— Эй, Вик, скажи своему начальнику, чтобы успокоился. Похоже, после Вьетнама ты утратил часть своего спокойствия, Фрэнк. С тех пор ты стал другим.

— Четыре убийства, и я должен сохранять спокойствие? Уже не говоря о том, что Хармс и его брат на свободе.

— Значит, нам нужно получить еще два тела. Самых важных. Ты ведь понимаешь, верно, Вик?

— Понимаю, — ответил Тремейн.

Мужчина посмотрел на Рэйфилда холодными пустыми глазами. Тот нервно сглотнул.

— Полагаю, обратной дороги уже нет.

— Тут ты совершенно прав.

— Джон Фиске и тот клерк… Что вы собираетесь делать? Если Фиске намерен найти убийцу брата, он может стать для нас проблемой.

— Он — уже проблема. Но они на очень коротком поводке. И будут на нем оставаться, пока мы не решим, что с ними делать.

— В смысле?

— В смысле у нас будет четыре тела, а не два.

Сара сидела в своем новом кабинете. Чандлер заявил, что у нее не будет доступа в кабинет, который она делила с Райтом, но позволил персоналу суда перенести компьютер Сары и ее рабочие документы в это тесное помещение. Она взяла список тюрем штата, которые дал ей Фиске, и начала звонить. Через полчаса девушка разочарованно повесила трубку. Ни в одной из тюрем не оказалось заключенного с фамилией Хармс. Сара попыталась вспомнить какое-нибудь слово или фразу из документа, который видела, но ей пришлось сдаться.

И вдруг у нее перед глазами вспыхнула буква Р. Имя Хармса начиналось с буквы Р; она видела это в документах. Ее безумно огорчало то, что она больше ничего не могла вспомнить.

Сара встала, и тут ее внимание привлекла одна вещь. Она взяла стопку документов — движение получилось резким — и заметила то, чего не видела прежде. Стенограмму суда по делу Чанс. Та, над которой Райт работал ночью. К папке было прикреплено рукописное послание — Стивен просил Сару проверить его работу.

Сара села и бессильно опустила голову на письменный стол. А что, если какой-то психопат начал охоту на клерков? Быть может, Райта убили вместо нее? С минуту она неподвижно сидела, не зная, что делать дальше. Давай, Сара, ты справишься, ты должна, уговаривала она себя. Собрав в кулак всю свою волю, девушка встала и вышла из кабинета.

Через минуту она вошла в офис клерков и сразу направилась к клерку, который обслуживал базы компьютерных данных. Она уже задавала этот вопрос, но сейчас хотела получить абсолютно точный ответ.

— Не могли бы вы проверить, появлялась ли фамилия Хармс, как одна из сторон дела?

Клерк кивнул и принялся нажимать на клавиши. Через минуту он покачал головой.

— Я ничего не нашел. А когда дело было принято?

— Недавно. В течение последних двух недель или около того.

— Я вернулся на шесть месяцев назад, но ничего не нашел. Кажется, вы уже задавали мне этот вопрос…

Прежде чем Сара успела ответить, она услышала другой голос.

— Вы сказали Хармс?

Сара посмотрела на клерка.

— Да. Фамилия Хармс.

— Это странно…

Сара почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

— Что странно?

— Сегодня рано утром звонил какой-то человек и спрашивал про апелляцию; он назвал эту же фамилию. Я ответил ему, что у нас нет дел с такой фамилией.

— Хармс? Вы уверены? — Клерк кивнул. — А вы помните имя? — спросила Сара, стараясь скрыть волнение.

Клерк задумался.

— Может быть, оно начинается на Р? — подсказала Сара.

Клерк щелкнул пальцами.

— Да, верно. Руфус, Руфус Хармс. Как икота.

— А звонивший представился?

— Нет. Но он был сильно огорчен.

— Вы помните еще что-нибудь?

На этот раз клерк думал довольно долго.

— Он сказал что-то о парне, гниющем на гауптвахте… уж не знаю, что он имел в виду.

Глаза Сары широко раскрылись, и она бросилась к двери.

— Что происходит, Сара? Это имеет какое-то отношение к убийствам? — спросил клерк.

