— Боюсь, мне ничего не известно об этой стороне их жизни.

— Но почему она поменяла имя с Аманды на Джулию?

И, хотя она задала этот вопрос, главным образом, себе, Майрон на него ответил.

— Может быть, просто хотела исчезнуть. К тому же менять имя не запрещается законом.

Пайн бросила взгляд на журнал.

— Могу я его взять? — спросила она.

— С наилучшими пожеланиями.

— А они никогда не говорили, почему выбрали именно Андерсонвилль? Если уж моя мать путешествовала по всему миру, здесь ей было бы скучно.

— Ну, такие места не для всех. Мы с Бриттой могли жить где угодно. Но осели здесь. Может быть, вашей маме надоели заполошные блестящие знаменитости и ей хотелось чего-то попроще.

Пайн посмотрела на журнал.

— Да, мне есть о чем подумать, — сказала она.

— Что вы станете делать с новой информацией?

— Я приехала, чтобы выяснить, что случилось с моей сестрой. Теперь мне предстоит узнать, кем были мои родители на самом деле.

— Полагаю, вы даже представить такого не могли.

— А кто бы смог? — резко ответила Пайн.

— О чем Ли хочет поговорить с Майроном? — спросила Бритта, когда готовила кофе на кухне.

Она посмотрела в окно и увидела, что Пайн подходит к бассейну, где лежал ее муж.

— Она собирается задать ему несколько вопросов о своих родителях, так мне кажется, — ответила Блюм. — Она умелый следователь и знает, о чем следует спрашивать.

Бритта принесла кофе и тарелку с теплыми кукурузными кексами и поставила их на стол перед сидевшей напротив Блюм.

— Вы явно были близки с Джулией, — заметила Блюм. — Что вы о ней думаете?

Бритта ответила не сразу, она явно собиралась с мыслями.

— Она была прелестной женщиной, — наконец заговорила она. — И не только внешне. Тут у нее все обстояло великолепно. Высокая и стройная. Роскошные волосы, безупречное тело и структура лица. Я вижу, Ли пошла в мать. Она такая же высокая, но у нее гораздо более мускулистое тело, чем у матери.

— В том мире, где она работает, сила и физическая форма имеют больше значения, чем внешность. И ей пришлось много трудиться, чтобы развить свою физическую силу.

— Не сомневаюсь. Так или иначе, Джулия была непростым человеком.

— В каком смысле?

— Джулия никогда не говорила о своем прошлом. Но по замечаниям, которые она иногда делала, я понимала, что она была мудрой женщиной, а еще у меня не вызывало сомнений, что она много путешествовала по миру. Майрон даже говорил, что Джулия работала моделью, что меня нисколько не удивило. Природа наградила ее подходящим лицом, телом и ростом. Хотя, насколько мне известно, она занималась этим недолго. Наверняка у нее просто не хватало времени.

— Что вы имеете в виду?

— Она была очень молодой, когда у нее родились девочки.

— А вы помните, когда они родились?

— О, нет, они появились на свет не здесь.

Блюм не показала, что слова Бритты ее удивили.

— Девочкам было около двух лет, когда Тим и Джулия приехали в Андерсонвилль.

— Я поняла. Но я видела всего одну фотографию, на которой сняты агент Пайн и ее сестра. И никого из родителей. Агент Пайн сказала, что других снимков у нее нет.

— Всего одна фотография? Как странно.

— А у вас есть фотографии Пайнов?

— Мне нужно посмотреть. Подождите минутку.

После того как она ушла, Блюм посмотрела в окно и увидела, что Майрон вылез из бассейна, вытерся, надел рубашку и повел Пайн по лестнице на второй этаж. Ее босс выглядела удивленной. Может быть, Майрон рассказал ей то же, что Бритта.

— Вот.

Блюм повернулась и увидела Бритту, которая вернулась с небольшим снимком в руках.

Она протянула его Блюм.

— Я думаю, фотография сделана, когда девочкам исполнилось по четыре года, — сказала Бритта.

Все Пайны выстроились в ряд. Тим с одной стороны, чуть более высокая Джулия с другой. Между ними стояли Пайн и ее сестра Мерси. Блюм посмотрела на снимок более внимательно.

