Дженнифер схватила его за рукав.

— Джек, пожалуйста, объясни, что я сделала такого ужасного?

Помедлив мгновение, Грэм обернулся.

— И ты до сих пор ничего не поняла, во имя всего святого! — Он устало тряхнул головой. — Ты просто разбила жизнь постороннему человеку, Дженн, человеку, которого ты даже не знала. И почему? Да только потому, что он доставил тебе «неудобство». Ты стерла ему десять лет карьеры. Одним телефонным звонком. Даже не подумав о том, каково будет ему, его семье… Как знать, Барри мог покончить с собой, от него могла уйти жена. Но тебя это нисколько не волновало. Ты, скорее всего, об этом даже не думала. И вот конечный итог: я никогда не смогу любить человека, способного на такое, не смогу прожить с ним всю жизнь. И если ты этого не понимаешь, если ты искренне считаешь, что не сделала ничего плохого, тем больше оснований для нас расстаться прямо сейчас. Лучше выявить все неустранимые противоречия до свадьбы. Это сбережет время и силы. — Повернув ручку двери, Джек усмехнулся. — Все мои знакомые, вероятно, скажут, что я сумасшедший. Ты идеальная женщина, умная, богатая, красивая — и это действительно так, Дженн. Нас ждала идеальная совместная жизнь. У нас было все. Мы просто обязаны были быть счастливы. Но все дело в том, что я не смог бы сделать тебя счастливой, потому что меня не интересует то, что составляет твою жизнь. Мне нет дела до миллионных заказов, до особняков размерами с маленький поселок и до машин стоимостью в годовую зарплату. Мне не нравится этот дом, мне не нравится твой образ жизни, мне не нравятся твои знакомые. И, наверное, мне не нравишься ты сама. Полагаю, в настоящий момент я единственный на всем белом свете, кто скажет такое. Но я простой человек, Дженн, и что-что, но лгать тебе я никогда не стану. Давай взглянем правде в глаза: пройдет пара дней, и к тебе в дверь постучится десяток парней, подходящих тебе гораздо больше, чем Джек Грэм. Одна ты не останешься. — Посмотрев на нее, он поморщился от боли, увидев у нее на лице абсолютное изумление. — Если тебе так будет лучше, можешь говорить всем, кто спросит, что это ты бросила меня. Я недотягивал до стандартов Болдуинов. Оказался недостойным. Прощай, Дженн!

После его ухода Дженнифер долго стояла неподвижно. На лице у нее боролись за место самые противоречивые чувства, ни одно из которых в конечном счете не одержало верх. Наконец она выбежала из комнаты. Стук ее высоких каблуков по мраморным плитам пола затих, когда она стала подниматься по устланной ковровой дорожкой лестнице.

Несколько секунд в библиотеке царила полная тишина. Затем кресло за письменным столом медленно развернулось, и Рэнсом Болдуин посмотрел в дверной проем, в который скрылась его дочь.

Джек посмотрел в глазок, буквально ожидая увидеть за дверью Дженнифер Болдуин с пистолетом в руке. Когда он увидел, кто там на самом деле, у него глаза полезли на лоб.

Пройдя внутрь, Сет Фрэнк скинул пальто и окинул оценивающим взглядом маленькую захламленную квартиру Джека.

— Дружище, могу тебе сказать, это воскресило в памяти один из периодов моей жизни.

— Дай сам догадаюсь. Семьдесят пятый год, студенческое братство. Ты был вице-президентом, отвечающим за связь с пивной.

— Ближе к правде, чем мне хотелось бы признать, — усмехнулся следователь. — Радуйся жизни, пока можешь, друг мой. Не хочу показаться политкорректным, но хорошая женщина не позволит тебе вести подобное существование.

— В таком случае, возможно, мне повезло.

Скрывшись на кухне, Джек вернулся с упаковкой пива. Взяв по банке, они устроились где придется.

— Защитник, у тебя проблемы на пути к блаженству супружеской жизни?

— По десятибалльной шкале — единица или десятка, в зависимости от того, с какой стороны смотреть.

— Почему-то мне кажется, что девчонка Болдуин не окончательно прибрала тебя к своим рукам.

— Ты хоть на время перестаешь быть следователем?

— Стараюсь, но у меня ничего не получается. Не хочешь выговориться?

