Кроме того, Ти-Джи был членом конгрегации методистской церкви, которой принадлежало кладбище «Гора Сион». Именно он помог Оливеру получить там работу.

Когда позволяла погода и у Томаса Джефферсона был выходной, они любили разыграть партию-другую. По правде говоря, и подружились-то они из-за шахмат.

Сегодня Стоун, вопреки обыкновению, сделал какой-то ход не подумав. В результате Уатт довольно быстро выиграл у него ферзя.

— С вами все в порядке, Оливер? — озабоченно спросил он.

— Так, кое-какие мысли… — Стоун откинулся на спинку скамьи. — Похоже, ваш босс останется на посту еще четыре года?

— Да… Из кухни, знаете ли, все президенты похожи один на другого. Республиканцы и демократы едят одинаково. У этого парня тоже неплохой аппетит. Он прекрасно справляется и с работой, и к персоналу относится с уважением. Секретную службу тоже искренне уважает. Вопреки стереотипам. Публика-то уверена, что любой босс покровительствует тем, кто готов принять в себя предназначенную ему пулю. Ошибается! Я уж тут повидал всякого… От иного просто воротит… — покачал головой Уатт.

— К вопросу о секретной службе. Вчера вечером я встречался с агентом Фордом.

Лицо Ти-Джи просветлело.

— Хороший человек! Я вам говорил, что, когда умерла Кити, а у меня была пневмония, он приходил ко мне почти каждый день. Конечно, в те дни, когда бывал в городе.

— Я помню. — Стоун двинул вперед слона. — Я видел, как вертолет Картера Грея приземлился вчера у Белого дома…

— Секретной службе это здорово не по нутру. Единственная вертушка, которая должна там садиться, — это «Морская пехота-один» с президентом на борту.

— Статус Картера Грея позволяет ему устанавливать свои правила.

Уатт ухмыльнулся.

— До меня дошли кое-какие слухи об этом типе, — произнес он заговорщицким тоном, наклонившись к Стоуну. — Думаю, они вас позабавят!

Стоун весь обратился в слух. Их шахматные матчи иногда сопровождались невинными сплетнями. Обслуживающий персонал Белого дома трудился там долгие годы и славился не только скрупулезным выполнением своих прямых обязанностей, но и своей скрытностью — во всем, что касалось жизни первого семейства. Для президентов и их супруг это было гораздо важнее, чем просто хорошее обслуживание. Стоун несколько лет приручал Уатта, прежде чем они начали обсуждать события в Белом доме, пусть даже самые тривиальные.

— Президент попросил Грея слетать с ним в Нью-Йорк на годовщину одиннадцатого сентября. Как вы понимаете, босс намерен произнести на мемориале большую речь. — Уатт замолчал и повертел головой, оглядываясь, нет ли прохожих.

— И?…

— И Грей с ходу ему отказал.

— Это, пожалуй, даже для Грея неслыханная наглость!

— Вы же знаете, что случилось с его женой и дочерью?

— Да.

С Барбарой Грей Стоун познакомился много лет назад. Она была замечательной женщиной, обладающей такими чертами характера, которых начисто был лишен ее муж. В отличие от своего супруга она любила людей и умела им сочувствовать. Стоун испытывал к ней большое уважение, ставя ей в вину лишь то, что она ошиблась в выборе.

— Затем президент попросил Грея сопровождать его в Пенсильванию, в Бреннан.

— И он?

— Ну, дважды отвергнуть предложение президента — на это не пойдет даже он!

— Ну да… — согласился Стоун.

Некоторое время они сидели молча. Уатт, тщательно изучив позицию, сделал ход, угрожая ладьей слону.

Продумывая варианты дальнейшей игры, Стоун сказал:

— Мне кажется, у Грея полно своих проблем. Этот парень… которого нашли на острове Рузвельта… как его… Патрик Джонсон! Он работал в НРЦ…

— Да, это отозвалось в «большом доме».

— Президент озабочен?

— Они с Греем очень близки, и грязь, которая летит в Грея, попадает на президента. Наш президент не дурак. Он очень лояльно относится к своим сотрудникам, но… — Ти-Джи снова огляделся. — Думаю, я не выношу мусор из избы. Это всем известно.

