— Они следили за мной, рассчитывая, что я приведу их к вам, — со вздохом сказала Пайн. — Так я и сделала.

— К счастью, вам удалось остановить их до того, как они до меня добрались. — Рот содрогнулся. — Тем не менее мы очень близко подошли к краю пропасти.

— Мы всё еще очень близки к самому краю, — сказала Пайн и глянула на ядерную бомбу. — А что вы собирались делать дальше?

— Я собирался все задокументировать. Затем завалить камнями вход в пещеру, выбраться из каньона и рассказать о том, что мне удалось узнать, не раскрывая местонахождения ядерного заряда. Я как раз заканчивал, когда появились вы.

— Но рано или поздно они могут прийти сюда и отыскать заряд. И довести свой план до конца. А если вы начнете выступать или попытаетесь их в чем-то обвинить, они скажут, что вы сошли с ума, или назовут предателем. Или вы просто исчезнете.

— Но я все равно не сумел бы выбраться отсюда с ядерным зарядом, — возразил Рот.

— Возможно, мы сможем использовать вертолет парковой службы? — предложил Кеттлер.

Пайн покачала головой:

— Нет. Я уверена, что они отслеживают все подобные варианты. И, судя по всему, приказали парковой службе сидеть тихо. Вспомни про Ламберта и Райса.

— Но нельзя же просто оставить заряд здесь, — возразил Сэм. — Возможно, он и не взорвется, но в нем ведь есть радиоактивные элементы…

Рот кивнул.

— Да, в ядре. Если устройство будет повреждено, можно ждать чего угодно.

Этли подошла к бомбе и осмотрела ее.

— Вы сказали, что его предоставили заговорщикам русские?

— Да.

— Дело в том, что на их месте я захотела бы чего-то больше неопределенных обещаний северокорейского угля.

Рот подошел и встал с ней рядом.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не находили здесь чего-то такого, что не можете объяснить?

— Объяснить?

— Вы знаете ОМП, мистер Рот. Нет ли здесь какой-то странности или чего-то вам незнакомого?

Рот посмотрел на металлический контейнер.

— Ну, вот это. — Он показал на ряды маленьких заклепок на металлических панелях. — Они на всех четырех сторонах. Я предположил, что они нужны для укрепления конструкции. Но на самом деле в них нет необходимости.

Пайн ощупала стенку изнутри, потом постучала по ней костяшками пальцев.

— Там пусто, — сказала она.

Рот посмотрел на стенку и нахмурился.

— Честно говоря, я не обратил на это внимания, — признался он.

Этли направила на заклепки луч фонарика и принялась внимательно изучать каждую.

— Здесь по одной заклепке на каждой стороне, которая отличается от остальных, — сказала она, когда закончила осмотр. — Вы можете срезать часть металла вот здесь?

Рот сделал, как она просила, и они увидели за стенкой небольшое электронное устройство.

— Проклятье, а это еще что такое? — спросил Рот.

— Какая у вас машина? — поинтересовалась Пайн.

— «Мерседес» S-класса. Но какое это имеет отношение к данному устройству? — удивился он.

— Вы знаете о маленьких круглых дисках, вставленных в раму, которая идет по периметру вашего автомобиля?

Он еще раз посмотрел на электронное устройство, которое находилось внутри бомбы.

— Камеры. Вы хотите сказать, это нечто вроде камеры?

— Да. — Этли подняла кусочек вырезанного им металла. — Это линза, замаскированная под заклепку. Вероятно, есть и подслушивающее устройство.

— Но зачем? — спросил Кеттлер.

— Когда я работала в вашингтонском офисе, мне пришлось вести одно расследование, где речь шла о русской шпионской сети, — сказала Пайн. — Тогда мне даже пришлось слетать в Украину. Нас предупредили, что номер в гостинице будет находиться под наблюдением, и мы вели себя соответствующим образом. Я спала в одежде и никогда не пользовалась телефоном в комнате. Даже ни разу не говорила громко. Русские любят использовать самые разные приборы для слежки. Когда мы строили там посольство, мы допустили ошибку, пригласив русских субподрядчиков. В результате посольство превратилось в одну большую камеру и передатчик. К счастью, мы вовремя об этом узнали.