— Только не сегодня. — Грэм покачал головой. — Возможно, как-нибудь в другой раз — и тогда от моих излияний у тебя завянут уши.

— Просто дай мне знать, — пожал плечами Фрэнк. — Я захвачу пиво.

Только теперь Джек обратил внимание на сверток у следователя на коленях.

— Подарок?

Фрэнк достал видеокассету.

— Полагаю, где-нибудь среди этого хлама найдется видеомагнитофон?

Когда на экране телевизора появилось изображение, Сет оглянулся на Джека.

— Это видео определенно не для семейного просмотра. Предупреждаю тебя заранее: на нем есть все, включая то, что произошло с Лютером. Ты готов?

Грэм помедлил мгновение.

— Ты полагаешь, мы, возможно, увидим что-либо, что выведет на того, кто это сделал?

— Я очень на это надеюсь. Ты знал Лютера гораздо лучше, чем я, и, может быть, увидишь что-то такое, что не вижу я…

— Тогда я готов.

Даже предупрежденный, Джек оказался не готов. Фрэнк внимательно наблюдал за ним по мере приближения решающего момента. Он увидел, что, когда раздался выстрел, Грэм непроизвольно отпрянул назад, широко раскрыв глаза от ужаса.

Сет остановил просмотр.

— Я тебя предупреждал, будет тяжело.

Джек сполз в кресле. Дыхание у него стало неровным, лоб взмок от пота. Все его тело содрогнулось, затем он медленно выпрямился в кресле и отер лоб.

— Господи!

Сравнение с делом Кеннеди, сделанное Фландерсом, оказалось к месту.

— Мы можем остановиться…

Рот Джека сжался в узкую полоску.

— Черта с два!

Грэм в очередной раз нажал кнопку перемотки назад. Они с Фрэнком уже раз десять просмотрели запись. Однако Джеку не становилось легче смотреть, как у его друга буквально взрывается голова. Единственным смягчающим обстоятельством было то, что с каждым просмотром усиливалась его ярость.

Сет покачал головой.

— Знаешь, плохо, что этот тип не направил видеокамеру в обратную сторону. Тогда, возможно, мы увидели бы вспышку выстрела. Но, наверное, это было бы уже слишком просто… Слушай, кофе у тебя найдется? Мне трудно соображать без кофеина.

— В кофейнике довольно свежий, можешь и мне чашку налить. Посуда в мойке.

Когда следователь вернулся с двумя дымящимися чашками, Джек перемотал кассету до того места, где Алан Ричмонд произносил свою выразительную речь с импровизированной трибуны перед зданием суда.

— Этот человек — настоящая динамо-машина.

Фрэнк бросил взгляд на экран.

— Я тут на днях лично встречался с ним.

— Вот как? И я тоже… Еще в те дни, когда собирался жениться на богатой и знаменитой.

— Что думаешь об этом человеке?

Отпив большой глоток кофе, Грэм взял пачку печенья с арахисовым маслом и предложил Фрэнку. Тот взял печенье и закинул ноги на шаткий кофейный столик. Следователь легко сползал на лишенную ненужных условностей территорию холостяцкой жизни.

— Даже не знаю. — Джек пожал плечами. — Я хочу сказать, он ведь президент. Я всегда считал, что именно таким и должен быть президент. А ты что о нем думаешь?

— Толковый. Очень толковый. С таким лучше не вступать в поединок умов, если только не уверен в своих способностях.

— Полагаю, очень хорошо, что он представляет интересы Америки.

— Точно. — Сет перевел взгляд на экран. — Ну ты что-нибудь заметил?

Джек ткнул кнопку на пульте дистанционного управления.

— Один момент. Посмотри-ка вот это. — Изображение понеслось вперед в ускоренном режиме. Фигурки на экране запрыгали, подобно актерам немого кино. — Вот.

На экране Лютер выходил из микроавтобуса. Его взгляд был опущен в землю; несомненно, кандалы мешали ему идти. Внезапно в кадре появилась колонна людей, ведомых президентом. Толпа частично заслонила Лютера. Джек остановил воспроизведение.

— Смотри.

Фрэнк изучил изображение на экране, рассеянно жуя печенье и потягивая кофе. Наконец он покачал головой.