Он приоткрыл руку Лафферти и с трудом, преодолевая окоченение, поднял ее.

— Сейчас тело начинает терять трупное окоченение, от конечностей к челюсти и шее, что более или менее подтверждает предварительно определенное ВС — около полуночи.

— А внешняя температура? — спросил Декер. — Было холодно.

— Мой коллега на месте сделал на это поправку. И покойной ввели очень сильное успокоительное. Мы обнаружили его следы. Это привело ее в бессознательное состояние, и она потеряла способность защищаться.

— Изуродованные гениталии, — произнес Декер.

Патологоанатом кивнул. Но когда он начал сдвигать простыню, чтобы открыть эту область, Амос остановил его.

— Мы уже видели.

Он выжидающе посмотрел на Ланкастер. Та, в свою очередь, взглянула на Богарта и сказала:

— Я не говорила ему. Подумала, он должен увидеть сам.

Богарт кивнул и посмотрел на двоих агентов, крепких мужчин, которые выглядели так, словно хотят кого-нибудь убить.

— Переверните ее.

Медэксперт откинул простыню, обнажив тело специального агента Лафферти. Спереди ее кожа была очень бледной. Разумеется, тело уже вскрыли; Y-образный шов на верхней части туловища выглядел грубым, злобным, как будто в человеческую плоть врезали застежку-молнию. Кожа на лице слегка обвисла, поскольку ее срезали одним большим куском, а потом уложили обратно. Череп вскрыли, мозг вынули. Так он и останется, пока не придет время проделать обратную процедуру и сложить все вместе.

Когда они перевернули ее, бледность исчезла. Здесь кожа была красной; она выглядела почти обожженной в тех местах, где собиралась кровь.

Декер не концентрировался на этом.

Он смотрел на то, чтобы было у нее на спине.

Он подошел ближе — изменившийся цвет кожи не давал разглядеть это как следует.

Потом он разглядел.

Кто-то резал спину Лафферти.

Кто-то вырезал ножом слова, пользуясь ее телом, как листом бумаги. Две строчки, одна под другой.

Все вышли наружу. Богарт посмотрел на своих людей и сказал:

— Дайте мне минуту. Я подойду к машинам.

Они ушли. Богарт повернулся к Ланкастер.

— Я бы хотел приватно поговорить с вашим партнером.

Мэри взглянула на Декера.

— Увидимся позже, Мэри, — произнес тот.

— Ты уверен?

— Он уверен, — резко произнес Богарт.

Ланкастер посмотрела на агента.

— Я сожалею об агенте Лафферти.

— Специальном агенте Лафферти. Спасибо.

Она повернулась и пошла прочь, разок оглянулась через плечо, потом завернула за угол и скрылась из вида.

В следующую секунду Богарт толкнул Декера в кирпичную стену морга и вдавил ему в горло свое предплечье.

— Ладно, толстожопый сукин сын, сейчас мы все выясним, прямо здесь.

Богарт был крупным, сильным и в гораздо лучшей форме, чем Декер. Вдобавок его физические возможности подпитывал грузовой состав ненависти и разочарования. Однако Амос весил на сотню фунтов больше и некогда был профессиональным футболистом. С минуту мужчины боролись — каждый пытался одержать верх, — потом Декер согнул колени и оттолкнулся от стены. Этот импульс, к которому добавилась масса Амоса, толкнул обоих мужчин вперед, что для Богарта означало назад. В тот же момент Декер зацепил левую лодыжку агента ФБР своей правой, и тот рухнул. Амос приземлился на него сверху. Эффект был сравним с обрушением стены.

Даже лежа на спине с отягощением в триста пятьдесят фунтов, Богарт ухитрился врезать Декеру в челюсть. Тот почувствовал во рту вкус крови, один зуб зашатался. Он ударил Богарта локтем по голове, и услышал, как мужчина вскрикнул от боли, когда его голова отскочила от тротуара.

— Я тебя убью! — кричал Богарт, продолжая бить руками и ногами, в то время как Декер пытался подмять под себя его конечности.

Амос приподнялся на несколько дюймов, а потом тяжело рухнул вниз, вдавив свое массивное плечо прямо в диафрагму мужчины. Потом повторил это еще раз. Богарт крякнул, задохнулся, простонал и перестал сопротивляться.

