Роби подался вперед, взял ломтик картошки у нее из руки и откусил половину.

— Я хотел с вами выпить. Если бы не хотел, не предложил бы. И если вам показалось, что я отбываю номер, извините меня. А скучной вы мне не кажетесь.

Она улыбнулась.

— Картошка вкусная?

— Да. Хотите попробовать мой блинчик?

— Я думала, не предложите.

Они ели с тарелок друг друга, и Роби не отводил глаз от панорамы города.

Ламберт проследила за его взглядом и сказала:

— Хотя я там и работаю, знаете, как странно видеть снайперов на крыше Белого дома.

— Контрснайперов, — машинально поправил Роби и тут же пожалел об этом. Он улыбнулся. — Я люблю смотреть новости службы криминальных расследований, оттуда и узнал это слово.

— Я их записала на видео, — сказала Ламберт. — Такое зрелище!

Они снова замолчали.

В конце концов молчание нарушил Роби:

— Простите, я не мастер вести беседу. Намерения самые лучшие, а не получается. То скажу что-нибудь не так, то совсем не знаю, что сказать.

— Я тоже. Так что, может быть, мы вполне совместимы.

— Может быть, — сказал Роби, глядя, как она доедает свой чизбургер. — А что потом, после Белого дома?

Она пожала плечами.

— Честно говоря, я не думала, что заберусь так высоко.

— Должно быть, вы сделали все что положено. Лига плюща? Связи?

— Виновна и в том, и в том. Мои родители достаточно богаты и политически активны, и они потянули за кое-какие ниточки.

— Я думаю, то, что вы попали в Белый дом, все же ваша заслуга, потому что на этом уровне у каждого есть ниточки, за которые можно потянуть.

— Спасибо. А к чему стремитесь вы?

— Пожалуй, переменить работу.

— Перемены — это хорошо.

— В следующий раз поговорим об этом подробнее.

Она просияла.

— Вы пригласите меня еще куда-нибудь?

— А можно мне перейти уже от «выпить» к свиданию?

— Мой кодекс это допускает, — сказала она.

Он проводил ее к Белому дому — она объяснила, что должна забрать велосипед. Она взяла его под руку. Когда пришли, протянула визитку.

— Здесь вся необходимая информация обо мне.

Роби дал ей номер мобильного, она внесла его в память своего телефона. И поцеловала его в щеку.

— Спасибо за прекрасный вечер. И давайте вместе обдумывать проблему свидания.

— Я очень на него рассчитываю, — сказал Роби.

И она поспешила в ворота Белого дома.

Роби стоял перед терминалом, откуда стартовал обреченный автобус, и вспоминал события той ночи. Он не смог убить Джейн Уинд, и запасной стрелок сделал это вместо него; он решил реализовать план побега и пришел сюда, чтобы сесть на первый же автобус и уехать из города. Он никому об этом не говорил. Он не оставлял никаких следов. Однако я зарезервировал билет на этот автобус. На вымышленное имя, которое знал только я. Выходит, его знал и еще кто-то. И чтобы расправиться со мной, убили всех этих людей.

Он огляделся. Здесь, на терминале, поместить бомбу в нишу шасси невозможно. Он отправился на площадку технического обслуживания, за два квартала от станции. Ворота были закрыты. Роби привлек внимание охранника; тот смотрел с подозрением, пока Роби не показал ему удостоверение.

— Здесь уже были агенты ФБР. Чем могу помочь?

— Проведите меня туда, где автобусы готовят к рейсу.

— Я не слишком в этом разбираюсь. Вам нужен Вилли. — Охранник показал на кирпичное строение. — Он работает до двух.

— Спасибо.

Роби распахнул дверь и оглядел похожее на пещеру помещение с высоким потолком, на котором светились ряды люминесцентных трубок. Внутри стояли пять автобусов и несколько тележек с набором инструментов.

— Есть кто-нибудь? — крикнул он.

Из-за автобуса вышел высокий худой чернокожий мужчина в рабочем комбинезоне, вытирая руки грязной тряпкой. Роби протянул ему удостоверение и жетон.

— Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Полицейские сюда уже приходили.

— Ну и я — еще один полицейский, — ответил Роби. — Так расскажите мне, пожалуйста, как готовят автобусы к рейсу.