— Похоже, что Белый дом и НРЦ хорошо поработали с журналистской братией. В утренних «Новостях» об этом почти ничего не прозвучало.

— Я знаю лишь то, что президент заказывал себе ночью еду и кофе. Он буквально из кожи вон лезет перед выборами и, естественно, не хочет, чтобы его автомобиль в последний момент угодил в кювет. Одно мертвое тело может натворить много бед.

Когда партия закончилась и Уатт отправился нести свою кулинарную службу, Стоун провел несколько минут в глубоком раздумье. Итак, Грей едет в Бреннан, штат Пенсильвания. Любопытно! Трюк, который выкинул городок, был, мягко говоря, тот еще, но для его обитателей игра, кажется, стоила свеч.

Стоун уже собрался было уйти, но передумал, увидев, что к нему приближается Адельфия — с двумя стаканчиками кофе в руках. Присев рядом, она протянула ему один.

— Теперь у нас есть кафэ, и мы поболтать можем, — твердо заявила она и с легкой издевкой добавила: — Если вам на собрание идти надо нет.

— Нет, не надо. Благодарю за кофе, Адельфия. — Он немного помолчал, отхлебывая. — Как вы узнали, что я здесь?

— Как будто это секрет есть. Куда вы идти, когда у вас игра в шахматы? С этим черным человеком, который работать в Белом дом.

— Не представлял, что каждый мой шаг предсказуем, — произнес Оливер, и внимательный слушатель мог бы уловить в его тоне нотки раздражения.

— Мужчины вообще есть предсказуем. Как вам нравиться кафэ?

— Очень вкусный. — Он отпил еще. — Кофе недешев, Адельфия.

— Я не пить кафэ сто раз каждый день.

— У вас есть деньги?

— И что? — Она оглядела его новую одежду. — А у вас есть деньги?

— У меня есть работа. И мне помогают друзья.

— Мне нет, кто помогать. Я зарабатывать все деньги.

Стоун вдруг удивился тому, что ни разу не задал ей ни одного вопроса на эту тему. Ликвидируя пробел, он спросил:

— Чем вы занимаетесь?

— Я швея в прачечной. Я работать, когда хочу. Они хорошо мне платить. И я покупать кафэ, когда хотеть.

— Весьма полезное искусство, — произнес Стоун.

Они молча пили кофе, рассеянно разглядывая посетителей этого небольшого парка.

Первой молчание нарушила Адельфия.

— Как ваш шахматный матч? Вы есть победить?

— Нет. Мое поражение явилось результатом недостатка внимания и высокого искусства противника.

— Мой отец был очень превосходным в шахматы. Он был… как вы это называть? — Адельфия умолкла, подыскивая нужное английское слово. — Я знать, как это на польски.

— Чемпионом? Или вы хотите сказать — гроссмейстером? Это впечатляет.

— Вы говорить польски?

— Немного.

— Вы быть в Польша?

— Очень, очень давно! — Потягивая кофе, он наблюдал, как легкий ветерок играет листьями деревьев. — Так, значит, вы из Польши? — спросил он. Адельфия никогда не говорила ему, откуда приехала в Америку.

— Я была Краков, когда родиться, но потом моя семья двинуться в Белосток. Я была ребенок, поэтому тоже ехать.

Стоун побывал в обоих городах, но у него не было ни малейшего намерения сообщать об этом Адельфии.

— Я знаю только Варшаву, но и там я был давным-давно, — думаю, что еще до вашего появления на свет.

— Это есть очень мило сказать с вашей стороны, Оливер. Хоть это и не есть правда! — Она поставила кофе на скамью и сказала, глядя ему в глаза: — Вы теперь очень моложе выглядите, Оливер.

— Только благодаря тем чудесам, которые вы сотворили при помощи ножниц и бритвы.

— А ваши друзья об этом думать что?

— Мои друзья? — переспросил он.

— Я их видела!

— Что ж, они действительно иногда заглядывают в парк Лафайет.

— Нет, я иметь в виду ваши собрания. Я их там видеть.

Стараясь ничем не выдать своего потрясения, Стоун сказал:

— Значит, вы следовали за мной на наши собрания? Надеюсь, они не показались вам слишком скучными?

«Интересно, что она там видела или слышала?»

— Были такие вещи, которые я видеть и слышать, а были и такие, которые только видеть.

— Когда это было?