— Что именно вы имеете в виду, когда говорите «конфиденциальные»? — спросила Сара.
— Ну, знаете, то, что касается текущих дел, мнений, записки, все в таком роде…
— А разве не я должен принимать такие решения, Ричард, — послышался новый голос, — или это вне пределов моей юрисдикции?
Фиске без проблем узнал мужчину, который к ним направлялся, — Гарольд Рэмси величественно плыл в их сторону, похожий на лайнер, заходящий в гавань.
— Шеф, я не знал, что вы на месте, — нервно залепетал Перкинс.
— Видимо, не знали. — Рэмси посмотрел на Фиске. — Не думаю, что мы с вами знакомы.
— Это брат Майкла, Джон Фиске, — поспешила представить его Сара.
Рэмси протянул руку, и его длинные, костлявые пальцы, казалось, дважды обернулись вокруг руки Джона.
— Не могу выразить, как я сожалею о вашей утрате. Майкл был особенным молодым человеком, и я не сомневаюсь, что вы и ваши родные тяжело переживаете его смерть. Если мы можем что-то для вас сделать, прошу, только скажите.
Джон поблагодарил Рэмси, чувствуя себя чужаком на похоронах, смущенно принимающим соболезнования по поводу смерти человека, которого не знает.
— Непременно, — торжественно ответил он.
Рэмси взглянул на Перкинса и кивнул в сторону Чандлера и Маккенны.
— Кто эти люди и чего они хотят?
Перкинс объяснил, что происходит, четко, почти по-военному, хотя не вызывало сомнений, что Рэмси обдумал ситуацию на пять шагов вперед еще прежде, чем тот закончил говорить.
— Вы не попросите детектива Чандлера и агента Маккенну подойти сюда, Ричард?
Когда всех всем представили, Рэмси повернулся к Чандлеру.
— Мне представляется, что лучший способ подойти к данной проблеме — это сесть вместе с судьей Мёрфи и его клерками и устно обсудить дела, над которыми работал Майкл. Поймите, я пытаюсь сбалансировать ваше право расследовать убийство с обязанностью суда соблюдать конфиденциальность его мнений до тех пор, пока они не станут достоянием общественности.
— Хорошо.
«И я не хочу, чтобы кто-нибудь приписал мне утечку информации», — подумал за него Чандлер.
— Я не вижу причин, по которым вы не могли бы взглянуть на личные вещи Майкла, если он хранил здесь таковые, — продолжал Рэмси. — Я лишь прошу, чтобы все документы, имеющие отношение к работе суда, были отложены в сторону до тех пор, пока вы не поговорите с судьей Мёрфи. Затем, если обнаружится связь между каким-то делом, которое вел Майкл, и его смертью, мы обсудим возможности вашего более тщательного изучения новых данных.
— Договорились, господин верховный судья, — сказал Чандлер. — На самом деле я уже коротко переговорил с судьей Мёрфи.
Маккенна быстро согласился с таким подходом к делу.
Рэмси повернулся к Перкинсу.
— Ричард, прошу вас, сообщите судье Мёрфи и его клеркам, что детектив Чандлер намерен встретиться с ними в самое ближайшее время. Полагаю, завтра после устных прений подойдет?
— Отлично, — ответил Чандлер.
— Я также поручу юрисконсульту помочь вам в координации действий и решении вопросов конфиденциальности, которые могут возникнуть. Сара, ты ведь будешь тут завтра? Вы с Майклом были близки.
Джон посмотрел на девушку. «Интересно, насколько близки?» — подумал он.
Рэмси снова протянул ему руку.
— Я буду признателен вам, если вы сообщите мне о дате похорон.
Затем судья повернулся к Перкинсу.
— Ричард, после того как поговоришь с судьей Мёрфи, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, — сказал он таким тоном, что всем стало ясно, какая судьба ждет Перкинса.
После того как Рэмси и Перкинс ушли, Чандлер стоял и наблюдал за Маккенной, который снова заглянул в кабинет Майкла.
— Шеф Делласандро, — сказал полицейский, — чтобы создать вам как можно меньше неудобств, я приеду завтра со своими людьми, и мы тщательно обыщем кабинет, чтобы больше сюда не возвращаться.
— Мы будем вам чрезвычайно признательны, — ответил Делласандро.
