Лу-Энн застыла в нерешительности.
— Вы умеете обращаться с аппаратом для просмотра микрофильмов? Если нет, я вас научу. Это очень просто.
— Это было бы здорово. Спасибо.
Они прошли в пустое темное помещение. Включив освещение, женщина усадила Лу-Энн за аппарат и достала с полки катушку с микрофильмом. Ей потребовалась всего одна минута, чтобы зарядить катушку в аппарат, и на зажегшемся экране появилась информация. Женщина покрутила ручки управления, и на экране замелькали строки текста. Лу-Энн внимательно наблюдала за тем, как она извлекла катушку и выключила аппарат.
— А теперь попробуйте сами, — сказала женщина.
Лу-Энн умело вставила катушку и начала просматривать текст.
— Очень хорошо! Вы быстро учитесь. Многие с первого раза не могут даже катушку вставить.
— Руками я всегда работала хорошо.
— Вот подробный каталог. Разумеется, у нас есть местная газета, а также некоторые центральные. Даты публикаций напечатаны снаружи на ящиках с катушками.
— Огромное спасибо.
Как только библиотекарша удалилась, Лу-Энн перенесла в комнату Лизу, продолжавшую сосать бутылочку, и принялась изучать стеллажи с ящиками. Опустив девочку на пол, она с удивлением увидела, как та перекатилась к стеллажу, отложила бутылочку и попыталась подняться на ноги. Отыскав в одном из стеллажей архив крупной центральной газеты, Лу-Энн перебрала ящички с катушками и нашла даты, относящиеся к последним шести месяцам. Прервавшись на то, чтобы сменить Лизе подгузник, она вставила первую катушку в аппарат. Держа на коленях девочку, которая радостно бормотала и тыкала ручонкой в картинку на экране, изучила первую полосу. Она сразу же нашла нужную статью под заголовком, выведенным двухдюймовыми буквами. «Победитель выиграл в Национальную лотерею сорок пять миллионов долларов». Лу-Энн быстро пробежала взглядом заметку. За окном раздался шум ливня, ударивший ей в уши. Весна принесла обилие дождей, преимущественно в виде гроз. Словно в ответ на мысли Лу-Энн, прогремел раскат грома, от которого, казалось, содрогнулось все здание. Молодая женщина в тревоге обернулась на Лизу, но малышка не обращала внимания на звуки.
Достав из сумки одеяльце, Лу-Энн расстелила его на полу, положила игрушки и усадила девочку. Затем достала из сумочки блокнот и ручку и стала делать записи. Закончив, она переключилась на следующий месяц. Тираж Национальной лотереи проводился пятнадцатого числа каждого месяца. Лу-Энн просматривала даты с шестнадцатого по двадцатое. Через два часа у нее был готов обзор последних шести победителей. Смотав последнюю катушку, она убрала ее в ящичек, откинулась назад и изучила свои записи. У нее стучало в висках, ей хотелось выпить чашку кофе. Дождь за окном не утихал. Взяв Лизу, Лу-Энн вернулась в зал библиотеки, взяла с полки детскую книжку, показала девочке картинки и почитала вслух. Через двадцать минут малышка заснула, и Лу-Энн уложила ее в переноску, которую поставила на стол рядом с собой. В помещении было тепло и тихо. Поймав себя на том, что ее неудержимо клонит ко сну, женщина накрыла дочку рукой и нежно пожала ее ножку.
Она вздрогнула, почувствовав, как ее тронули за плечо. Очнувшись от сна, Лу-Энн открыла глаза и увидела склонившуюся над ней библиотекаршу.
— Извините, что разбудила вас, но мы закрываемся.
Какое-то мгновение молодая женщина озиралась вокруг, пытаясь понять, где она.
— Господи, сколько сейчас времени?
— Уже шесть часов вечера, дорогая.
Лу-Энн поспешно собрала свои вещи.
— Ради бога, простите меня за то, что я заснула у вас!
— Вы мне нисколько не мешали. Я просто сожалею, что пришлось вас разбудить, — вы с дочуркой казались такими умиротворенными…
— Еще раз спасибо за помощь.
Лу-Энн склонила голову набок, прислушиваясь к стуку дождя по крыше. Женщина с сожалением посмотрела на нее:
— Я с радостью подвезла бы вас до дома, но я сама еду на автобусе.
— Ничего страшного. Мы с автобусом хорошо знаем друг друга.
Укутав переноску с Лизой в свою куртку, Лу-Энн вышла на улицу. Добежав до остановки, она дождалась автобуса, который подъехал через полчаса, визжа тормозами и тяжело вздыхая пневматическими дверями. У нее не хватило на билет десяти центов, но водитель, грузный негр, который уже знал ее в лицо, махнул рукой, доплатив из своего кармана.
