— Агент Пайн? — голос был мужским.

Он показался ей знакомым, но в ее нынешнем состоянии она не сумела его узнать.

— С кем я говорю?

— Тайлер Страуб. Я работаю на мистера Лайнберри. Мы ведь с вами разговаривали?

— С ним все в порядке?..

— Да-да, у него все хорошо. Он пришел в себя, и врачи его осматривают.

— Тогда почему вы мне позвонили?

— Вы просили сообщить вам, если что-то пойдет не так.

— Возникли какие-то проблемы?

— Я не могу найти Джерри.

— Что вы имеете в виду? Вчера он был в больнице. И я не думала, что он уйдет.

— Здесь ключевым является слово был. Его уже некоторое время никто не видел.

— Вы проверили дом Джека?

— Я проверил все возможные варианты.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вскоре после вашего ухода. Дело в том, что все это время я работал, и мне требуется отдых. Но меня некому заменить.

— Полицейские также охраняют палату Джека.

— Да, но за мистера Лайнберри отвечаю я. Он платит мне деньги за свою безопасность. Поэтому…

— Может быть, Джерри вернулся домой по какой-то причине.

— Возможно. Но я не могу с ним связаться. И не могу отсюда уйти, чтобы его поискать.

— Я съезжу туда и посмотрю, там ли он.

— Это было бы замечательно. Дайте мне знать, как только что-нибудь выясните. Цвет его коттеджа — голубой.

Пайн отключила связь и поспешила к своему внедорожнику.

Она выехала из Андерсонвилля и покатила на север.

У того места, где в них стреляли, Пайн остановилась.

Здесь все еще оставалась лента, которой полиция огородила место преступления. «Астон Мартин» также окружала лента, наклеенная на оранжевые конусы. Два судебных эксперта его осматривали, рядом с патрульной машиной стоял полицейский.

Пайн припарковалась, вышла и показала свой значок патрульному.

— Я работаю над расследованием вместе с детективом Уоллисом.

Тот кивнул и снова прислонился к своей машине.

Пайн прошла под лентой к экспертам, которые возились с автомобилем.

— Удалось что-нибудь найти?

— Извлекли пулю из приборной панели, — ответила молодая женщина.

— Какой калибр?

— Пять-пятьдесят шесть.

— Это патрон, которым пользуется НАТО. Очень надежен при стрельбе на значительном расстоянии.

Лайнберри повезло даже больше, чем она думала.

— Здесь много крови, — добавил второй эксперт, мужчина лет сорока.

— Да, так и было.

— Пострадавший в порядке? — спросила женщина.

— Он поправится.

Она вернулась во внедорожник и поехала дальше, к тому месту, где пикап, в который она стреляла и попала, уже подняли на эвакуатор. После того как она показала свои документы находившемуся на посту полицейскому, он рассказал, что грузовичок отвезут на специальную стоянку, где тщательно осмотрят и проверят на наличие следов крови, ДНК и отпечатков пальцев.

Пайн посмотрела на пулевые отверстия в ветровом стекле, радиаторе и пробитую шину.

Полицейский проследил за ее взглядом.

— Это сделал чертовски хороший стрелок, — заявил он.

— Благодарю, — ответила Пайн.

Удивленный помощник шерифа ничего не ответил, но бросил на нее подозрительный взгляд.

Пайн поехала дальше и добралась до дома Лайнберри примерно через час. В огромном поместье царила тишина, и это вызвало у Пайн тревогу. Конечно, Лайнберри здесь не было. Тайлер Страуб находился в больнице. Джерри Дэнверс превратился в темную лошадку.

Ворота были закрыты, никто не появился на видеоэкране. Она проехала мимо главных ворот к задней части владений. Здесь также имелась стена, но она сумела перелезть через нее и спрыгнуть на землю. Пайн постояла, оглядываясь по сторонам — много открытого пространства, надворные постройки, безупречный ландшафт, строгие, ухоженные и неформальные сады. Лайнберри не жалел средств, чтобы превратить свой дом в чудесное место.