Мужчина сунул тряпку в задний карман комбинезона.

— Автобусы приходят сюда часов за шесть до отправления. Мы их осматриваем. Потом наполняем бак на заправочной станции у ворот, и они стоят, ждут, пока не придет водитель.

— Можете показать, где именно?

Вилли вывел его из здания и показал площадку у ограды.

— Они стоят вот здесь — до прихода водителя.

— И сколько их здесь стояло в ночь взрыва?

— Два. Сто двенадцатый до Нью-Йорка и девяносто седьмой до Майами.

Роби оглядел ограду. Через нее можно было перелезть и установить бомбу меньше чем за минуту.

— И долго сто двенадцатый здесь стоял в ту ночь?

Вилли подумал.

— Ну, может, часа три.

Роби уставился на площадку, где стоял автобус сто двенадцатого маршрута. Террорист заложил бомбу в автобус. Роби сел в автобус. Роби вышел из автобуса. Автобус взорвался. В переулок послали стрелка, чтобы он завершил работу. Кто-то действительно хотел его смерти.

Но вдруг ему пришла в голову мысль: а смерти ли?

— Проводите частное расследование в свободное время?

Он обернулся к ограде. На него смотрела Николь Вэнс.

— Где вы были? — спросила Вэнс.

— Давайте вернемся к «Доннелли», — сказал Роби.

— Зачем?

— Хочу проверить одну вещь, давно уже надо было проверить.

Через пятнадцать минут Роби стоял на том же месте, где и в тот вечер, когда по нему палили из МР-5. Вэнс наблюдала за ним.

— Мы живы, — сказал Роби.

— Вывод совершенно очевидный, — сухо сказала Вэнс.

— В одиннадцать человек попали, а в нас промахнулись? А ведь мы были ближайшей мишенью здесь, на террасе.

— Вы хотите сказать, что в нас промахнулись нарочно?

— В нас промахнулись из оружия массового поражения, стреляя практически в упор. Посмотрите на следы пуль. Он стрелял вокруг нас.

— То есть вы говорите, что он перестрелял всех этих людей… для чего? Это что, предупреждение?

Роби не ответил. Его мозг лихорадочно работал.

— Роби? — сказала Вэнс. — Если посмотреть с этой точки зрения, то вы правы. Нас должны были застрелить. Значит, это связано или с Уинд, или с автобусом, или и с тем и с другим.

— Нет.

Кто-то играет со мной в непонятные игры.

— Роби, у вас есть враги? — вдруг спросила Вэнс.

— Вроде бы нет. Не могу вспомнить ни одного, — с отсутствующим видом сказал он. Если не считать сотню-другую.

— Вы чего-то недоговариваете?

Он прервал ход своих мыслей и потер затылок.

— А вы мне говорите буквально все?

Она помолчала:

— Пожалуй, нет.

— И я отвечу так же.

— Но вы сказали, что я могу вам доверять.

— Можете. Но вы служите в своей конторе, а я в своей. Я так понимаю, вы говорите мне все что можно, и я вам тоже. Я должен отчитываться перед своим начальством, а вы перед своим. Что налагает на нас некоторые ограничения. Но это не значит, что мы не можем работать вместе.

Вэнс посмотрела на носки своих ботинок.

— Так нашли ли вы на ремонтном дворе автобусной станции что-то такое, о чем можете мне рассказать?

— Автобус стоял там достаточно долго, чтобы в него смогли заложить бомбу.

— То есть террорист знал, что объект будет в автобусе.

— У нас есть список пассажиров? — спросил он.

— Не всех. Только тех, кто платил кредитной картой. А тех, кто платил наличными, нет.

— Сколько людей было в автобусе?

— Тридцать шесть плюс водитель. Мы проверяем всех, но восемь выпало. Те, кто покупал билет за наличные.

Она показала ему список фамилий с экрана телефона. Джули в нем не было. Не было и Джеральда Диксона; значит, Джули не воспользовалась его кредитной карточкой. Ни одно имя из списка ничего ему не говорило, кроме собственного псевдонима.

Значит, их целью был он, а не Джули. Но почему его хотели убить в автобусе, а потом, здесь, нарочно стреляли мимо?