Девушка не стала отвечать — она продолжала мчаться к выходу. Несколько мгновений клерк колебался, потом огляделся по сторонам, чтобы проверить, не следит ли кто-то за ним. Потом поднял трубку и набрал номер. Когда ему ответили, он начал тихо говорить.

Сара почти бежала по лестнице. Упоминание о гауптвахте показало, что в списке Джона зияет огромная дыра. Она вбежала в свой офис, вытащила из картотеки карточку с номером и быстро набрала его. Она звонила в военную полицию. Фиске включил в свой список федеральные тюрьмы и тюрьмы штата, но не подумал о военных. Любимый дядя Сары ушел в отставку в звании бригадного генерала. Она прекрасно знала, что такое гауптвахта: Руфус Хармс был заключенным военной тюрьмы.

Сара связалась с сержантом Диллардом, дежурным специалистом исправительных заведений.

— У меня нет идентификационного тюремного номера, но я полагаю, что он отбывает срок в военной тюрьме, расположенной в радиусе четырехсот миль от Вашингтона, — сказала она.

— Я не могу выдать такую информацию. Вам необходимо прислать официальный запрос помощнику начальника штаба по военным операциям и планам. После чего этот департамент, в свою очередь, отправит ваш запрос в департамент свободы информации. И они могут дать ответ — или нет, в зависимости от обстоятельств.

— Дело в том, что информация необходима мне прямо сейчас.

— Вы журналистка?

— Нет, я звоню из Верховного суда Соединенных Штатов.

— Хорошо. А как я могу это проверить?

Сара немного подумала.

— Позвоните в справочную систему и запросите общий номер Верховного суда. Затем позвоните по номеру, который вам скажут. Меня зовут Сара Эванс.

— Это крайне необычная ситуация, — с сомнением сказал Диллард.

— Пожалуйста, сержант Диллард, это действительно очень важно.

Несколько секунд Диллард молчал.

— Дайте мне несколько минут, — наконец ответил он.

Через долгие пять минут телефон на столе Сары зазвонил.

— Вы знаете, сержант Диллард, прежде я получала сведения из вашего офиса о заключенных военных тюрем без обращения к Закону о свободе информации.

— Ну, иногда наши люди бывают слишком щедрыми, когда речь идет о выдаче информации.

— Я всего лишь хочу узнать о Руфусе Хармсе.

— На самом деле у вас не возникло бы проблем с любым другим заключенным.

— Я не понимаю. Что такого особенного в Руфусе Хармсе?

— Неужели вы не читаете газеты?

— Сегодня не читала, а что такое?

— Возможно, это не такая уж большая новость, но люди должны знать, хотя бы ради их безопасности…

— И что же должны люди знать?

— Руфус Хармс сбежал. — И Диллард рассказал, как это случилось.

— А где он отбывал срок?

— В Форт-Джексоне.

— И где это находится?

Диллард ответил, и Сара записала.

— А теперь я тоже задам вам вопрос, госпожа Эванс. Почему Верховный суд заинтересовался Руфусом Хармсом?

— Он подал апелляцию.

— Какого рода?

— Сожалею, сержант Диллард, но я не могу вам ответить. Я также вынуждена подчиняться правилам.

— Хорошо, но я должен вам кое-что сказать. На вашем месте я бы не стал рассматривать его апелляцию. Суды закрыты для мертвецов, не так ли?

— На самом деле необязательно. Какое преступление совершил этот человек?

— Вам придется открыть его военное досье.

— И как мне это сделать?

— Вы адвокат, а не я, верно?

— Да, но мы не так часто работаем с военными.

Она услышала, как он что-то бормочет себе под нос.

— Сейчас Руфус Хармс является заключенным, из чего следует, что технически его нельзя считать представителем армии Соединенных Штатов. Одновременно с признанием его виновным следует увольнение из армии за недостойное поведение. Его военное досье отправляется в центр хранения личных дел военнослужащих, расположенный в Сент-Луисе. Там хранятся машинописные копии. Этих данных нет в компьютерных базах или еще где-то. Приговор Хармсу вынесен около двадцати пяти лет назад, поэтому досье перенесено на микропленку, хотя отдел кадров несколько отстает в данном процессе. Если вы или кто-то другой захочет получить его досье, вам потребуется официальный запрос.