— Что ты вспомнил? — спросила Джеймисон.

— То, что моя дочь любила апельсиновое мороженое.

— Я думала, ты говоришь о нашем деле, — удивленно произнесла Джеймисон.

— Я не компьютер, Алекс, и я думаю не только о делах, — глядя ей в лицо, сказал Декер.

Похоже, его замечание ее обидело. Алекс вздохнула.

— Я постоянно задеваю рану, да? — Она помолчала. — Извини, Амос. В детстве я тоже любила фруктовое мороженое, — с жаром добавила женщина. — Расскажи мне о Молли.

Декер отвернулся.

— Когда я возвращался домой, она стояла на крыльце с мороженым. Она доставала его из-за спины и протягивала мне. Молли очень ждала, когда я вернусь домой.

— Почему ты решил, что забыл это? — спросила Джеймисон, заинтересованная его рассказом.

Перед тем как ответить, Амос отпил глоток воды.

— Возможно, потому, что я сосредоточенно пытался понять, почему люди убивают друг друга. И у меня в голове не осталось места для личного.

Джеймисон взяла его за руку.

— Это также может означать, что потихоньку возвращаешься ты прежний.

— Сомневаюсь, что такое возможно.

— Но ты ведь не можешь утверждать, что такое невозможно. — Джеймисон помолчала. — Тодд рассказал мне про хоспис.

— Ты имеешь в виду про то, как я наломал там дров?

— Нет, про то, как ты вернулся к Дороти Виттерс и поправил ей подушку. И сказал, что сочувствуешь ей.

— Не знал, что он это увидел и услышал.

— И увидел, и услышал.

— Ей было все равно. Она спала.

— Это было важно для тебя, Декер.

— Вчера я справлялся в хосписе. Дороти Виттерс умерла через час после нашего ухода.

Джеймисон убрала руку.

— Наверное, это было лишь вопросом времени.

— Все дело в том, что, когда я вошел, я увидел ее в темно-синем свете. Но когда я уходил… — Он умолк.

— Что? — спросила Джеймисон.

— Когда я уходил, я увидел, как свет сменился на ярко-голубой, что для меня ассоциируется со смертью. И через час Виттерс действительно умерла.

— Она умирала, Декер. Твой разум понимал это и откликнулся соответствующим образом. Дело вовсе не в том, что ты способен предсказывать смерть.

— Знаю. И все-таки мне как-то… не по себе.

— Понимаю, — сочувственно произнесла Джеймисон.

Декер посмотрел на нее.

— Алекс, я знаю, что я не… ненормальный.

— Среди нас нет нормальных, — сказала она.

— Правильно, но я ненормальный в большей степени, чем остальные.

— Однако вследствие этого у тебя замечательно получается то, что ты делаешь.

Какое-то время они сидели молча. Наконец Декер сказал:

— Иногда я вспоминаю, Алекс, каким был прежде. Но только больше я таким никогда не стану. Я это знаю. — Прежде чем Джеймисон успела ответить, он встал. — Пойду приму душ и переоденусь.

Она подняла на него взгляд.

— Хорошо. Потом я сделаю то же самое.

— Вирджиния Коул не связывалась с тобой по поводу той учительницы, которая была близка с Беркшир?

— Пока что нет. Я сегодня ей напомню.

— Какое-то время мы разрабатывали Беркшир и остались ни с чем. Так что давай вернемся к Уолтеру Дабни. Нам нужно выяснить, куда он уезжал.

— Ты полагаешь, это важно?

— Он куда-то уезжал и вернулся переменившимся. Мне бы хотелось узнать почему.

Элли Дабни сидела на кухне, уставившись в окно, когда горничная проводила к ней Декера и Джеймисон.

— Ваши дети еще не уехали? — спросил Амос.

— Нет, но они заняты последними приготовлениями к похоронам. Я просто не могу…

— Ваша дочь из Франции тоже прилетела? — спросила Джеймисон.

— Натали приехала вчера. Она не уехала с остальными. Отсыпается наверху. Долгий перелет, смена часовых поясов. И… — Она снова замолчала.

— Правильно, — сказал Декер, усаживаясь напротив.

Казалось, Элли Дабни постарела на двадцать лет. Лицо у нее осунулось, волосы были растрепаны, а поджарое, атлетическое тело словно обмякло. Декеру захотелось узнать, принимает ли она лекарство от депрессии.

