— Я высоко ценю ваше предложение, агент Форд.

— Называйте меня Алекс. А она — Джеки, — произнес Алекс, кивнув в сторону Симпсон.

— Хорошо. Меня зовут Дон. Мы охотно принимаем ваше предложение. ФБР по горло занято связанными с терроризмом делами. Но вам придется дать расписку в том, что вы принимаете на себя всю ответственность. Наш медэксперт по этой части жуткий формалист.

Алекс поставил требуемую подпись и, прежде чем передать пакет Симпсон, внимательно изучил листок бумаги через прозрачный пластик.

— Имеем ли мы соображения о мотиве самоубийства? Я слышал, что он собирался жениться.

— Одного этого вполне достаточно, чтобы покончить с собой, — мрачно сказал полицейский.

Все рассмеялись, лишь у агента Симпсон был такой вид, будто она готова выхватить пушку и одарить мир еще несколькими мужскими трупами.

— Пока трудно сказать что-то определенное. Мы, конечно, проведем тщательное расследование, но создается впечатление, что Патрик Джонсон покончил с собой.

— И никаких следов пребывания тут других людей? — спросила Симпсон.

— Следы могли быть, — ответил полицейский. — Но по острову прошли маршем полсотни школяров. С утра был туман, и они чуть ли не споткнулись о тело. Испугались до смерти. А на мощенной камнем площадке следов не остается.

— По какой тропе он сюда пришел? — спросил Алекс.

— Скорее всего по этой, — показал налево коп. — Если он переплыл Малый канал, то, пробравшись через береговой мусор и кусты, должен был идти здесь.

— Мы ищем его машину вдоль всего берега, — добавил Ллойд. — Патрик Джонсон жил в Бетесде, штат Мэриленд. Прежде чем переплыть канал, он должен был подъехать к реке на достаточно близкое расстояние. Если мы найдем машину, то сможем точно установить, где он вошел в реку.

Алекс посмотрел на виргинский берег:

— Послушайте, парни, если Джонсон переплыл через канал, оставить автомобиль он мог только на парковке.

— Тем не менее он этого не сделал, — ответил полицейский. — Впрочем, кто-то мог его сюда доставить, а затем уехать. Но это полная бессмыслица.

— Здесь регулярно патрулирует полицейский катер, — заметила Симпсон.

— Верно, — кивнул Ллойд. — Катер действительно проходил здесь прошлой ночью, но был сильный туман, так что полиция ничего не видела. Одинокого пловца заметить было просто невозможно.

— Когда наступила смерть? — сухо поинтересовался Алекс.

— Медэксперт думает, что около двенадцати часов назад. Плюс-минус, естественно.

— Есть ли какие-нибудь соображения, почему он выбрал остров Рузвельта?

— Уединенное тихое место, к тому же недалеко от центра. Не исключено, что Патрик был поклонником Тедди Рузвельта, — добавил Ллойд. Бросив взгляд через плечо, он нахмурился: — Мы собираемся задать несколько вопросов ребятам из Национального разведывательного центра. Хотелось бы знать, почему Джонсон решил лишить себя жизни. То, что мы узнаем, может сделать этих парней, — он кивнул в сторону агентов НРЦ, — еще большими параноиками.

— Вы полагаете, что Джонсон сделал в НРЦ нечто такое, чего делать не следовало? — уточнил Алекс.

— Не могу ничего сказать. Я вообще слабо представляю, чем они там занимаются, — задержался на секунду Ллойд и отошел.

— И ты, значит, входишь в клуб незнающих… — пробормотал ему вслед Алекс и знаком подозвал к себе агента Симпсон. — А вас, случаем, наизнанку не вывернет? — спросил он, глазами указав на труп.

— В Алабаме я была детективом убойного отдела и видела несчетное число огнестрельных ран и мертвых тел.

— А я и не знал, что штат Бама — такое поле смерти.

— Шутите? Да в Алабаме огнестрельного оружия больше, чем во всей армии Соединенных Штатов!

Алекс присел на корточки возле трупа, потрогал застывшую руку покойника. Рукав куртки был насквозь мокрым.

Возле ушей, под носом и вокруг рта Джонсона темнели потеки крови.

