Монтгомери поднял глаза на него:

— Где-то угнал, а номер раздобыл по пути на штрафстоянке в Теннесси. Не помню, где именно.

— Итак, вы ждали около дома? — подсказал Амос.

— Верно, вел наблюдение на месте. Опять же армия научила. Мне было видно пару окон, а меня не видели. Их было всего двое. Он и, предположил я, его жена. Помню, она была черная, что меня удивило, потому как он был белый.

— Ладно, — произнес Декер. — И что тогда?

— Выждал где-то до полдвенадцатого или чуть попозжее.

— Вы в этом уверены? — спросил Декер.

— Ага, а что? — удивленно глянул на него Монтгомери.

— Просто уточнил. Продолжайте.

— Ну, в общем, вошел я через заднюю дверь. Она была не заперта. Достал ствол.

— Какого рода ствол? — спросил Богарт.

— Мой табельный, который пытался заложить.

— И что потом? — кивнул Декер.

— Внизу их не было. Я видел, как свет выключили, а потом зажгли наверху. Решил, что они укладываются. Прокрался по лестнице, но спутал комнату. Зашел в спальню, но там было пусто. Плакаты с девицами на стенах, везде спортивное снаряжение, так что я решил, что это комната пацана. Испугался, что тот спит в кровати, но она была пуста.

— И тогда вы его и увидали? — спросил Декер. Этот вопрос заставил Джеймисон и Дэвенпорт пристально взглянуть на него.

— Ага, — облизнув губы, кивнул Монтгомери. — Дробовик был на полке на стене. Вот я и подумал, что пользоваться своим табельным оружием не могу, а то попадусь. Оно может вывести на меня, ну, знаете, через баллистику.

— Без вашего оружия — нет, — возразил Богарт.

— Ага, но меня могли арестовать, и тогда получили бы мою «пушку», — парировал Монтгомери.

— Продолжайте, — призвал Декер.

— Я взял дробовик, нашел патроны для него в выдвижном ящичке под полкой и зарядил. Потом пошел в их спальню. Они спали в постели, но я заставил их подняться. Они сдрейфили до усрачки. Козел меня помнил. Я сказал ему, чтоб отдал деньги из кассы в ломбарде. Если он не будет жмотиться, я оставлю им жизнь. Он сказал, что это невозможно, потому что владелец забирает их каждый вечер и кладет в банковскую ночную депозитную ячейку. Это меня взбесило. Видите ли, я думал, это он владелец, а он оказался каким-то жалким служащим. А пыжился, будто эта треклятая лавчонка принадлежит ему. Не люблю я, когда мне врут. Как-то не воспринимаю. Держу пари, сукин сын мундир даже в руках не держал. И еще дерет нос передо мной?! Говорит, что милостыню мне не подаст?! — Монтгомери решительно тряхнул головой. — Кем он себя возомнил, черт возьми?! Вот я и пальнул в него. Его жена заверещала. Не мог же я оставить ее в живых, верно? Так что пристрелил и ее.

Монтгомери вдруг прикусил язык и посмотрел на Джеймисон и Дэвенпорт.

— В чем дело? — осведомился Декер.

— Мне было не по себе, что шлепнул женщину, но ничего другого мне не оставалось. — Он пожал плечами. — Я убивал людей. И на поле боя, и вне. Но женщин я до того ни разу не убивал. Это ведь он был виноват, а не она.

— И что вы сделали потом? — спросил Декер, скрывая отвращение перед человеком, взвалившим вину за убийство Люсинды Марс на ее мужа.

Миллиган что-то усердно писал на своем планшете, но по нему было видно, что услышанное выбило из колеи и его.

— Я запаниковал. В смысле, когда такое делаешь, чувствуешь прилив адреналина. Но как только все кончено, это как отходняк после кокса. Жуткая ломка. Сперва я дернулся бежать. Но потом поглядел на трупы и придумал другое. Когда я проводил разведку, заглянул в гараж. Видел там канистру с бензином. Сбегал вниз, прихватил ее, облил их бензином и поджег.

— Но зачем? — спросил Богарт.

— Я думал… — Он запнулся. — Я думал, может, если они сгорят вместе с домом, то могут подумать, что они погибли в пожаре. И никто в них не стрелял.

— А что вы сделали с дробовиком? — осведомился Декер.

— Поставил его обратно на полку.

— А потом ушли?

— Ага. Прыгнул в машину и рванул оттудова.

