— Я начинаю это понимать, — ответил Том.

Выйдя от отца Келли, Том прошел в спальные вагоны. Там располагались стандартные купе, без душа. На обоих этажах поезда имелись общие душевые, вдобавок — о чем сообщила Реджина — внизу они побольше. Вероятно, туда он и станет ходить, чтобы не рисковать застрять в тесной душевой в своем купе. В люксе купе были просторнее и располагались по одну сторону коридора, в обычных вагонах — поменьше и по обе стороны. Лэнгдон заметил, что проход перегородили протянутые навстречу друг другу руки.

Приблизившись, он разглядел взволнованную молодую парочку. Их купе располагались напротив: парня — справа, девушки — слева.

— Так что, с меня возьмут плату за проход? — пошутил Том.

Оба посмотрели на него и улыбнулись в ответ.

— Прошу прощения, — извинился парень. Девушка застенчиво отвела взгляд. Им было лет по двадцать. Они походили на брата и сестру: оба светловолосые и светлокожие.

— Едете на праздники в Чикаго?

— Вообще-то… — неуверенно начал молодой человек.

— Стив, — прервала его спутница. — Мы с ним незнакомы.

— Ну, в поезде все иначе, — возразил Том. — Всем нам предстоит одно долгое путешествие. Люди раскрываются друг перед другом. Представлюсь первым. Я писатель, работаю над историей о путешествии поездом через всю страну. А вам есть что рассказать?

Парочка переглянулась, и Стив ответил:

— Вообще-то мы собираемся сыграть свадьбу.

Том опустился на колено и протянул руку:

— Поздравляю, это потрясающе. Между прочим, меня зовут Том.

— Я Стив. А моя невеста — Джули.

— Значит, вы собираетесь обменяться кольцами в Чикаго?

— Вообще-то нет. Мы поженимся в поезде, — ответил Стив.

— В поезде? Прямо здесь?

— Нет, — пояснила Джули. — В поезде юго-западного направления, по пути в Лос-Анджелес. Отходит завтра днем.

Тому показалось, что у девушки южный акцент. Манера же речи Стива свидетельствовала о происхождении из Новой Англии.

— Здо́рово. Я тоже поеду этим поездом.

Когда-то Том собирался сделать Элеоноре предложение руки и сердца в поезде по дороге обратно во Франкфурт, после посещения Кельнского собора. Они поехали третьим классом, хотя купили билеты в первый, но были не в курсе этого: оба слабо владели немецким. Маршрут шел параллельно Рейну, и Том гадал, когда лучше всего затронуть эту тему. Первоначально он собирался сделать предложение в соборе, но в толпе фотографирующих туристов и ревущих детей это показалось неуместным. Он собирался сделать это только раз в жизни, и ему хотелось, чтобы все прошло идеально.

Плавный ход поезда, оставшийся позади насыщенный день, кружки с пильзнерским пивом, пышный немецкий хлеб с сочными сосисками и отражение лунного света в водах легендарного романтичного Рейна — все вместе создавало, казалось, идеальные условия.

Том представлял, как он опускается на колено, вытаскивает кольцо, объясняется в любви и тут же делает предложение. Она плачет от счастья, он тоже. Весь вагон третьего класса, полный бюргеров, встает и аплодирует им — ведь понятно, что обряд предложения руки и сердца преодолевает любые языковые и культурные барьеры. Когда они прибывают во Франкфурт, совершенно незнакомые люди желают будущим молодоженам всего наилучшего и на немецком, и на довольно хорошем английском, а некоторые даже суют им мятые марки. Однако ничего этого не произошло, потому что он не сделал Элеоноре предложение в тот вечер. И в другие — тоже. Он просто сидел на месте, и кольцо в кармане казалось тяжелым, как пушечное ядро, и он не находил в себе силы взять его и надеть ей на палец.

Том снова сосредоточился на парочке.

— Так, а ваши семьи и гости уже в поезде или вы встретитесь в Чикаго?

Джули отвела взгляд, а Стив облизал губы. Похоже, Лэнгдон затронул больную тему.

— Ну, понимаете, наши семьи, вообще-то, не…

— Не знают, что вы женитесь?

— Не знают и не одобряют свадьбу. — Джули вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Перестань, Джули. Тому необязательно об этом знать.

