…Я подозревал, что она устроит нечто подобное. Любовь к мишурности и показушности явно были у нее в крови. Или в генетической памяти. Хотя откуда у нее кровь и генетическая память?!

Я стоял среди звезд. Ни пола, ни потолка, ни стен, ни двери, через которую я вошел, не было. Только звезды и пустота.

– Эффектная иллюзия,- присвистнул я.- Чьи силы и жизни тратятся на то, чтобы поддерживать эту иллюзию в рабочем режиме?

Она, будто сотканная из своей темноты и звезд, вдруг оказалась передо мной и заглянула в мои глаза своими незабываемыми, нечеловеческими.

– Здравствуй, Верзила,- сказала Государственная Девственница.- Почему тебе не нравится моя Игра? Разве здесь не красиво?

– Я пришел говорить с тобой не об Игре. И не о красоте.

– Тогда для чего ты пришел?

Государственная Девственница затейливо повернула ладонь, и звезды пропали. Мы стояли в обычной комнате, оклеенной темно-коричневыми обоями и обставленной мебелью стиля «ивушка-черемушка».

– Присядем,- сказала Государственная Девственница.- Как ты узнал меня? Как ты узнал, что это я?

Признаюсь, узнать ее было нелегко. Вообще невозможно. Сейчас передо мной сидела не имеющая возраста женщина невероятной красоты и величественности. Перед ней хотелось пасть на колени и, разорвав свою грудную клетку, положить к ее ногам собственное, еще трепещущее сердце. Но я знал, кто она. Поэтому мои колени, грудная клетка и сердце оставались в безопасности.

– Я твой наставник, девочка,- сказал я.- Твой воспитатель. Человек, которого ты увидела первым. Ты связана со мной до тех пор, пока не рассыплешься в прах. И я узнаю тебя в любом обличье. И при любых обстоятельствах. Скажи: финт со временем - это не случайность? Ты специально это подстроила?

– Разумеется.- Красивая женщина передо мной не перестала быть красивой, но величественности явно убавилось.- Я хотела избавиться от тебя. Я ведь знала, что ты пойдешь следом. Но если бы ты был рядом со мной тогда, в самом начале моей карьеры, ты не дал бы мне сделать всего… этого. Не позволил бы. Вечно бы одергивал за руку, как отец одергивает расшалившегося ребенка. И я решила, что отправить тебя в будущее России, которую я создам заново,- лучший вариант.- Заодно ты сможешь убедиться, что твоя воспитанница действительно одарила Россию Великой Милостью. Сделала ее процветающей державой.

– Дура! - сказал я Государственной Девственнице.- Ты Россию разрушила. Раскромсала на кусочки. России больше нет. По твоей милости! Милости!

– Значит, ваша Россия никуда не годилась, раз не смогла целиком и полностью принять мою Милость,- спокойно заявила Государственная Девственница.- Но большая часть народа все равно пошла за мной. Видишь, я уже много лет бессменный президент России…

– Не России! А какой-то Уральской республики! - напомнил я.

– Ну и что… А зато в ней все процветает. И никто не жалуется, не то что эти, из племени вибути. Здесь меня любят. Жизнь за меня отдать готовы.

– Кстати, о жизни,- сказал я.- Для чего тебе нужны доноры?»

На четвертый год своего правления президенту Независимой Религиозной Республики Вибути Викентию Вересаеву, или, как здесь именовал его народ, Кентино Оа Вамбонга, наконец повезло.

Его убили.

За четыре года президентства Викентий Вересаев сделал для республики Вибути все, что мог. А точнее, все, чего совершенно не желало правительство. То есть старые боги вибути.

Как оказалось, у богов имеется масса собственных нереализованных желаний, надежд и амбиций. А то, что реализовывать все это боги возьмутся через народ вибути,- вполне нормально и даже демократично. В конце концов, правительство всегда решало свои проблемы за счет народа, а не наоборот. Хотя народу предпочтительнее об этом не знать и думать, что правительство только тем и занято денно и нощно, что заботится о благе своего электората.

