Наиболее ясно выразилась «Нью-Йорк пост». «Что, черт побери, происходит?!» — кричал заголовок на первой полосе.
На улицах Америки, так же как и по всему миру, все чаще и чаще происходили стычки. Насилие расползалось по планете, и всем было ясно, что вот-вот должно случиться нечто очень серьезное.
Тем же утром Белый дом ждало еще одно ошеломляющее известие. Все ведущие телевизионные сети Соединенных Штатов получили от агентства Аль-Джазира уведомление о том, что в самое ближайшее время в эфир будут переданы условия похитителей. Представители агентства утверждали, что сообщение произведет умопомрачительный эффект и что ни один человек, включая действующего президента, не будет поставлен заранее в известность о характере требований. Похитители, видимо, хотели, чтобы правительство США узнало обо всем одновременно с согражданами.
Действующий президент Гамильтон распорядился подготовить средства глушения на тот случай, если в эфире прозвучат оскорбительные или нецензурные выражения, и дал соответствующие указания на этот счет Федеральной комиссии связи. А что еще ему оставалось делать? Затем он собрал всех министров, советников и военное руководство, дабы коллективно прослушать объявление.
— Но откуда нам знать, что именно эти люди удерживают Бреннана? Все это может быть всего лишь большим мешком дерьма, — предупредил советник президента по национальной безопасности.
— Именно, — поддержал коллегу министр обороны Джо Деккер.
Деккер был весьма уважаемым членом кабинета; он тщательно продумывал все свои ходы и всегда разыгрывал политическую колоду до конца. Кроме того, он слыл человеком, который не побоится нажать на спуск, и Гамильтон в ходе развернувшегося кризиса во многом полагался на него.
Гамильтон извлек из кармана небольшой листок бумаги и сказал:
— Это было направлено в Белый дом ведущими сетями несколько минут назад. Сопровождение требованиям террористов.
— Что же это такое, сэр? — поинтересовался Деккер.
— Здесь сказано, что при Бреннане находился ядерный код, и нам следует подтвердить, насколько он точен. Как вы понимаете, этот код уже недействителен.
Через пару минут, после краткой консультации и подтверждающего звонка, министр обороны, мрачно оглядев присутствующих, сказал:
— Президент действительно у них.
Все собравшиеся в помещении словно по команде уставились в пол, избегая встречаться взглядами. Их обуревала одна и та же мысль: требования террористов почти наверняка окажутся неприемлемыми для Соединенных Штатов и в судьбе Джеймса Бреннана будет поставлена точка.
На прикрепленном к стене плазменном экране возник седовласый ведущий, а действующий президент Гамильтон обнародовал одолевающие всех мысли:
— Клянусь Богом, если эти выродки продемонстрируют нам, как рубят голову Джиму Бреннану, в их логове не останется ни одного целого дома.
Умудренный опытом телеведущий выглядел немного подавленным, но быстро взял себя в руки и приступил к чтению:
«Во-первых, Америка и весь остальной мир должны признать ислам великой религией и оказывать ему то почтение, которого он заслуживает. Во-вторых, Соединенные Штаты Америки должны выделять на экономическое развитие Палестины точно такие же суммы, какие они выделяют Египту и Израилю. В-третьих, все союзнические силы должны быть выведены из Ирака и Афганистана, однако войска ООН имеют право там оставаться. В-четвертых, все союзнические базы в Ираке и Афганистане должны быть ликвидированы. В-пятых, все частные иностранные нефтяные активы должны быть переданы странам, где данные активы находятся, включая нефтепровод на территории Афганистана. В-шестых, контрольный пакет всех частных коммерческих предприятий и организаций на Ближнем Востоке должен находиться в руках арабов, а прибыль в течение двух ближайших десятилетий должна реинвестироваться в регионе на развитие инфраструктуры и создание новых рабочих мест. В-седьмых, между Соединенными Штатами и их союзниками должно быть заключено соглашение о том, что они не совершат вторжения в любую суверенную страну, если не подвергаются прямому вооруженному нападению со стороны данной страны и при отсутствии достоверных свидетельств того, что данная страна открыто поддерживает атаки террористов на Соединенные Штаты или их союзников. В-восьмых, Соединенные Штаты должны воздержаться от попыток использовать вооруженные силы формирования мира по своему образу и подобию, обязуясь при этом уважать разнообразие культурных традиций Ближнего Востока. В-девятых, западный мир должен признать, что многие проблемы Ближнего Востока являются результатом ошибочной внешней политики Запада и следствием колониальной эксплуатации, и для преодоления негативных последствий этого Западу и Востоку следует вести постоянный и углубленный диалог…»
По мере того, как оглашался список требований, лица собравшихся в Белом доме вождей нации становились все более и более мрачными.
