— Сочувствую. Полиция к вам уже заходила?

— Нет. Видишь ли, я только сегодня выписался. Или теперь это уже вчера, сам не знаю.

— Вы один живете?

Росс кивнул:

— Старуха моя давно померла, скоро уж двадцать лет как будет. Курила, как паровоз. Не вздумай курить, Амос, если не хочешь помереть страшной смертью!

— Вы кого-нибудь видели возле того дома, мистер Росс? Вообще кого угодно? Даже необязательно подозрительного вида? Или чего-нибудь странного не замечали в округе?

Напряженно глядя на Декера, Росс проговорил:

— Да глаза уже не те, где тут чего разглядишь-то?

— Я смотрю, вы в очках. И вы только что сказали, что видели именно «федералов».

Росс снял очки, протер их полой свитера:

— Большинство домов тут стоят пустые. Да и весь Бэронвилл, глядишь, тоже скоро совсем опустеет. — Нацепил очки обратно.

— Ну как же — фулфилмент-центр вон новый отгрохали…

Росс пожал плечами:

— Все равно рабочих мест не хватит, чтоб город ожил. Да и платят уже не так, как прежде платили. Другое дело — в старину! Я-то сам ни в каких колледжах не обучался, не судьба мне была, а получал дай бог каждому. А теперь, если не сечешь в компьютерах, то и сиди себе в заднице. — Он воздел руки. — Никто теперь ничего не строит! Только тук-тук по клавишам. Вот чем теперь народ занимается! По клавишам стучит. И что, это типа работа?

— А вам приходилось работать тут на шахте или на фабрике?

— Да, и уголек добывал, и на фабриках потрудился — вначале на бумажной, потом на ткацкой. Там в основном оборудование в порядок приводил, наладчиком. Раньше в этот городок только въедешь, так сразу учуешь вонь — от угля и от той дряни, из которой бумагу делали. Я слышал, что Бэроны называли это запахом денег. Ну их в жопу. Теперь мексиканцы с азиатами делают то же самое за гроши. А скоро и вовсе роботов там насажают, тогда и китаезы со всякими латиносами останутся без работы.

Он гоготнул.

— Когда-то тут была железка, прямо через центр города шла — уголь и кокс в питтсбургские литейки возить. И еще дальше, по всей стране — тогда везде уголь требовался. Ну да, и я пошахтерствовал малость, да только свалил оттуда по-быстрому. Деньги хорошие, но, блин, кому хочется, чтоб легкие все насквозь черные были? От этого вообще-то моя старуха и померла, хотя в шахту никогда ни ногой. Очень уж не хотелось мне, чтобы вся эта дрянь внутри копилась. Ну уж нет, сэр.

— А вы знаете семейство Бэронов?

— Говнюки, все до единого! — Росс даже сплюнул на крыльцо.

— И почему же?

— Создали это место, а потом забросили к чертям, вот почему! А теперь этот хрен сидит себе в огромном домине на холме и поглядывает на нас сверху вниз. Сукин сын!

— В смысле Джон Бэрон?

— Сволочь!

— Но вы ведь неплохо жили, верно? Сами сказали.

— Ну зато работал как вол. За так ничего не доставалось. Все руки по локоть стер. Да, получал неплохо, но прикинь, сколько они-то на мне загребали!

— У вас кто-нибудь остался из родных?

— Только сынок, которому все недосуг приехать и поглядеть на человека, который произвел его на свет. Ну его в жопу.

Декер поглядел на кресло-каталку:

— А что с вами случилось?

Зрачки Росса за стеклами очков превратили в крошечные черные точки.

— Что случилось?! Жизнь со мной случилась, если тебе это так важно!

— Хорошо-хорошо. Так вы видели кого-нибудь возле дома?

— Коп, говоришь? А откуда мне это знать? Я уже старый, давно никому и ничему не верю.

Декер подошел к нему ближе, предъявил удостоверение.

— Хм, ФБР? — буркнул Росс, маленькие глазки которого, глубоко утонувшие в морщинистых глазницах, быстро обшарили карточку с фотографией. Бросил взгляд на улицу. — Кругом федералы! С чего это вдруг? По телику передавали, там двух мертвяков нашли. Это что, дело государственной важности?

