«Похоже, романтики тут остается мало», — подумала Мейс.

— Итак, отвечая непосредственно на ваш вопрос, в качестве консерванта мы используем буферный состав «TEST-желток». Им пользуются многие банки спермы.

— Желток? Как в яйце? — с ноткой отвращения спросила Мейс.

— Не совсем, нет, и это всесторонне одобренный метод сохранения.

— А если это не донорская сперма? — спросил Рой.

— Тогда в ней не будет консерванта. И уверяю вас, это совершенно невозможно для описанного вами человека. Он не прошел бы даже предварительный отбор. А если он ветеран Вьетнама, как вы упомянули, ему сразу отказали бы.

— Вы отказываете ветеранам Вьетнама? — резко спросил Рой.

— Нет, разумеется. Это лишь вопрос возраста. Мы, как и другие банки спермы, не принимаем образцы от мужчин старше сорока. В действительности большинство наших доноров младше тридцати. Среди них много студентов колледжей.

— Зашибают деньги на пиво, — прокомментировала Мейс.

— Мне об этом ничего не известно.

— Вы открыты ежедневно? — спросила Перри.

— Кроме среды и воскресенья.

— То есть в эти дни в здании пусто?

Женщина посмотрела на нее и высокомерно произнесла:

— Это довольно естественно, когда мы закрыты. А теперь прошу меня извинить, мне нужно вернуться к работе.

— Сегодня в очереди много яиц? — сказала Мейс.

Женщина молча вывела их в вестибюль и ушла.

Когда они вышли на улицу, Рой заметил:

— Я разгадал твою технику допроса. Сначала нужно разозлить человека, а потом смотреть, как он нам ничего не рассказывает.

— Эта женщина с самого начала сознательно не собиралась помогать нам, но она сказала по крайней мере одну важную вещь, помимо этого желтка.

— Какую?

— Что они закрыты по средам и воскресеньям. Теперь нужно проверить образец спермы, который они нашли в Толливер. Лоуэлл Касселл сможет это сделать.

— И если там нет желтка…

— Тогда, возможно, Капитан врет.

— Не думаю, что его умственные способности позволяют придумать такую историю.

— Я тоже так не думаю, но меня уже ничто не удивит. Если в сперме нет консерванта, возможно, Капитан опустился до этого.

— А если он приходил сюда и они взяли у него сперму, но не вводили консервант?

— Рой, а с какой стати? Что, они планировали убить Диану Толливер и обвинить в этом Капитана? Думаешь, эта дама-спермэксперт сломала твоему партнеру шею, а потом ввела в нее полученную обманом сперму?

— Нет, но это мог быть кто-то из врачей. Капитан сказал, белое здание. И он сказал, ему помогал какой-то парень. Он определенно был здесь.

Мейс задумалась.

— Нам нужно получить список сотрудников клиники и проверить всех возможных подозреваемых.

— Тем временем ты можешь позвонить Касселлу, чтобы тот сделал тест.

— Нет, но я позвоню сестре. Завтра утром.

— А почему не сейчас?

— Потому что мне нужно набраться храбрости, вот почему!

— Так, может, лучше ей не звонить?

— И что? Я же не могу приказать судмедэксперту провести эти чертовы тесты.

Телефон Роя зазвонил.

— Слушаю.

— Мистер Кингман? Это Гэри, официант из «Симпсонс».

— О, точно. Гэри из «Симпсонс», — повторил Рой для Мейс. Затем включил громкую связь и поднял телефон повыше. — Вы что-то еще вспомнили?

— Ну не то чтобы вспомнил. Скорее увидел.

— Что вы увидели? Я не понимаю.

— Этот парень, с которым ужинала мисс Толливер. Я его увидел.

— Что? Где? Мы рядом с рестораном. Вы там его видели? Мы можем подъехать через пару минут. Вы можете его задержать?

— Нет, я не на работе. Я у себя дома, около Адамса Моргана. Я хочу сказать, я только что увидел его фотографию в газете.

— Увидели в газете?

— Да. Он мертв.

— Что? Кто он?

— Этот парень, прокурор, которого нашли в мусорном контейнере… Джейми Мелдон, так? Это он был с мисс Толливер в пятницу вечером.

— Привет, Бет.

