— Потому, наверное, что не хотел следующие сорок лет подстригать лужайку перед домом где-нибудь на Среднем Западе. Это не для Ренди. Что еще ему оставалось делать, как не пытаться копать дальше? Кому-то это может показаться смешным, но он гордился своей работой. И считал, что справляется с ней хорошо.

— Я тоже так считаю. Потому-то я сюда и приехал. И я узнаю правду. Если Коув каким-то образом замешан в этом деле, я не могу обещать, что не стану ему мстить, о чем откровенно вам и заявляю. Но если выяснится, что он не имел к этому делу никакого отношения, то я стану ему другом. И поверьте мне, Сонни, большинство моих знакомых предпочло бы видеть во мне друга, а не врага.

Сонни некоторое время обдумывал слова Веба. Потом, оглянувшись на игравших в бильярд парней, наклонился к Вебу и вполголоса произнес:

— Поверьте, я не знаю, где сейчас Ренди. Давно уже ничего о нем не слышал.

— Значит, он никогда не говорил вам о том, чем занимается?

— Я уже рассказал вам, что был его связным, когда он только начинал работать в округе Колумбия. После того как он вернулся, я разок с ним встречался, но не по работе. Хотя я догадывался, что он занят каким-то серьезным делом, он мне об этом ничего не говорил.

— Значит, вы уже не такие близкие друзья, как прежде?

— Мы друзья, и этим все сказано. Просто Ренди после гибели семьи ни с кем близко не сходился. Даже меня держал на расстоянии вытянутой руки.

— Он никогда не упоминал о своих нынешних контактах?

— Если бы ему понадобился контакт, думаю, он прежде всего обратился бы ко мне.

— Так когда вы видели его в последний раз?

— Чуть больше двух месяцев назад.

— Как он вам тогда показался?

— Не очень. Был сдержан, постоянно о чем-то думал. Да и выглядел не лучшим образом.

— Его довольно долго не было дома. Бюро это выяснило.

— Я и раньше никогда не знал, дома он или нет. Мы всегда встречались на нейтральной территории. Сидели, разговаривали о жизни. Если ему нужно было передать какую-нибудь информацию, он сообщал ее мне.

— Как он связывался с вами, если у него возникала такая необходимость?

— Домой мне он никогда не звонил. Обычно звонил в участок. Всегда назывался разными именами. И каждый раз, когда мы расставались, называл мне свое новое имя, чтобы я знал, что это звонит он.

— Значит, в последние два месяца он вам не звонил? — спросил Веб, глядя на Сонни в упор. Ему казалось, что Венаблс ведет с ним честную игру, но гарантий у него не было.

— Нет. Ни разу. Я уже стал беспокоиться, что с ним что-то случилось. При такой работе, как у него, с человеком может произойти все, что угодно.

Веб откинулся на спинку стула.

— Выходит, вы не сможете мне помочь его найти?

Венаблс допил свою кружку до дна.

— Пойдемте прогуляемся.

Они вышли из бара и зашагали по малолюдной улице. Рабочий день еще не закончился, и большинство жителей города сидели в своих офисах, поглядывая на часы.

— Когда Ренди еще только начинал работать в ВРО, было место, где он оставлял мне записку, когда хотел со мной встретиться. Там же он и переодевался, если возникала такая необходимость.

— А в Бюро знали об этом месте?

— Нет. Он и в начале своей карьеры особого доверия к начальству не испытывал. Потому, должно быть, и использовал меня в качестве связного.

— Мысль, в сущности, неплохая. Вы в этом его укрытии давно не были?

Венаблс покачал головой.

— Даже и не знаю, пользовался ли им Ренди с тех пор. Может статься, этот дом уже снесли.

— Вы мне дадите адрес?

— Вы не курите?

— Нет, не курю.

— А теперь все же закурите. — Венаблс вынул из кармана пачку «Уинстона» и протянул сигареты Вебу. Тот взял из пачки одну сигарету. — Лучше прикурите — на тот случай, если за нами кто-нибудь наблюдает. — Венаблс протянул ему коробку спичек.

Веб прикурил сигарету, раскашлялся, после чего сунул пачку в карман.