— Их и в самом деле невозможно отличить, если не считать того, что Этли в брюках, а Мерси в платье с рюшами — во всяком случае, я думаю, что правильно угадала.

— Так и есть, — подтвердила Бритта. — Ли всегда была девчонкой-сорванцом. А Мерси — девочка-девочка. Только так их и различали. Ли практически не носила платья и никогда не надела бы ничего с рюшами.

— Ее мать необычайно красива.

— Но и Тим был очень хорош собой. Летом, когда он работал у дома в одних шортах, без рубашки, многие женщины, жившие по соседству, находили повод, чтобы на него поглазеть и повздыхать, и я тоже.

Блюм улыбнулась.

— Полагаю, я бы стала членом этой группы, — призналась она. — А они вам что-нибудь говорили о своей жизни — до приезда в Андерсонвилль?

— Нет, как я уже говорила, Джулия не рассказывала о своем прошлом, а Тим вообще предпочитал помалкивать.

Блюм откусила кусочек кекса и сделала глоток кофе.

— А как вы с мужем снова оказались здесь?

Лицо Бритты смягчилось.

— У Майрона был друг в индустрии по добыче бокситов. Он помог ему получить работу на шахте.

— И специалисту по компьютерам нравилось работать на шахте?

— Он не занимался тяжелым физическим трудом. Майрон решал научные задачи. На самом деле он помог придумать несколько способов использования бокситов, о которых тогда ничего не знали. Он всегда нестандартно мыслил.

— А как вы познакомились?

— Свидание вслепую в Хантсвилле, штат Алабама. Я окончила колледж, Майрон годом раньше. Он был очень высоким, симпатичным, но молчаливым. Я понятия не имела, что он гений. Большинство людей его не понимали, но у нас сразу получилось. Мы живем вместе уже много лет… Я думаю, что уже стала бы бабушкой. Многие вещи могли произойти, но теперь их не будет.

Блюм положила руку на плечо Бритты.

— Мне очень жаль, Бритта. Я даже не могу представить, какую боль вам пришлось перенести.

— Да, но, как говорят, жизнь продолжается. И мы сделали все, чтобы она стала удобной и приятной, учитывая обстоятельства. Но я каждый день думаю о своих детях и о том, как все могло сложиться, если бы они не умерли.

Блюм сжала ее руку и откинулась на спинку стула.

Бритта вздохнула, выпила немного кофе и подняла глаза.

— Вы и Ли хорошо друг к другу относитесь, — сказала она.

Блюм обрадовалась, что Бритта сменила тему разговора.

— Она отличный босс и превосходный агент.

— Я уверена, что вы ею гордитесь.

— Она трудится изо всех сил. Бюро до сих пор остается вотчиной мужчин. Однако Пайн с самого начала заявила о своей готовности работать на самом высоком уровне. И она не терпит ни малейшего проявления неуважения, а если кто-то в ее присутствии не скрывает своих сексистских взглядов, дела его плохи. Уж поверьте мне, я видела это собственными глазами.

Бритта выглянула в окно.

— Интересно, как сложится их общение с Майроном? — задумчиво сказала она.

— Я полагаю, ему известно все, что вы мне рассказали.

— О да. Возможно, даже больше.

— Тогда он, наверное, уже все рассказал агенту Пайн.

— Но почему она не может задать эти вопросы Джулии? Она ведь до сих пор жива?

— Я не знаю.

— Ли наверняка это известно.

— Понятия не имею. И мне не хотелось вести себя навязчиво.

— О, я вас понимаю.

— Джека Лайнберри интересовал этот же вопрос. Он спрашивал у агента Пайн о ее матери.

— В самом деле?

— Вам это кажется странным?

— Вовсе нет. Они были добрыми друзьями.

— Насколько добрыми? — Хотелось спросить Блюм, но она решила промолчать.

— А вам нравится работать в ФБР? — спросила Бритта.

— Да, нравится. И с агентом Пайн никогда не бывает скучно. До того как мы приехали сюда, она спасла маленькую девочку по «сигналу Эмбер». Похитивший ее извращенец был отбывшим наказание педофилом, насиловавшим и, возможно, убивавшим в прошлом девочек. Агент Пайн взяла его в одиночку, и теперь он получит по полной. Слава богу — он очень надолго сядет в тюрьму.