Бет подняла взгляд и увидела подошедших к ней Сэма Доннелли и Джарвиса Бёрнса. Наступило утро следующего дня, и сейчас они стояли в зале вашингтонского офиса ФБР, где Бет должна была вручить несколько наград местным подросткам, участвующим в программе Бюро «Юный агент».

— Сэм, Джарвис, не ожидала вас тут увидеть.

Бёрнс прищурился.

— Почему? Кто-то из этих молодых людей в будущем станет разведчиком.

— Никогда не рано начинать искать талантливых и перспективных личностей, — добавил Доннелли.

— Кстати, я поговорила с вашими парнями. И благодарна за ваши усилия.

— Ну технически они не мои парни, — быстро сказал Доннелли. — Но я высоко ценю нашу профессиональную дружбу. Знаете, Бет, если б вы не выбрали карьеру в правоохранительных органах, из вас получился бы потрясающий сотрудник разведки.

— Высшая похвала от вас. Значит, Рейгер и Хоуп вам не отчитываются?

Доннелли и Бёрнс быстро переглянулись.

— Мы даже не из одной разведывательной платформы, — сказал Доннелли. — Честно говоря, я сделал несколько телефонных звонков, станцевал потомакский тустеп — и вышел на этих парней. Кажется, они неплохие профессионалы. И их начальство явно дало «добро» ввести вас в курс дела.

— Ну о деле там говорилось не много. Генеральной линией была национальная безопасность.

— Да, к сожалению, так часто случается. Вы же знаете, как все это работает. Никто не хочет никого ни во что посвящать. Не доверяй никому. Поговорка времен «холодной войны», а жива и по сей день.

— У Рейгера и Хоупа есть какие-то связи с военными?

Бёрнс пронзительно посмотрел на нее.

— Нет, насколько нам известно. А почему вы спрашиваете?

— Просто наблюдение. У них были удостоверения ДНБ, но они сказали, что раньше работали на Бюро. Я проверила их биографии и быстро выяснила, что мой уровень доступа недостаточно высок для таких раскопок.

— При наличии ДНБ, ФБР и еще шестнадцати спецслужб, — сказал Доннелли, — практически невозможно нормально работать. Должность директора Национальной безопасности создавалась ради лучшего контроля и координации всех этих неповоротливых ассоциаций, но — и вы этого от меня не слышали — это подвиг Геракла. Кое-кто даже скажет, что это невозможно.

— Не сомневаюсь. Мне нужно следить всего за одним городом и четырьмя тысячами полицейских. У вас же — целый мир.

— Не принижайте себя. Этот один город — наша столица. А один из ваших подопечных — так уж вышло — наш президент.

— Который вчера пошел за пиццей, что обошлось мне в двести человек прикрытия, отозванных с улиц.

— Самый влиятельный человек в мире может делать что хочет и когда хочет, — заметил Бёрнс и подошел ближе. — Между прочим, я слышал, вы арестовали убийцу той женщины-юриста из Джорджтауна. Поздравляю. Директор даже упомянул об этом на утреннем брифинге.

— Верно, Бет, — сказал Доннелли. — Хорошая работа.

— Ну, будем надеяться, она дойдет до конца.

— Бездомный ветеран, насколько я понял, — сказал Бёрнс.

— Луи Докери. Бездомный ветеран с грудью в медалях, включая два «Пурпурных сердца» и боевой «Бронзовый крест».

Бёрнс покачал головой, седые волосы упали на широкий лоб.

— Очень печально… У меня особое отношение к «Пурпурному сердцу» — у самого их два.

— У меня тоже есть одно, — сказал Доннелли. — К сожалению, две идущих сейчас войны тяжким бременем ложатся на военных и Ассоциацию ветеранов. Просто не хватает средств на все проблемы.

— Вашингтону лучше пересмотреть свои приоритеты, — заметила Бет. — Не могу представить цели важнее, чем забота о людях, которые своей грудью защищали нашу страну.

Бёрнс похлопал по больной ноге.

— Когда выбрался, я добивался психологической помощи, хотя тогда это считали в некотором смысле позором. Надеюсь, теперь с этим проще.

— Ну вы хорошо справились, так что надежда есть.

— С этим можно поспорить.

— С тем, что есть надежда?

Бёрнс улыбнулся.

— Нет. Что я хорошо справился.