— Все та же старая чушь! — подал голос генерал. — Никакого творческого подхода. Должен признаться, я даже разочарован.
— Мы не можем поддаваться шантажу, — сказал Гамильтон и, ожидая поддержки, обвел взглядом собравшихся.
— Ни в коем случае, — согласился с действующим президентом советник по вопросам национальной безопасности.
— Конечно, не можем, — с нажимом произнес министр обороны Деккер.
Сидящие за столом принялись делать заметки, а генералы и адмиралы, собравшись в кучку, обсуждать разные сценарии военного ответа на наглые требования террористов.
Слово взяла государственный секретарь США Андреа Мейс.
— Подождите, коллеги. Давайте не будем окончательно списывать со счетов Джима Бреннана. — Мейс была близким другом похищенного президента.
Представители Пентагона посмотрели на нее так, словно не верили своим ушам.
— Неужели вы считаете, что они готовы нам его вернуть?! — вырвалось у кого-то.
За столом поднялся всеобщий гомон, но уже через секунду чей-то громкий голос заставил всех умолкнуть. Этот голос принадлежал сидевшему в торце стола Картеру Грею.
— Может быть, нам все же стоит дослушать до конца? — спросил он, показывая на экран телевизора.
В помещении наступила тишина.
— Перехожу к другому разделу, — сказал ведущий и, прокашлявшись, приступил к чтению:
«Так называемые цивилизованные страны, навязывающие свою волю с помощью пуль и бомб, являются террористами, и в силу этого не имеют ни малейшего права лишать другие страны тех привилегий, которыми обладают сами. Тот, кто поднимает меч, часто от меча и погибает».
Седовласый ведущий выдержал короткую паузу, а затем произнес:
— Теперь я перехожу к наиболее странной части послания, хотя, если быть до конца честным, за всю свою тридцатитрехлетнюю карьеру журналиста я не видел ничего более удивительного и непонятного, чем недавняя цепь событий. — Он снова умолк, словно давая аудитории возможность прочувствовать значительность события.
— Чтоб ты сдох! — взревел Деккер. — Да телись ты, ради всего святого!
Телеведущий приступил к чтению:
«Вне зависимости от того, будут или не будут приняты наши требования, мы ровно через неделю доставим президента Бреннана невредимым в безопасное месте, и правительство США будет своевременно проинформировано, чтобы иметь возможность его забрать. Тем не менее, мы просим весь мир воспринять эти требования максимально серьезно, хотя мы искренне стремимся только к Salaam».
— «Salaam» по-арабски «мир», — поспешно пояснил ведущий.
Потрясенные вожди нации в немом изумлении смотрели на экран.
— Что, дьявол его побери, он сказал? — спросил Гамильтон.
— Он сказал, — ясным голосом ответил Грей, — что даже в том случае, если их требования мы не примем, президент Бреннан будет отпущен целым и невредимым.
— Дерьмо! — взревел Деккер. — Они держат нас всех за идиотов!
«Нет, я не считаю, что они считают вас всех идиотами», — подумал Грей.