— Много чего может оказаться делом государственной важности, — заметил Декер.

— Больно уж много! — огрызнулся Росс, отправляя на крыльцо еще один плевок. — Только пёрдни, и правительство уже тут как тут! Задолбали.

— Вы за то, чтобы предоставить людей самим себе?

— Я за то, чтоб правительство не совало нос в мои дела! И за то, чтобы правительство перестало поддерживать публику, которая и без всякой помощи прекрасно может прожить. Возьми, к примеру, меня — гол как сокол. Но я-то не ною про это на каждом углу. Не выпрашиваю подачек, потому что у меня какие-то проблемы или кто-то со мной несправедливо обошелся. Какая, в жопу, в этой жизни вообще может быть справедливость? Вот что я тебе скажу: не нравится — проваливай туда, откуда взялся, пока тебя американским флагом по хребту не перетянули!

— Интересная философия, — обронил Декер.

— Да не знаю я ни хера ни про какую философию! Я просто смотрю на мир вот этими вот собственными глазами. На то, каков он на самом деле.

— И каков же он на самом деле?

— Уж всяко не таков, каким был когда-то. По крайней мере, для таких, как я.

Декер решил вновь вернуться к теме, которую не раз уже пытался поднять:

— Так, говорите, может, и видели возле этого дома каких-то людей?

— Уже и не помню.

— Мистер Росс, если вам что-то известно, вы действительно должны мне все рассказать.

— Интересно, с какой это стати? Только потому, что ты федерал? Это что, волшебное слово такое?

— Нет, я коп, который пытается узнать правду.

Росс злобно ухмыльнулся:

— Во-во, вот и по телику такое постоянно талдычат. Я и раньше во все это не верил, а теперь-то и подавно.

— Если вы что-то видели и просто нам не говорите, то люди, которые убили тех двоих, могут прийти к тому же заключению. Что вы что-то могли видеть. Вам может грозить опасность.

В ответ Росс приподнял одеяло, которое прикрывало его иссохшие ноги, и показал припрятанный под ним обрез охотничьего ружья. Повел дулом в сторону Декера.

— Давно у меня эта штучка! Картечь, патроны «магнум». Всегда в боевой готовности. Если кто сунется, так это им будет грозить опасность! Федералов тоже касается. И учти, в воздух я никогда не стреляю. Не вижу нужды в предупредительных выстрелах.

Декер на шаг отступил:

— К вашему сведению, угроза федеральному сотруднику является уголовным преступлением. А если вы выстрелите из укороченного ствола таким зарядом, отдачей вас вместе с вашей каталкой отбросит прямиком в стенку и выбьет из зубов последние пломбы, если они у вас еще остались. Причем шансы на второй выстрел у вас будут аховые, потому как вы еще и сотрясение мозга заработаете.

— Да плевал я на всякие сотрясения — тот, в кого я выстрелю, уже будет как сыр швейцарский, весь в дырках!

— Насколько я помню, обрезы на территории Пенсильвании под запретом. Это незаконно. Я могу арестовать вас за одно только хранение.

Старик подался вперед:

— Могу тебя кое в чем просветить — если ты и сам этого не понял, как только здесь оказался.

— И в чем же?

— В Бэронвилле вообще нет такого понятия, как «незаконно».

— Декер!

Амос как раз проходил мимо Дома двух мертвецов, когда его кто-то окликнул.

В дверях стояла Кейт Кемпер.

Декер остановился, обернулся на нее.

— Что это вы тут делаете? — поинтересовалась она, направляясь к нему.

— Просто вышел прогуляться, — отозвался он.

Кемпер глянула на часы:

— И просто по чистой случайности забрели сюда в четыре утра?

Остановилась прямо перед ним. Декер посмотрел поверх ее плеча на дом.

— Что, тянет опять туда заглянуть?

Он перевел взгляд на нее:

— А вас на моем месте не тянуло бы?

Она пригляделась к его всклокоченным волосам:

— Я еще при знакомстве собиралась спросить, что это у вас с прической, но потом решила, что вы всегда так ходите.

— Голову повредил.

— И как это вышло?

— Трейлер взорвался.

Кемпер разинула рот:

— Что?! Как это случилось?