— Так он спросил, — парировала девушка.

Стив взглянул на Тома наигранно-беззаботно:

— Поэтому мы сыграем свадьбу сами. Потому что мы любим друг друга.

Но Джули добавила:

— Его семья не одобряет мою кандидатуру. Они думают, раз я родом из какого-то захолустного городишки в Аппалачах в Виргинии, то я — из белых отбросов[136]. Да, мой отец работал в шахтах с шестнадцати лет, а мать так и не закончила среднюю школу, — тут девушка перевела взгляд на Стива, — а твои родители из высшего света Коннектикута. Но мои родные вовсе не отбросы. Они ничуть не хуже твоих, а во многом и лучше, — добавила она с южным пылом.

Том мысленно отметил, что оказался прав насчет их происхождения: девушка из Виргинии и парень из Коннектикута.

— А твоя семья одобряет свадьбу? — спросил он Джули, пытаясь немного ослабить напряжение.

— Они очень хорошо относятся к Стиву, но считают, что я слишком юна. Я учусь в колледже; собственно, мы оба учимся в колледже Университета Джорджа Вашингтона. Там мы и встретились. Они хотят, чтобы я закончила учебу, прежде чем выходить замуж.

— Что ж, их вполне можно понять, особенно если у них самих не было шанса учиться в колледже. Уверен, они хотят для тебя самого лучшего.

— Лучшее для меня — это Стив.

Девушка улыбнулась парню, и Том был уверен, что сердце молодого человека просто растаяло. Может, они и молоды, но уже достаточно взрослые, чтобы быть по уши влюбленными друг в друга.

Джули продолжала:

— И я закончу колледж. Потом поступлю на юридический факультет Виргинского университета. Родители будут мной гордиться. Но я сделаю это, уже когда стану женой Стива.

— Что ж, это твоя жизнь, — заметил Том. — Думаю, надо поступать так, как велит сердце.

— Спасибо, Том, — Джули похлопала его по руке.

Если бы только он последовал своему совету в отношении Элеоноры, все могло бы сложиться иначе. По иронии судьбы, они тоже встретились в колледже. Элеонора была из числа тех невероятно одаренных молодых людей, кто оканчивает среднюю школу в шестнадцать, а колледж — в девятнадцать. После колледжа они занимались репортажами-расследованиями и раскопали пару впечатляющих историй, прежде чем сделать следующий шаг и устроиться в агентство зарубежных новостей. Они набрались опыта, которого хватило бы на целую жизнь — даже на несколько жизней. Они влюбились, точь-в-точь как Стив и Джули. Они должны были обручиться и затем сыграть свадьбу, однако все оборвалось так внезапно, что Тому до сих пор было очень больно вспоминать об их последних минутах, проведенных вместе.

— Священник тоже в поезде?

На секунду Лэнгдон подумал, что церемонию проведет отец Келли, однако тот говорил, что уже оставил службу, и к тому же он обязательно упомянул бы о свадьбе.

— С ним встретимся в Чикаго. Церемония состоится на следующий день. Подружка невесты и шафер тоже будут ждать там, — ответил Стив.

— Что ж, удачи вам обоим. Полагаю, все пассажиры приглашены?

— Надеемся, хоть кто-нибудь придет, — сказал Стив.

— Именно, — нервно добавила Джули. — Иначе это будет очень одинокая свадьба.

— Ни у одной невесты не должно быть такой свадьбы. Джули, я приду и приведу всех друзей-попутчиков.

Том еще не встретил ни одного друга-попутчика, но неужели трудно их завести? Агнес Джо уже практически у него в руках.

— Вагон-люкс, в девять утра, — сказал Стив. — Остановка «Ла Хунта».

— На испанском это означает «соединение», — добавила Джули. — Подходящее место для свадьбы.

— Мне любопытно: почему вы выбрали для свадьбы поезд?

Девушка рассмеялась:

— Наверное, это прозвучит глупо. После возвращения со Второй мировой мой дедушка встретился с моей бабушкой в Нью-Йорке. Они обручились до начала войны, но отложили свадьбу, потому что дедуля вызвался добровольцем.

— Странно, что они не захотели пожениться до того, как он ушел на войну, — заметил Том.