Пайн прошла по выложенной гравием дорожке и с удивлением обнаружила, что никого нет. Она думала, что Лайнберри нанимает людей для ухода за территорией, и заметила домик для персонала. Однако сейчас она была здесь одна.

Настроение у нее окончательно испортилось.

Она увидела два одинаковых коттеджа — один голубой, другой зеленый.

Страуб сказал правду, дома не походили на обычные «коттеджи». По прикидкам Пайн, каждый имел площадь примерно в три тысячи пятьсот квадратных футов[352].

Она обошла голубой коттедж, заглядывая в окна. Все шторы были опущены, и она ничего не увидела. Тогда она постучала в дверь, но ответа не дождалась. Снова постучала и прислушалась. Из дома не доносилось никаких звуков.

Пайн зашла сзади, разбила локтем стекло на задней двери, засунула руку внутрь и открыла замок. Она ожидала услышать сирену охранной сигнализации, но вокруг по-прежнему царила тишина.

Она закрыла за собой дверь, осмотрелась по сторонам и поняла, что оказалась на кухне, где царили безупречный порядок и чистота, все стояло на своих местах. «Возможно, Дэнверс не только серийный убийца, но и страдает от ОКР[353]», — подумала она.

Осмотрев комнаты внизу, она поднялась на второй этаж.

Там находились три спальни, последнюю превратили в кабинет.

В спальнях она не нашла ничего интересного.

Совсем другое дело — кабинет. Картотечный шкаф оказался настоящим сокровищем. Старая ковбойская шляпа, парик с длинными белыми волосами. И еще более серьезные улики: фотографии Фрэнки Гомеса, Ханны Ребане, Бет Клеммонс и Лейна Гиллеспи.

Пайн села за деревянный письменный стол, стоявший у стены, и принялась рассматривать фотографии погибших людей.

Затем ее взгляд скользнул по комнате — быть может, она находилась в доме серийного убийцы, на чьей совести, по меньшей мере, жизни четырех человек, но, скорее всего, больше.

Ее взгляд остановился на проводе, уходившем под кровать. Он был практически невидим, но свет падал под удачным углом, и она заметила его и мигающий красный огонек.

Пайн вскочила на ноги, стащила с кровати матрас и бросилась в ванную комнату, волоча его за собой. Захлопнув за собой дверь, она забралась в ванну и накрылась матрасом.

Через мгновение под кроватью взорвалась бомба.

«Ли, Ли, иди сюда немедленно. Слезай с дерева. Ты упадешь и разобьешься».

«Мама, не сердись на нее. Она просто ведет себя, как Ли. Ей нравится всюду лазить. Она сообразит, как оттуда спуститься».

Пайн посмотрела сначала на мать, потом на сестру. Обе стояли на просевшем крыльце их дома. Джулия Пайн сердилась на дочку-сорванца, а Мерси радовалась, что ее сестра просто была собой.

У них именно так все и происходило: Ли делала то, что ей нравилось, и часто попадала из-за этого в беду, а сестра неизменно ее защищала до самого конца.

Туман перед глазами Пайн сгустился, и два самых важных человека в ее жизни исчезли.

В следующее мгновение она села, из ее сжатой груди с силой вырвался воздух, и она испугалась, что вместе с ним выскочат легкие. Казалось, она выбралась на поверхность после долгого пребывания под водой. Она оттолкнула матрас в сторону, закашлялась и выплюнула какую-то дрянь. Ванная комната была в ужасном виде, матрас покрывали осколки.

Но я все еще жива.

Однако она почувствовала запах дыма, значит, опасность еще не миновала. Пайн выбралась из ванны, с трудом поднялась на дрожавшие ноги, в ушах у нее еще звенело после взрыва. Дверь ванной комнаты сорвало с петель, за ней ревела стена огня.

Она повернулась к окну в ванной комнате — единственному оставшемуся пути к спасению. Ей не пришлось выбивать стекло, его вышибло взрывом. Она взяла полотенце, убрала осколки и вылезла на крышу.

Затем соскользнула по черепице, спустила ноги, ухватившись руками за край, несколько мгновений повисела, глядя вниз и прикидывая расстояние, которое ей предстояло пролететь.