланкастер потрогала парик пальцами.

— Стрижка и стиль почти такие же, как у Сьюзан Ричардс. А издали, со спины, в полутьме? Старуха с ее зрением вполне могла обмануться.

Декер взял парик в руки и внимательно оглядел. Воспоминания воскресли без всяких усилий. Салли в парке. На ней были плащ, перчатки и шляпа. Именно в такой одежде видели человека, выходившего из дома Ричардс.

— Интересно, если она участвовала в этом деле, то знала или нет, что в том чемодане могла быть Ричардс, уже мертвая или под накачкой? — спросил он.

— Сложно представить, что она была в неведении, — ответила Ланкастер. — Только возникает вопрос: зачем ей это было делать?

— Вообще она вела себя странно, — призадумался Декер, — при общении со мной. До и после исчезновения Ричардс.

— Что значит «странно»?

— Виновато, что ли. Но я тогда увязал это с тем, что у них был роман с Нэтти.

— То есть вина, но другого рода. — Ланкастер покачала головой. — Подумать только: Бриммер. Она была такой прямой стрелой в моей книге. За каким чертом ей было ввязываться во что-то подобное?

— Мы точно не знаем, была ли она там. Ну нашли парик, похожий на волосы Ричардс. Ведь это может быть просто совпадением. Мало ли какие парики бывают у женщин в шкафах.

— Это правда. И даже если мы найдем внутри следы волос Салли, это ничего не доказывает. Если она здесь ни при чем, то, скорее всего, купила парик для носки. Что тут такого?

— Здесь нужны другие доказательства. Если бы ей, скажем, заплатили, то можно найти об этом запись в ее финансовых счетах.

— А если не платили?

— Тогда кто-то мог ее принудить.

— Каким это образом?

— Может, через то, что знал о ее отношениях с Нэтти?

— Может, вполне. Они держали их в строгом секрете. Черт, я и сам того не знал.

Ланкастер взяла парик и бережно положила его в пакет для вещдоков, который достала из кармана пальто.

— Ты по-прежнему считаешь, что мотивом убить Ричардс было свалить на нее вину за убийство Хокинса?

— Им надо было свернуть расследование, Мэри. Разбирательство в заявлениях Хокинса — прямой риск для тех, кто за всем этим стоит. А ее якобы самоубийство хороший способ спрятать концы в воду.

— Только не сработало.

— Они не могли этого предугадать. Им надо было попытаться. И Ричардс показалась наиболее оптимальным вариантом.

— А почему не Рэйчел Кац? У нее ведь тоже были счеты к Хокинсу.

— Да, были. Только убийство Кац они вряд ли могли себе позволить.

— Почему же? Кто-то же в конце концов сделал такую попытку.

— Это было позже.

— И как они делали выбор между этими двумя женщинами?

— Взгляни на это с другого ракурса: Кац после смерти своего мужа преуспела. Ричардс нет.

— Значит, ты считаешь, что Кац, так или иначе, причастна к убийствам тринадцатилетней давности?

— Не буду так далеко углубляться, Мэри. Но думаю, что Кац в конечном итоге могла принести какую-то пользу. А Ричардс нет, поэтому ею можно было поступиться.

— Декер! Что здесь, черт возьми, творится?

— Что бы ни творилось, Мэри, но длится оно уже по меньшей мере тринадцать лет.

— Начиная с тех самых убийств?

— Вообще-то, мне кажется, и пораньше.

Ланкастер посмотрела на мешок с уликой.

— Надо бы сообщить об этом Нэтти. Сейчас он руководит расследованием.

— Я не думаю, что он с энтузиазмом отнесется к тому, что мы подозреваем Салли в соучастии по Сьюзан Ричардс.

— Хм. Это еще мягко сказано. Если только он сам здесь не задействован, — с внезапной мыслью добавила она. — Ты не думаешь, что так может быть?

— Я думаю, подозреваемые здесь все, пока не докажут обратное.

— Ну, как там твои дела? — спросила Алекс Джеймисон.