— Базилярный перелом, — заключила Симпсон. — Кровь течет из основания разбитого черепа. Патологоанатом скорее всего найдет пулю у свода черепа или в его затылочной части. Поскольку это двадцать второй калибр, прямой траектории может и не быть.

— На рукаве явные следы крови, а на правой руке всего лишь одно пятнышко, — сказал Алекс, — и это немного странно.

— Да. Но когда пуля застревает в черепе, кровотечение может быть слабым, — ответила девушка.

— Где обнаружили револьвер и записку? — не поворачивая головы, спросил Алекс.

На этот вопрос ответил коп:

— Оружие обнаружили примерно в шести дюймах справа от тела, а записка лежала в правом кармане ветровки.

Алекс поднялся и тут же ощутил жгучую боль в шее. Так случалось почти всегда, когда он резко вскакивал на ноги.

— С вами все в порядке? — спросила, внимательно глядя на него, Симпсон.

— Старая травма, перезанимался йогой. Что говорит вам опыт детектива убойного отдела полиции штата Алабама?

— Я узнала там, что предварительное заключение о причине смерти, как правило, оказывается верным, — пожала плечами девушка.

— Я не об этом. Меня интересует, что подсказывает вам чутье. Что вы чувствуете нутром?

— То, что, прежде чем окончательно закрыть дело, необходимо узнать значительно больше. Есть немало примеров и тому, когда первоначальные данные уводят расследование в сторону. — Кивнув в сторону пиджаков из НРЦ, она добавила: — Не думаю, что эти типы пойдут на сотрудничество.

Алекс посмотрел в сторону сотрудников НРЦ. Если и имелось в стране учреждение, окутанное большей завесой секретности, нежели Центральное разведывательное управление и Управление национальной безопасности, то это, вне всякого сомнения, был Национальный разведывательный центр. Алекс не мог не ощущать сложностей в своей работе, возникших после того, как интересы национальной безопасности были поставлены во главу угла национальной политики и все остальные проблемы отодвинулись на второй план. Впрочем, справедливости ради следовало признать, что и секретная служба иногда прибегала к тем же методам. В то же время Алекс не сомневался, что его ведомство употребляет власть более осмотрительно. И то обстоятельство, что НРЦ имеет в своем арсенале «серебряную пулю», вынуждало его испытывать легкий трепет.

— А что думаете вы? — спросила Симпсон.

Алекс некоторое время уныло изучал землю под своими ногами.

— Может быть, мои слова прозвучат чересчур эгоистично, — заговорил он спустя минуту, — но боюсь, что это расследование окажется занозой в моей заднице, занозой, которая на данном этапе карьеры мне совершенно не нужна.

Алекс и Симпсон уже приготовились покинуть остров, когда к ним подошли двое.

— Вы, насколько я понимаю, работаете в секретной службе, — сказал один — высокий, светловолосый.

— Вы понимаете верно, — ответил Алекс и представился: — Агент Симпсон и агент Форд из Вашингтонского управления.

— Я Тайлер Рейнке. А это — Уоррен Петерс. Мы оба — агенты НРЦ. Поскольку Джонсон трудился на обе наших конторы, будет лучше, если и мы станем работать в сотрудничестве.

— Пока рано что-либо говорить, но я готов делиться сведениями, если сам буду получать кое-что взамен, — сказал Алекс.

— Мы играем по тем же правилам, — улыбнулся Рейнке.

— О'кей. Не могли бы вы устроить для нас встречу с коллегами Джонсона?

— Думаю, сможем, — ответил Петерс. — Вы в нашей конторе кого-нибудь знаете?

— Вы, честно говоря, первые, кто вообще признался в том, что работает в НРЦ.

Это невинное замечание вызвало у Петерса и Рейнке некое неудовольствие.

— Вот моя карточка, — продолжил Алекс. — Дайте нам знать о времени встречи. — Указав на пластиковый пакет в руках Симпсон, он добавил: — Чтобы быть до конца уверенными, мы хотим сравнить почерк на записке с рукой Джонсона.

— Я как раз хотел потолковать с вами об этой записке, — сказал Петерс. — У нас хорошие эксперты-графологи. Заключение они сделают довольно быстро.

— Секретная служба также сделает это в самые короткие сроки, — заявил Алекс.