Джеймисон подсела к ней.

— Понимаю, как вам невероятно тяжело.

— Правда? — спросила Элли. — Ваш муж тоже убил человека, после чего застрелился сам?

— Нет. Просто я…

— Я понимаю, что вы стараетесь. Извините. Просто я не могу… — Она покачала головой.

— Больше к вам никто не приходил? — спросил Декер.

— Кто?

— Сотрудники других федеральных ведомств?

Элли покачала головой:

— Нет, а что, должны были?

— Возможно. — Амос склонился к ней. — Вы догадывались о том, что у вашего мужа были проблемы с азартными играми?

— Проблемы с азартными играми? — презрительно фыркнула Элли. — Уолт не отличил бы карточный столик от колеса рулетки!

— На чем основывается такая уверенность?

— Кто вам сказал, что у него были проблемы с азартными играми? Кто-то с работы?

— Нет, не с работы.

— Тогда кто?

— Я не вправе это раскрывать. Но вы считаете такое невозможным, я правильно понял?

— Насколько мне известно, Уолт ни разу даже лотерейного билета не купил. Он считал это глупостью. Все равно как спускать деньги в унитаз.

— Вы в последнее время не проверяли банковский счет? Чтобы выяснить, не пропали ли какие-нибудь крупные суммы? Или, быть может, у вас есть финансовый управляющий?

— Есть. И раз уж об этом зашла речь, он звонил вчера и спрашивал, не нужно ли мне что-нибудь. И хотя о делах мы не говорили, мы с ним давно знакомы, и, если б были какие-либо проблемы с деньгами, он обязательно сказал бы мне.

Декер многозначительно взглянул на Джеймисон.

— Так, это очень хорошая новость.

— С какой стати кто-то вообразил, что Уолт заядлый игрок?

— Этот человек подумал, что ему понадобились деньги.

— Зачем? Оглянитесь вокруг. Нас никак нельзя назвать нищими.

Закончив говорить, Элли густо покраснела. Казалось, она снова готова залиться слезами.

Декер собирался сказать еще что-то, однако Джеймисон схватила его за руку и сказала:

— Вы абсолютно правы. Большое вам спасибо. Мы уже уходим.

Когда они направлялись в прихожую, Амос увидел вверху на лестнице молодую женщину в длинной футболке и босиком. Глаза у нее были красные, предположительно от слез. Она покачивалась и беспомощно смотрела на Декера.

Тот взбежал вверх по лестнице. Джеймисон следовала за ним по пятам. Он успел подхватить женщину до того, как она упала, и поднял ее на руки.

— Должно быть, это Натали, — сказала Алекс. — Дверь открыта. Наверное, это ее спальня. С ней все в порядке?

— Она пьяна, — сказал Декер, уловив характерный запах.

Джеймисон распахнула дверь, и Амос, пройдя в комнату, уложил Натали на незаправленную кровать. Оглядевшись вокруг, он увидел чемодан с биркой авиалинии.

— Аэропорт имени Шарля де Голля. Так, это подтверждает, что перед нами Натали — та дочь, которая живет во Франции.

Окинув взглядом молодую женщину, Декер только тут заметил, что у нее на правой ноге недостает двух пальцев.

— С ней точно всё в порядке? — спросила Джеймисон.

— До тех пор, пока не начнется похмелье.

Обернувшись, они увидели в дверях Элли.

— Дальше я займусь этим сама. — Выпроводив их из комнаты, она закрыла за ними дверь. — Право, это разбило нашу семью, — сказала женщина.

— Пожалуй, — согласился Декер.

Когда они вышли на улицу, Джеймисон сказала:

— Так что, возможно, надменная мисс Харпер Браун нам солгала. Возможно, у Уолтера Дабни не было никаких проблем с азартными играми.

Подойдя к машине Джеймисон, Амос остановился и обернулся, глядя на особняк, но на самом деле не видя его.

— В чем дело? — спросила Алекс.

Декер ничего не ответил, потому что у него в голове стремительно мелькали кадры. Он просматривал их от начала до конца и от конца до начала. Наконец повернулся к Джеймисон.

— Браун сказала нам, что Дабни продавал секреты, — сказал он.

— Правильно. Чтобы покрыть свои игорные долги.