Декер вечерней порой сидел у себя в «Резиденс Инн» с телефоном.

— Да идут. А у тебя?

— Поле непаханно. Продвижения почти ноль. Богарту не хватает твоей лошадиной силы.

— Он так сказал?

— Я тебе говорю.

— Последний разговор у нас был уже по понятиям. Не уверен, что, когда разделаюсь здесь, мне найдется место в опергруппе.

Сказал это Декер отчасти для того, чтобы снять с души камень, но и затем, чтобы услышать реакцию Джеймисон.

— Это как посмотреть, Декер.

Стрелка настроения скакнула. С внезапной ясностью он ощутил, что ему действительно хочется вернуться в ФБР после того, как здесь все завершится. Понятное дело, не сейчас: сейчас нереально.

— Ну да, понимаю, — сказал он в трубку.

— Послушай, если б все зависело от одного Богарта, то проблем бы у тебя не было. Но у него ведь тоже начальство. И оно знает, что ты до сих пор в Берлингтоне, несмотря на указание быть здесь. И им это совсем не нравится. Богарт несколько раз ради тебя подставлялся, Декер. Был громоотводом от начальников. Мы же все знаем, что ты сделал для Бюро, сколько жизней спас в прошлом. Но вечно на этом не продержаться, вот что я хочу сказать.

— Спасибо за откровенность, Алекс. Душевно ценю.

— На твоем месте я ожидала бы того же.

— Не хочу менять тему, но ты не можешь пробить список фирм, если я тебе их скину? Найдешь время?

— Декер! Ты что, издеваешься?

— Да знаю, Алекс. Все понимаю. Но это действительно важно.

— А то, чем я занимаюсь здесь, — нет?

— Да я не об этом, перестань. Просто у нас тут нет таких ресурсов, как у ФБР.

Повисла такая многозначительная пауза, что казалось, она не в эфире, а на шее. Наконец в трубке послышалось:

— Скинь по имейлу, а я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, Алекс. Очень тебе благодарен.

Он послал ей перечень с названиями фирм, после чего прилег. Снаружи разгуливался ветер — вероятно, опять к ненастью. А с холодами снова жди дождя со снежной крупкой.

Декер плотней запахнулся в пальто: отопление в «Резиденс Инн» было явно не лучшим в мире. Тепло от радиаторов здесь как будто протискивалось на определенное расстояние, а там обреченно махало рукой: дальше заботьтесь сами, дорогие гости.

Уж по чему скучать не приходилось, так это по зимам в Огайо. На Восточном побережье тоже бывают холода, куда ж без них. Но здесь на пути у ветра не вставало ничто, и он своим стылым дыханием безжалостно продувал все здешние равнины.

Тем не менее это был его родной город в родном штате. Здесь он, Декер, играл за «Бакайз», а затем, пусть и недолго, за «Кливленд Браунз». Он был и оставался плоть от плоти Среднего Запада — по жизни ни низок ни высок, на мир смотрел глазами реалиста. Про таких говорят: «Джинсы да пиво местного розлива». В «Феррари» он бы не сел не только из-за нехватки средств, но и по убеждениям. А поступать всегда и во всем стремился правильно. Помогал по мере сил нуждающимся.

И без устали выслеживал убийц.

Вот оно, кредо и резюме Амоса Декера.

Вытянув руки из карманов, он потер виски и крепко зажмурился. Ощущение было странное, как будто где-то в глубине души занимается острая тревога. Декер не без труда поднялся, прошел в ванную и, пустив из крана шумную струю, в попытке успокоиться выпил несколько пригоршней воды.

Вернулся и снова лег.

Где-то внутри пузырями взбухали вулканические массы памяти, норовя обрушиться и поглотить его, бессильного избавить собственный разум от мучений.

Тяжело вздрогнув, Декер откинулся на спинку кровати и судорожно, глубоко вздохнул, словно перемогая тошноту. Удивительно: эта нехитрая физическая манипуляция сработала на успокоение; тревога унялась.