Улыбка исчезла так же быстро, как появилась, словно погасла спичка.

— Мерси Пайн, — повторила Этли. — Шесть лет. Исчезла седьмого июня восемьдесят девятого года. Андерсонвилль, юго-западный округ Мейкон, штат Джорджия. Хотите, чтобы я описала дом? Я слышала, что вы обладаете фотографической памятью, когда речь заходит о ваших жертвах, но, быть может, вам требуется помощь… С тех пор прошло много времени.

— Какого цвета были ее волосы? — спросил Тор; его губы слегка приоткрылись, и Пайн увидела крупные прямые зубы.

В ответ Пайн показала ему свои.

— Такого же, как у меня. Мы были близнецами.

Казалось, ее слова вызвали искру интереса у Тора, которой раньше Пайн не замечала. Она ожидала подобной реакции. Она знала об этом человеке все, за исключением одного.

Он наклонился вперед, кандалы звякнули, и Пайн поняла, что задела его за живое.

Тор снова посмотрел на ее значок.

— Близнецы, ФБР, — нетерпеливо сказал он. — Продолжай.

— Известно, что вы совершали преступления в том регионе в восемьдесят девятом году. Атланта, Коламбус, Олбани, центр Мейкона. — Пайн вытащила тюбик оранжево-красной помады из кармана и нарисовала точки на стекле, каждая из которых обозначала упомянутые города. Потом соединила точки и получила знакомую фигуру. — Вы были математически одаренным ребенком. Вам нравились геометрические фигуры. — Она указала на рисунок. — Форма бриллианта. Именно благодаря этому вас в конце концов удалось поймать.

Вот ошибка, которую допустил Тор. Его подвела созданная им самим модель.

Он поджал губы. Пайн знала, что ни один серийный убийца не признается в том, что кто-то его перехитрил. Очевидно, перед ней сидел психопат, страдавший нарциссизмом. Люди часто считают его сравнительно безобидным отклонением, потому что это понятие вызывает образ самовлюбленного мужчины, жадно разглядывающего свое отражение в воде или зеркале. Однако Пайн знала, что нарциссизм, вероятно, одно из самых опасных свойств, которым может обладать мужчина: такой человек не способен к сопереживанию. Из чего следует, что чужая жизнь не имеет для него никакой ценности, а убийство производит действие фентанила: мгновенная эйфория, вызванная доминированием и уничтожением другой личности.

Вот почему почти все серийные убийцы являются нарциссами.

— Но Андерсонвилль не являлся частью вашей схемы. Вы оказались там случайно? Решили отвлечься? Что заставило вас прийти в мой дом?

— Это ромб, а не бриллиант, — ответил Тор.

Пайн никак не отреагировала на его слова.

— Моя схема являлась ромбом, косоугольником, если вам так больше нравится, четырехугольником, фигурой с четырьмя сторонами равной длины и неравными диагоналями, — продолжал Тор, словно читал лекцию в классе. — Например, воздушный змей становится параллелограммом только в том случае, если он ромб. — Он бросил покровительственный взгляд на рисунок на стекле. — Бриллиант нельзя считать верным или точным математическим термином. Так что не повторяй свою ошибку снова. Это смущает. И к тому же исключительно непрофессионально. Ты вообще готовилась к нашей встрече? — Пренебрежительно взмахнул скованными руками и бросил полный отвращения взгляд на нарисованную на стекле фигуру, словно Пайн изобразила нечто мерзкое.

— Благодарю вас, вы выразились предельно ясно, — сказала Этли, которой было наплевать на параллелограммы в частности и на математику в целом. — Так почему вы изменили свою схему? Прежде этого не случалось.

— Ты предположила, что я изменил схему. И что находился в Андерсонвилле вечером седьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, — сказал Тор.

— Я не говорила, что это произошло вечером, — ответила Пайн.

Улыбка вновь промелькнула на его губах.

— Но разве бука не приходит только поздно вечером? — спросил он.

Пайн вспомнила, что совсем недавно думала о чудовищах, которые наносят удар ровно в полночь. Чтобы ловить таких убийц, нужно мыслить как они. И это всегда вызывало у нее глубокое внутреннее беспокойство.

— Шесть лет? — продолжал Тор, прежде чем она успела ответить. — Близнец? А где именно это произошло?

— В нашей спальне. Вы забрались в окно, заклеили нам рты лентой, чтобы мы не позвали на помощь. Вы держали нас и не давали подняться.

Она достала из кармана листок бумаги и поднесла его к стеклу, чтобы он увидел, что на нем написано.