Декер встал с него, попятился, нагнулся и, опершись о колени, попытался восстановить дыхание. Живот болел, легкие тоже.

Когда он поднял взгляд, Богарт сидел, а его пистолет был наставлен в голову Амоса. Мужчина медленно, преодолевая боль, встал, продолжая целиться в Декера.

— Ты напал на федерального агента, — выдохнул Богарт, придерживая свободной рукой расцарапанную и кровоточащую голову.

Декер посмотрел на пистолет, потом на Богарта.

— Я могу арестовать тебя, — добавил фэбээровец.

Амос выпрямился и привалился к кирпичной стене. Справившись наконец со своим дыханием, он произнес:

— Вы что-то хотели мне рассказать?

Продолжая целиться в Декера, Богарт отбросил с лица волосы и распустил узел галстука. Потом подошел ближе.

— Что?

— Вы сказали, что хотите что-то выяснить. Я не думаю, что это означало надрать мне задницу. Полагаю, вы собирались что-то рассказать.

Богарт указал на дверь морга.

— Он оставил сообщение на… на моем агенте. Сообщение непосредственно вам.

— Мне известно, что он сделал.

— То есть вы должны знать этого парня. Вы должны были ему что-то сделать. Он зовет вас «братаном».

Последнюю фразу Богарт выкрикнул.

Декер последний раз тяжело выдохнул и оттолкнулся от стены, встав без поддержки.

— Я не знаю этого парня. И я не его братан.

— Вы говорите, что никогда не забываете. Ну, видимо, этот парень тоже не забывает. Вы что-то сделали. Может, даже не осознали, что именно, а он убил… он убил…

Голос Богарта затих. Он опустил оружие и уставился на тротуар, покачивая головой. Его лицо выражало полнейшую безысходность.

Декер растер синяк на щеке, прижимая языком шатающийся зуб.

— Он убил с десяток людей, включая мою семью и специального агента Нору Лафферти, — сказал он.

Богарт взглянул на него и медленно кивнул.

— Включая Нору. — Он убрал пистолет. — Слушайте, мне жаль, что я… Если вы захотите выдвинуть обвинение, валяйте. Это было непростительно.

— Думаю, ничего особенного не случилось, — сказал Декер. — Я споткнулся, упал и уронил вас. Очень неуклюже. Но я здоровый, толстый, потерявший форму парень. Вам, наверное, нужно будет отдать костюм в химчистку и позаботиться о ссадине на голове.

Богарт растер по рукаву грязь, потом взглянул на Декера:

— И куда нам теперь двигаться?

— Пока у нас ничего нет. Вы отыскали что-нибудь полезное на военной базе?

— Нет. Чашка Петри с дерьмом. Все разложилось в кашу. И Пентагон до сих пор не ответил. Хотя вряд ли они смогут добавить что-то полезное. А что с этой статьей в газете?

— Я разговаривал с репортером.

— Ланкастер нам сказала. Передала нам IP-адрес. Мои ребята работают с ним, но пока без толку.

— Не думаю, что он нас куда-то приведет. Слишком очевидно.

— То есть у нас по-прежнему ничего нет? — жалобно спросил Богарт.

— У нас много чего есть, если мы сможем с этим разобраться. У нас есть Себастьян Леопольд…

— Но у него алиби на оба убийства.

— Но не на Лафферти.

— Так вы говорите, он с кем-то работает? Это вы имели в виду, когда сказали, что никто не может быть в двух местах одновременно?

Декер кивнул.

— Но откуда у вас уверенность, что он убил Нору?

— Я не уверен. Но не думаю, что слова у нее на спине вырезал Леопольд.

— Почему?

— Я встречался с Леопольдом. Я бы вспомнил этого парня, если б видел его раньше. Но я его не помню, а значит, мы не виделись. Остается его партнер. И этот парень не уступил бы Леопольду такое дело. Оно было личным. Я — его братан. И никто другой. Разборка со мной — его дело.

— Декер, но как вы могли перейти дорогу тому парню и не запомнить этого? Если он так вас ненавидит, что убивает людей?

— Я не могу ответить, потому что у меня нет ответа, — признал Амос. — Но я обещаю, он у меня будет.