— Но зачем русским устанавливать в бомбу приборы для наблюдения? — спросил Рот.

— Для того чтобы записать, как наши люди, а вовсе не северные корейцы, привезли и установили бомбу в каньоне. Я не сомневаюсь, что результаты съемки уже загружены в их базы данных.

— Дерьмо господне, — пробормотал Кеттлер. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что если мы начнем войну на основании фальшивых улик и убьем миллионы людей…

— …то у русских будут неопровержимые доказательства того, что мы сами в этом виноваты и лгали всему миру, — закончил за нее Кеттлер.

Пайн кивнула.

— Они называют это kompromat. Как вы думаете, насколько эффективно они смогут нас шантажировать? И что попросят за молчание?

Рот опустился на землю рядом со стеной пещеры.

— Все, что захотят, — сказал он.

— Верно.

Тут Рот с ужасом посмотрел на устройство.

— Как вы думаете, они даже сейчас продолжают следить и вести запись?

— Это крайне маловероятно. Здесь нет Интернета и сотовой связи. Кроме того, сигнал спутника едва ли способен миновать такое количество камней.

— Но как тогда они получили компрометирующую информацию?

— Они позаботились об этом задолго до того, как ядерный заряд оказался в этой пещере. Сначала ведь его доставили в Америку, а потом привезли сюда. Они могли записать аудио и видео американских официальных лиц в момент передачи устройства; затем — наших парней, возможно в военной форме, которые грузили заряд в самолет, улетающий в Аризону, и позднее — в вертолет, доставивший его сюда. Множество аудио- и видеозаписей, ставящих нашу страну в исключительно тяжелое положение. — Этли посмотрела на ядерный заряд. — Но чтобы у нас не осталось никаких сомнений, давайте отключим все записывающие устройства.

Рот снова воспользовался пилой и с помощью Пайн и Кеттлера срезал остальные устройства со стенок бомбы. Пайн сложила их в рюкзак.

— Что мы будем делать теперь? — спросил Рот.

— Вопреки тому, что вы говорили ранее, — уверенно ответила Этли, — мы вынесем заряд из каньона.

— Зачем?

— Потому что теперь, когда нам известно о записывающих устройствах, мы можем использовать эту информацию в качестве рычага давления.

— Как? — удивился Рот.

Не успела Пайн ответить, как они услышали какой-то новый звук.

— Что это такое? — спросил Кеттлер.

Они побежали в первую пещеру, где шум стал еще более отчетливым.

— Вертолет, — напряженно сказал Рот.

— И я не думаю, что он летит к нам на помощь, — добавила Этли.

Пайн выглянула наружу через маскировочную сеть.

— Над скалой появился свет, — сказала она. — Должно быть, они знают, что именно здесь находилась их команда, перед тем как исчезла.

Они подождали несколько минут, пока вертолет не поднялся над скалами, а потом скрылся из вида.

— Ладно, пора уходить, — сказал Кеттлер, принимая на себя командование. Подбежал к мертвецам и забрал у них две винтовки «М4» вместе с обоймами. — У тебя есть прибор ночного видения? — спросил он у Пайн; та кивнула. — Тогда следи за вертолетом и светом. Они сделают несколько кругов. Если ничего не найдут, полетят в другое место.

— Ты основываешься на собственном опыте?

— Армия не склонна изменять своим привычкам.

Этли заняла пост у выхода из пещеры.

Рот повернулся к Кеттлеру.

— Но мы не можем выбраться из каньона с ядерным зарядом. Он слишком тяжелый, а путь неблизкий. Даже перетащить его сюда из другой пещеры было очень нелегко.

— Мы справимся, если будем нести его по очереди, — ответил Кеттлер. — И воспользуемся вашим особым рюкзаком.

— А как же агент Пайн?

— Бросьте. Она сильнее нас обоих, вместе взятых. Всё, уходим.

Они побежали в другую пещеру, и Кеттлер помог Роту положить ядерный заряд в большую камуфляжную сумку. Потом он снял свой рюкзак.