Викентий понял, как боги его надули, уже на следующий день после инаугурации. Он сидел в главном кабинете своего республиканского дворца (бывшего дворца Оа, переименованного в дворец Оа) и составлял план электрификации республики. Неподалеку примостилась Розамунда - она шепотком диктовала первой жене президента Онене Небуду-Вересаевой текст конституции республики Вибути (в первом чтении). Онене умело строчила страницу за страницей, причем, сразу на двух языках: вибутянском и английском… И эту мирную политическую идиллию нарушила не кто иная, как богиня Манюнюэль.

Она снизошла в кабинет президента прямо сквозь потолок, вся окутанная лепестками ароматных цветков пуро-пуро, и вальяжно раскинулась прямо на президентском столе, сломав только что очиненный Викентием карандаш и измяв набросок карты электросетей Вибути.

– Чем занимаемся? - томно поинтересовалась богиня и уронила с язычка капельки своей священной слюны, в воздухе превратившиеся в первосортные жемчужины. Викентий раздраженно смахнул эти жемчужины на пол.

– Госпожа Манюнюэль,- официальным тоном обратился Вересаев к богине,- почему вы не на заседании правительства? Разве сегодня вы не обсуждаете проект новой экономической политики республики Вибути?!

– Да, что-то такое обсуждали Угэк и Охломамон. Но мне стало скучно, и я ушла. Решила узнать, чем вы заняты… Может, у вас повеселее?…

– В данный момент,- морозно сказал Викентий,- я, госпожа Манюнюэль, разрабатываю план электрификации всей страны!

– Пфу,- уронила еще одну жемчужину Манюнюэль.

– А Розамунда и Онене готовят проект конституции, то есть Основного Закона республики Вибути! И это вам не «пфу»! И попрошу вас слезть с моего стола! Что вы себе позволяете?!

Манюнюэль со стола от изумления слезла, но глаза ее при этом метали молнии и крошечные раскаленные изумрудики.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать, смертный? - прошипела она.

– Я вам не смертный,- сказал Викентий богине.- Я вам президент. Всенародно избранный. А вот вас, как члена правительства, можно и отправить в отставку за манкирование своими обязанностями.

– Что?! - взревела богиня.

Но Викентий не испугался ее рева.

– Госпожа Манюнюэль,- официально произнес он,- я назначаю вас главой республиканской Демографической комиссии. Соблаговолите завтра в это же время подать мне письменный отчет о современной демографической ситуации в республике Вибути.

– Что? - повторила богиня, но теперь у нее был голос, как у школьницы, которую оставляют на переэкзаменовку.

– Работайте,- сказал ей Викентий.- Жду завтрашний отчет. У вас что-то еще ко мне? Нет? В таком случае вы свободны, госпожа Манюнюэль. И попрошу вас впредь входить и выходить из моего кабинета обычным способом, то есть через дверь. Бросьте эти ваши божественные штучки.

Манюнюэль, при всей ее небожительности и непереносимой красоте, была богиней по характеру вздорной и кляузной. Она немедленно пожаловалась богу Ндунги на то, что новый президент обходится с ней без должной почтительности. И как раз тогда, когда Викентий, разложив перед собой карту Вибути, прикидывал, где лучше всего строить первую электростанцию, к нему заявился Ндунги.

– Кентино,- продудел розовый слон,- ты зачем Манюнюэль обидел?

Викентий вздохнул, отложил карту. Поглядел на Розамунду и Онене - вот им повезло, им никто не мешал создавать конституцию республики Вибути.

– Ндунги,- сказал Викентий розовому слону,- вы меня президентом сделали? Сделали!

– И что?

– Так дайте мне заниматься моими президентскими делами! И вы занимайтесь своими. Вы, между прочим, правительство. Вам надо годовой бюджет страны принимать. А что до Манюнюэль, так она сама виновата - шатается без дела, еще и людям мешает. Пусть пишет отчет по демографической ситуации.

– Кентино,- надулся розовый слон,- ты бы с нами повежливее. Мы же все-таки боги.