— Все мы должны помогать друг другу, — сказал он.
Лу-Энн поблагодарила его улыбкой. Двадцать минут спустя она уже вошла в кафе, в котором работала, за несколько часов до начала своей смены.
— Эй, девочка, с какой это стати ты пришла так рано? — спросила Бет, дородная официантка лет пятидесяти, протиравшая влажной тряпкой хромированную стойку.
Водитель-дальнобойщик не меньше трехсот фунтов весом одобрительно посмотрел на Лу-Энн, подняв стаканчик с кофе. Даже промокшая насквозь после пробежки под дождем, молодая женщина производила на мужчин должное впечатление. Как всегда.
— Она пришла пораньше, чтобы не пропустить большого старого Фрэнки, — сказал водитель с улыбкой, угрожающей поглотить все его широкое лицо. — Она знала, что у меня сегодня дневная смена, и не смогла вынести мысль о том, что больше меня не увидит.
— Ты прав, Фрэнки, у Лу-Энн разобьется сердце, если она не будет регулярно видеть твою здоровенную волосатую старую рожу, — ответила Бет, ковыряясь в зубах соломинкой для коктейля.
— Привет, Фрэнки, как дела? — сказала Лу-Энн.
— Просто замечательно, — ответил тот с намертво застывшей на лице улыбкой.
— Бет, ты можешь минутку присмотреть за Лизой, пока я переоденусь? — спросила Лу-Энн, вытирая полотенцем лицо и руки. Проверив малышку, она с удовлетворением отметила, что та сухая, но голодная. — Я сию минуту приготовлю ей смесь и немного овсяных хлопьев. После чего она будет готова заснуть на всю ночь, хотя не так давно прилично вздремнула.
— Не сомневайся, я смогу подержать на руках этого очаровательного ребенка. Иди ко мне, малышка! — Подхватив Лизу, Бет прижала ее к груди. Девочка стала издавать самые разные звуки и попыталась схватить карандаш, засунутый у Бет за ухо. — Лу-Энн, тебя ведь не должно здесь быть. Твоя смена только через несколько часов. Что стряслось?
— Я промокла до нитки, а форма официантки — единственная сухая одежда, какая у меня есть. К тому же я чувствую себя виноватой из-за прошлой ночи. Слушай, с обеда ничего не осталось? Я что-то не припомню, чтобы сегодня ела.
Бросив на Лу-Энн неодобрительный взгляд, Бет положила руку на внушительное бедро.
— Если б ты заботилась о себе хотя бы вполовину так, как заботишься о своем ребенке!.. Боже милосердный, дитя мое, сейчас уже почти восемь вечера.
— Не бурчи. Я просто забыла, только и всего.
— Так я тебе и поверила! — проворчала Бет. — Небось Дуэйн снова пропил все твои деньги, так?
— Лу-Энн, ты должна бросить этого ублюдка! — вмешался Фрэнки. — Но только позволь мне надрать ему задницу вместо тебя. Ты заслуживаешь лучшей участи.
Бет подняла бровь, выражая свое полное согласие с Фрэнки.
— Спасибо вам обоим за то, что принимаете такое участие в моей личной жизни! — хмуро смерила их взглядом Лу-Энн. — Ну, а теперь, надеюсь, вы оставите меня в покое?
Какое-то время спустя она сидела в угловой кабинке, расправляясь с едой, которую наскребла для нее Бет. Наконец отодвинула от себя тарелку и отпила глоток свежего кофе. Дождь возобновился, и стук капель по гофрированному железу крыши действовал успокаивающе. Лу-Энн плотнее натянула на плечи тонкий свитер и взглянула на часы над стойкой. До начала ее смены оставалось еще два часа. Прежде, придя на работу раньше времени, Лу-Энн старалась получить немного сверхурочных, но теперь управляющий запретил ей это. Сказал, что она дошла до предела. Лу-Энн выпалила в ответ, что он не знает ее предела, но все было тщетно. Впрочем, было и хорошее: управляющий разрешал ей приносить Лизу на работу. Если б не это, Лу-Энн вообще не смогла бы работать. И он платил ей наличными. Лу-Энн понимала, что поступает он так, дабы избежать дополнительных налогов, но она и так получала слишком мало и не собиралась делиться с правительством. Лу-Энн еще ни разу не заполняла налоговую декларацию; всю свою жизнь она прожила за чертой бедности и справедливо считала, что не должна платить никакие налоги.