— А вы не видели другой автомобиль, когда ехали прочь? — вел свое Декер.

Монтгомери тряхнул головой.

— У меня в голове была такая каша, что я мог встретить танковую колонну и даже не заметить.

— Вы были в перчатках? — спросил Декер.

— Каких перчатках?

— Когда брали дробовик?

— А-а… ага, в перчатках. Не хотел оставлять отпечатков пальцев. Я служил в войсках, и они были в личном деле. — Он помолчал, воззрившись на Декера. — Ну, и… всё.

— Не совсем. Как вы узнали о Мелвине Марсе?

— А-а, это! — небрежно бросил Монтгомери. — Только в последний год. Я был здесь, в тюряге. Чувак сказал мне про Марса. Сказал, что слыхал это от парня в Техасе.

— Имя у чувака есть? — не унимался Богарт.

— Донни Крокетт, — не задумываясь, откликнулся Монтгомери.

— И где он теперь?

— В гробу. Он тоже был в отделении смертников. Его казнили четыре месяца назад.

Богарт с Декером переглянулись, а Дэвенпорт не сводила пристального взгляда с Монтгомери.

— С какой стати он упомянул Мелвина Марса в разговоре с вами? — спросила она.

— А вы не знали? — на миг усмехнулся Монтгомери. — Я играл в футбол в Старушке Мисс[402]. Был фулбеком. Это значит, врезался телом в другие тела всю игру напрочь, чтобы тейлбек мог блеснуть. Ну, против Марса я ни разу не играл, потому как намного старше, но после слыхал про него. Как-то не увязывал его с тем, что натворил в Техасе. Но потом приятель рассказал мне подробности, и я попросил жену погуглить это дело для меня. И когда увидел фотки родителей, то понял, что они — те самые, которых прикончил я.

— И с чего бы это вы решили выступить с признанием? — осведомился Декер. — Потому что Бог может к вам смилостивиться?

— Слушайте, мне все одно помирать, — пожал Монтгомери плечами. — Я просрал всю свою жизнь. А этот чувак Марс пролетел из-за меня. Пожалуй, я просто пытался поправить ситуацию. Сделать хоть одно хорошее дело, прежде чем скопытиться. — Замолчав, он одарил Амоса испытующим взглядом. — Его ведь выпустят, верно? Он не убивал родителей. Это я.

— Посмотрим, — отозвался Декер. — Потому-то мы и здесь.

— Я сказал местным легавым, что знал про дом и все прочее. Подробности, которые не предавали огласке. Это был я. Что еще могу я сказать?

— По-моему, вы уже много сказали, — ответил Амос.

— И вы ни разу не встречались с Мелвином Марсом? — подключился Богарт.

— Нет, сэр, — покачал головой Монтгомери, — ни единого разу. Будь он в ту ночь дома, я бы и его прикончил.

На несколько секунд воцарилось молчание. Декер пристально разглядывал Монтгомери, а Богарт просматривал какие-то пометки. Джеймисон и Дэвенпорт наблюдали за Амосом.

Наконец тот нарушил молчание:

— Значит, вы в конце концов опять женились?

— Пару лет спустя, — кивнул Монтгомери. — Мне уже было за пятьдесят, но Реджина была на двадцать лет моложе. Так что мы завели ребенка. Я пытался осесть и очиститься, да без толку. — Он снова указал на голову. — Боли вернулись. В ту пору терзали меня беспрестанно. У меня просто крышу снесло. Делал всякую херню. Реджина забрала сына и удрала. Я начал грабить банки и продавать наркоту, убил пару козлов, с которыми вел бизнес. А потом убил полицейского штата. Вот за то и тута.

— А где живет ваша нынешняя жена? — спросил Декер.

— Зачем? — вскинул брови Монтгомери.

— Нам нужно с ней поговорить.

— Зачем? — повторил он вопрос.

— Она — часть этой цепочки. Мы должны рассмотреть каждое звено.

Над этим Монтгомери задумался надолго.

— Она живет милях в двадцати отсюда. Тюрьма знает адрес. Перебралась туда, когда меня перевели сюда.

— И давно вы женаты?

— Лет восемнадцать. Хотя последние девять я провел в тюрьме. Как я сказал, она бросила меня, когда я слетел с катушек. Дьявол, Томми тогда был совсем малышом. Но когда я схлопотал смертный приговор, она приехала в тюрьму повидаться со мной. Официально мы не разводились. Наверное, ей было меня жалко.