Когда дверь снова открылась и закрылась, пацанка осталась одна. Утреннее чувство постепенно возвращалось: лучше одной… Девочка пережёвывала вареную картофелину, в голову ничего не лезло, и одновременно мыслей было слишком много. Эти лица. Торн, Тики, кузнец, Риг, мама. Дружба, детская любовь к мальчику, любимый интерес, теплый дом. Почему все это теперь вызывает такое раздражение? Непрекращающийся зуд в костяшках, и сердце снова начинает стучать быстрее, так быстро, что вот-вот выпрыгнет из груди.

Глаза Рифы на мгновение вспыхнули фиолетовым, и пацанка со злостью ударила по столу. Глиняная тарелка с едой подскочила и стрелой улетела в стенку, разбившись на осколки. Размазанная от нечеловеческой силы рыба также разлетелась на кусочки, и один прилип к щеке девочки. Рифа застыла в ступоре.

— Это… Как это?! — Широко раскрытые глаза выражали множество эмоций. Но сначала был неподдельный ужас.

Она резко встала со стула — и успела поймать его, чтобы он с грохотом не упал.

— Нет, так не бывает! — Рифа случайно дёрнула рукой, и стол также сдвинулся в сторону.

Затем в голове вспыхнула знахарка-старушка и скандирование деревенских:

«Ведьма! Ведьма! Сжечь её!»

После ужаса наступила паника. Куда идти? Куда бежать? Кому сказать? Дыхание участилось, скрутило живот.

Сделав глубокий вдох, Рифа боялась пошевелиться, глядя на руки. Новые вопросы помогли отвлечься.

— Магия? Это… — заговорила пацанка с собой. — Это она! Черт, твою мать! Откуда она… Мать?

Она посмотрела на кухонный уголок, где совсем недавно стояла Рифа-старшая. Теперь уже не казавшаяся такой безумной идея могла объяснить происходящее.

— М-моя мама… ведьма?

«Почему она скрывала? Из-за отца? Но как такое возможно? Может быть, не успела сказать? Или не хотела? Выбирала подходящий момент? Может, это не магия? А так… её отголоски…»

Девочка встряхнула головой. Котелок уже плохо соображал. Чтобы удостовериться, Рифа снова подняла руки и… резко развела их в стороны!

Ничего не произошло.

— Хм-м. — Очередной взгляд на раскрытые ладони. — Ладно, Риф… Успокойся.

Первым делом было решено замести следы «преступления», и, когда девочка закончила собирать осколки, а тряпка, выжатая досуха, была повешена на веревочку, пацанка начала ждать. Здесь и сейчас ей нужна была мама, а если первым придет Риг…

— Вот ему точно ничего нельзя говорить.

Рифа посмотрела на гвозди, потирая щеку.

Совсем недавно эта пощечина и удар Торна были главной проблемой. А теперь девочка осознала, что, как бы плохо ни было, всегда может стать еще хуже.

Время все шло и шло, очередной поворот песочных часов заставлял проклинать сломанный механизм настенных. Час, еще один. Рифа перестала палиться на дверь и даже сделала то, о чем просила мама. Затем началось хождение по комнате. Час, и еще один. В домике было пусто. Перебарывая страх, она сделала неуверенные попытки передвинуть пустую кастрюльку с помощью новых сил.

Но снова неудача.

— Интересно… Как это работает? — Осознав, что сказала, пацанка похлопала себя по щекам. — Нет-нет-нет! Н-не хочу умирать… — Рифа решила припомнить все, что знает про магию и столь ненавистных человечеству ведьм. Но в итоге все свелось к расплывчатым образам, страшным монстрам и скверне, которую они используют. — А вдруг и я в монстра превращусь?! — схватилась девочка за голову.

Скопленная внутри тела юной ведьмы эссенция наконец начала движение, реагируя на чувства. Из-за запрета церкви «ложного» учения о магии простой народ практически ничего не знал про эссенцию и как она работает. Когда рождалась девочка, внутри которой теплилась магия, этой самой магии неоткуда было брать силы, так как люди все больше отрезали себя от эссенции и мест её скопления. Поэтому, подобно тому, как это происходит у оборотней, тело ведьмочки постепенно накапливает все, что удается поймать. Вытянуть из пространства во время редких походов в лес, где старые деревья уходят корнями гораздо глубже обычных. Из зверя, что впитал в себя частичку магического. Этот процесс занимает годы, и в момент, когда тело привыкает к бегущей по жилам эссенции, магия пробуждается от долгого сна. И то, что должно быть естественным процессом, становится шоком, катастрофой, то, что должно сопутствовать с самого рождения, нападает на юную ведьму, как волк из темноты.