— Однако я хочу, чтобы вы заперли эту дверь до моего возвращения, — продолжал Чандлер. — Никто не должен заходить в кабинет — ни вы, ни мистер Перкинс, ни… — Он демонстративно посмотрел на Маккенну, — вообще никто.
Фэбээровец наградил его сердитым взглядом; Делласандро кивнул. Фиске огляделся по сторонам и успел заметить, что Райт смотрит на Чандлера; затем он быстро закрыл и запер за собой дверь. «А он не дурак», — подумал Джон.
Когда Фиске и Чандлер направились к выходу из здания, их остановил голос Сары.
— Не возражаете, если я провожу вас? — спросила она.
— Я — нет, — ответил Чандлер. — Джон?
Тот не слишком дружелюбно пожал плечами.
— И почему у меня такое ощущение, будто нас только что посетил небожитель? — улыбнувшись, проговорил детектив.
— Наш шеф часто производит на людей такое впечатление, — тоже улыбнувшись, ответила Сара.
— Значит, вы работаете с судьей Найт? — спросил Фиске.
— Недавно начался мой второй год.
Они повернули за угол и чуть не столкнулись с Элизабет и Джорданом Найт.
— Ой, судья Найт, а мы только что говорили о вас, — сказала Сара и поспешила представить всех друг другу.
— Сенатор, — сказал Чандлер, — мы чрезвычайно высоко ценим то, что вы делаете для нашего района. Не имея дополнительного финансирования, вы сумели добиться для нас определенных благ. Теперь я буду расследовать убийства, сидя на велосипеде.
— Нам еще многое предстоит сделать. Проблемы копятся давно, и нам потребуется много времени, чтобы с ними справиться, — заявил Найт важным голосом политика, потом взглянул на Фиске, и его тон смягчился. — Мне очень жаль вашего брата, Джон. Я лично не был с ним знаком, поскольку редко бываю в суде. Если я слишком часто встречаюсь с женой за ланчем, средства массовой информации начинают думать, будто я пытаюсь повлиять на ее решения. Полагаю, они забывают, что мы живем в одном доме и спим в одной постели. Но, прошу вас, примите мои самые искренние соболезнования, вы и ваша семья.
Джон поблагодарил его и добавил:
— Не знаю, много ли это стоит, но я голосовал за вас.
— Для нас важен каждый голос. — Сенатор посмотрел на жену и нежно улыбнулся. — Впрочем, здесь тоже, так ведь, госпожа судья? Как говорил Бреннан? Хватит пяти голосов, чтобы добиться чего угодно… Боже праведный, если б мне пришлось волноваться лишь о пяти голосах, я был бы на тридцать фунтов легче и все мои волосы остались бы черными.
Элизабет Найт не улыбалась; глаза у нее были такими же красными, как у Сары, а лицо — бледнее обычного.
— Сара, я хотела бы встретиться с тобой завтра после дневного заседания, — сказала она и откашлялась. — И еще, пожалуйста, поговори со Стивеном насчет стенограмм по делу Чанс. Мне они нужны самое позднее к завтрашнему дню. Даже если ему придется работать всю ночь. — Ее голос стал немного пронзительным, что явно потрясло Сару.
— Я немедленно скажу ему, судья Найт.
Элизабет схватила Сару за руку.
— Спасибо, — сказала она и с трудом сглотнула. — И, пожалуйста, не забудь, что завтра в семь вечера я жду у себя дома судью Уилкинсона на ужин.
— Это отмечено в моем календаре, — ответила Сара немного неохотно.
Наконец, судья Найт посмотрела на Фиске.
— Ваш брат был очень талантливым адвокатом, мистер Фиске. Я понимаю, что обсуждать рутинные дела в такой ситуации бесчеловечно, однако жизнь суда не останавливается ни на минуту и ни для кого. Я давным-давно выучила этот урок, — добавила она устало. — Еще раз прошу меня простить. — Элизабет взглянула на часы. — Джордан, ты опоздаешь на встречу на Холме[258], а мне нужно доделать кое-какую работу. — Она посмотрела на Джона. — Прошу нас простить.
— Вы сами сказали, машина не останавливается ни при каких обстоятельствах, — пожав плечами, ответил тот.
Когда Найты ушли, Сара сказала:
— Судья Найт очень жесткая, но справедливая. — Она мельком взглянула на Джона и добавила: — Уверена, она не хотела, чтобы это так прозвучало.