Его взгляд переместился к листку, но лицо оставалось невозмутимым, и Пайн не смогла прочитать его выражение, даже несмотря на весь свой опыт.

— Детская считалка в четыре строки? — сказал он и зевнул. — Что дальше? Решила со мной поиграть?

— Вы ударяли нас по лбам, когда читали считалку, — продолжала Пайн, слегка подавшись вперед. — Каждое новое слово соответствовало другому лбу. Вы начали с меня, а закончили на Мерси. Затем вы ее забрали, а со мной сделали это.

Этли отвела волосы в сторону и показала шрам у левого виска.

— У меня нет уверенности в том, чем вы меня ударили, — сказала она. — Все произошло очень быстро. Может быть, просто кулаком. В моем черепе появилась трещина. — Потом добавила: — Вы были крупным мужчиной, а я — маленькой девочкой. — Сделала небольшую паузу. — Но я больше не маленькая девочка.

— Нет, совсем нет. Как насчет пяти футов и одиннадцати дюймов? — предположил Тор.

— Моя сестра также была высокой для шести лет, но худой. Огромный мужчина вроде вас мог легко унести ее на руках. Куда вы ее унесли?

— И снова предположение. Ты сама сказала, что прежде я никогда не менял свою схему. Как ты думаешь, почему я нарушил ее тогда?

Пайн еще ближе наклонилась к стеклу.

— Дело в том, что я вас помню. — Она окинула его взглядом. — Вас практически невозможно забыть.

Тор растянул губы, точно тетиву лука, перед тем как выпустить фатальную стрелу.

— Ты меня запомнила? И появилась только сейчас? Двадцать девять лет спустя?

— Я знала, что вы никуда отсюда не денетесь, — ответила Пайн.

— Слабый выпад и недостойный ответ. — Тор снова посмотрел на ее значок. — ФБР. Где твоя территория? Где-нибудь поблизости? — добавил он с некоторым нетерпением.

— Куда вы ее унесли? Как умерла моя сестра? Где ее останки? — резко спросила Пайн.

Все три вопроса она задала очень быстро, потому что не раз их повторяла, когда ехала сюда.

Однако Тор спокойно продолжал свои рассуждения:

— Очевидно, это не местное отделение. Ты не из тех, кто будет сидеть в главном офисе. Ты носишь одежду свободного покроя, пришла не в часы посещений, что не соответствует инструкциям ФБР. И у тебя нет напарника. Ваша братия любит путешествовать парами, если речь идет об официальных делах. К этому следует добавить личный интерес.

— Что вы имеете в виду? — спросила Пайн.

— Ты потеряла сестру-близнеца и стала одиночкой, как если бы лишилась своей половинки. Ты не можешь ни на кого опереться, не можешь никому доверять с тех пор, как разорвана ваша эмоциональная связь. Ты не замужем, — добавил он, взглянув на ее безымянный палец. — Таким образом, у тебя нет никого, кто мог бы избавить тебя от потери длиной в жизнь, пока ты не умрешь в одиночестве, разочарованная и несчастная. — Тор замолчал, и на его лице появилось любопытство. — Однако произошло какое-то событие, которое привело тебя сюда почти через три десятилетия. Неужели тебе потребовалось так много времени, чтобы набраться мужества для встречи со мной? Агент ФБР… Это наводит на определенные мысли.

— У вас нет никаких причин не отвечать мне, — сказала Пайн. — С вас могут снять одно пожизненное заключение, но из Флоренса вам не выйти.

Его ответ стал для нее неожиданным, однако она могла бы его предвидеть.

— Ты выследила и арестовала не менее полудюжины таких людей, как я, — заявил Тор. — Наименее талантливый из них убил четверых, самый способный отправил в иной мир десятерых.

— Талантливый? — холодно сказала Пайн. — Я не стала бы это так называть.

— Однако без таланта здесь не обошлось, — возразил Тор. — Это совсем непростое дело, и не важно, как к нему относится общество. Тем, кого ты арестовала, конечно, было далеко до меня, но следовало же тебе с чего-то начать. Складывается впечатление, что ты специализируешься на подобных делах. Хочешь выйти на поединок с таким, как я. Замечательно ставить перед собой высокие цели, но так можно стать чересчур честолюбивой или самоуверенной. Подлететь слишком близко к солнцу, когда перья твоих крыльев связывает лишь воск. Слишком часто все заканчивается смертью. Она может иметь божественный вид, но, полагаю, только не твоя. Однако я бы попытался…