Краткая вспышка окутала Рифу полупрозрачным куполом, но тут же погасла.

— А! — Не ожидавшая новых фокусов ведьмочка сделала шаг назад. — Сучья сила!

Затяжной вдох, короткий выдох.

Дыхание ровное, но беспокойство растет с каждой песчинкой, ведь одно из солнц уже подползает к горизонту.

— Да где её носит?! — Пацанка выглянула в окно, выходящее на калитку.

Кроме лениво идущих мимо крестьян, никого.

Все это становилось очень странным, ведь и отец, и мать, даже если уходили, в такое время всегда уже возвращались домой… Разве что отец уснул прямо в таверне.

Убивающая неизвестность окончательно победила, и, быстро надев сапоги, девочка решила сама найти хоть кого-нибудь. На первом месте, конечно, была Рифа-старшая. В этот раз совсем не замечая луж, спешащая ведьма бежала прямо по ним, спотыкаясь и лишь в последний момент удерживая равновесие. Окружающие только озадаченно смотрели и гневно кричали вслед, чтобы смотрела, куда бежит. «Это же Рифа, самый невоспитанный ребенок деревни».

Когда шорты окончательно испачкались, а по вискам потек пот, наконец показалась кузница. Рядом никого не было, угли уже давно остыли, и даже в доме кузнеца не горел свет.

— Да ладно! Копа, где ты?! — Подбежав к двери, Рифа побоялась использовать руки, и потому сапожок несколько раз ударил по дереву, оставив грязный след. — Эй! Есть кто дома?!

Пацанка знала, зачем мама ходит к кузнецу, а потому надеялась найти её здесь.

— Ты чего делаешь, дура? — донесся грубый голос крестьянина. Видимо, мужичок шел домой.

— Я… Кхм, простите, вы не видели кузнеца или Рифу, мою маму?

Все еще сбившееся дыхание девочки и тревога на ее лице заставили незнакомца сразу ответить.

— Эм-м, да вроде видел. Копа в таверне…

— Спасибо! — Не дослушав, ведьмочка сразу сорвалась с места.

Постепенно на крыши домов начала опускаться тень. Рабочий день был закончен, и освежающие напитки в таверне сменились на разбавленное пиво. Самое популярное и по совместительству единственное увеселительное заведение «Звучный гром» уже заполнилось людьми. Местная простушка, сев на колени к бородатому лавочнику, громко хохотала, а её пышные телеса отвлекали на себя внимание всех мужчин.

Так что, когда Рифа залетела в открытую дверь, столкнувшись с очередным посетителем, девочку заметил только хозяин таверны.

— Рифа! Пошла вон отсюда! Сколько раз тебе повторять, пива тебе здесь не нальют! Хватит мне проблем с одним Питерсоном, — вышел из-за стойки брюзжащий дед.

— Стой-стой, погоди! — сразу отступила малявка. — Я ищу кузнеца или маму… — Она бросила быстрый взгляд на столики и тех, кто за ними сидел. — А… А Риг где?

— Ты издеваешься?! — Худая рука хозяина таверны взяла Рифу за шкирку и потащила к выходу.

— Да погоди ты, дед! Отпусти! — Боязнь движений никуда не ушла, а потому сопротивление было вялым.

— Эй… — приподнялся молодой парень, что уже изрядно выпил, и разлегся прямо на столе. — Ик… Риг на опушку пошел…

Кажется, его сейчас стошнит.

— З-зачем?

Хозяин все же остановился, чтобы девочка услышала ответ.

— Да вроде как… ик… Копа решил там трахнуть Рифу-старшую… В-везунчик.

— Чего? — Лицо пацанки исказилось отвращением. На мгновение девочка потеряла дар речи, в голове промелькнуло много жутких картин. Но самое страшное… — О черт! — Ведьмочка, вырвавшись, убежала прочь.

Старик только начал отчитывать завсегдатая, что нельзя такое говорить детям, но потом лишь посмотрел вслед убегающей.

«Это не мое дело», — подумал он и спокойно вернулся к работе.