— Я благодарен вам за помощь. Но если Коув причастен к убийству моих людей… — Он не закончил фразу и многозначительно посмотрел на Сонни Венаблса.

— Если Ренди и впрямь к этому как-то причастен, вряд ли ему захочется жить дальше.

Когда Сонни Венаблс ушел, Веб вернулся к своей машине, забрался в кабину и открыл коробку «Уинстона». Внутри помещалась свернутая в трубочку бумажка. Веб расправил бумажку и прочитал записанный на ней адрес. Кроме бумажки, в коробке находились три небольшие фотографии. Когда они с Венаблсом говорили по телефону, Веб попросил его выяснить, не исчезали ли в городе в последнее время афроамериканские подростки с кофейным оттенком кожи, и эти фотографии, по-видимому, являлись ответом Сонни Венаблса на его вопрос. Веб посмотрел на фотографии и решил, что все три изображенных на них мальчика слегка похожи на Кевина. Судя по выражению их лиц, надежд на достойное будущее у них не было. Веб надавил на педаль газа и тронулся с места.

Когда минут через двадцать Веб выглянул из окна своего автомобиля, настроение у него упало. Высказанное Венаблсом предположение относительно возможного сноса старого дома, в котором находилась конспиративная квартира Ренделла Коува, оказалось верным. Там, где раньше стояло здание, куда Коув наведывался, чтобы изменить свою внешность, теперь была стройплощадка; рядом торчал кран, и рабочие как раз собирались расходиться по домам после окончания трудового дня. Судя по тому, как высоко поднялись к небу новые дома, можно было сделать вывод, что убежище Коува не существовало уже довольно давно. Веб скомкал бумажку с адресом и выбросил ее в окно. Увы, и эта ниточка оборвалась. Но у него была еще одна зацепка.

Из машины он позвонил Романо:

— Ты не против небольшой разведывательной экспедиции?

Подобрав Романо в условленном месте, он покатил на юг, в сторону Фредериксбурга.

Романо критическим взглядом окинул внутренность машины.

— Ну и дрянь же тачка, на которой ты ездишь.

— Между прочим, это «гранд-марк». Говорят, на одной из таких ездит сам директор.

— Все равно дрянь.

— В следующий раз выберу что-нибудь получше. Специально для тебя. — Он посмотрел на Романо, спрашивал себя, что Энджи рассказывает о муже своему психотерапевту. Романо — парень не простой, а потому разговоры у них должны быть длинными.

— Как дела в ПОЗ?

— Все по-прежнему. Пока что нас никуда не посылают, так что мы в основном тренируемся. Мне это начинает надоедать.

— Держись меня, Полли. Тогда скоро постреляешь.

— Это вряд ли. Может, мне завербоваться во французский Иностранный легион или куда-нибудь в этом роде?

— Ты просто не понимаешь, как хорошо тебе сейчас живется.

— Хорошо или плохо, мне судить. А о тебе, Веб, ребята поговаривают.

Веб должен был знать, что Полли обязательно что-нибудь такое скажет, тем не менее эти слова его неприятно удивили.

— И что же обо мне говорят?

— Половина людей ПОЗ выступают за тебя, а половина — против.

— Плохо дело. Я-то думал, что заслужил авторитет.

— Я не о том. Никто трусом тебя, Веб, не считает. За последние годы ты много чего сделал. Почти столько же, сколько я.

— Тогда в чем же дело?

— Просто некоторые парни думают, что если тебя парализовало один раз, то это может случиться снова. То, что произошло с тобой во дворе, в общем, на судьбу группы «Чарли» не повлияло. Ее бы все равно покрошили. Но в следующий раз твое беспомощное состояние может всем сильно навредить.

Веб смотрел на дорогу прямо перед собой.

— Трудно что-либо противопоставить подобной логике. Может, это мне придется завербоваться во французский Иностранный легион. Кстати, у тебя есть оружие?

Ренделл Коув жил на окраине Фредериксберга, штат Виргиния, в пятидесяти милях к югу от Вашингтона. Это вдвое превышало расстояние в двадцать пять миль, которое, по мнению Энн Лайл, должно было отделять жилище агента, работающего под прикрытием, от того места, где он проводит операции. Адрес Коува Вебу удалось узнать, когда он заглянул в его дело у Бейтса.