– Дениза, вы слышите меня? – прошептал Сидор. – Вам нужно выпить вино…

Дениза, не открывая глаз, протянула руку к бокалу, взяла его и залпом выпила. А потом снова прилегла на подушки.

– Дениза?.. – растерянно пробормотал Сидор. – Вам лучше?

– Ах, Сидор, такая истома во всем теле… Сидор?!

Дениза вскочила в постели.

– О счастье! Вы живы, Сидор, и навсегда избавились от Королевы солитеров!

– Правда? – не поверил ушам Сидор. – О Дениза! Какое это счастье! Вы спасли мне жизнь!!! Я обожаю вас!

Сидор хотел было обнять Денизу, но вовремя удержался – он весь был перепачкан засохшей кровью, к тому же из одежды на нем был только плащ…

– Простите, Дениза, – смущенно сказал Сидор. – Я в таком виде… Я пойду к себе, приму ванну, переоденусь. И тогда немедленно к вам… Если, конечно, вы позволите.

Лицо Денизы залила краска смущения.

– Ах, Сидор. На ваше тело нанесены оккультные знаки, и смыть их может только ведьма, которая их наносила… Ступайте ко мне в ванную – вот дверь. Ничего не смущайтесь, считайте, что я ваш лечащий врач…

– Хорошо, Дениза.

– Я приду к вам туда через минуту. Главное, отбросьте ложный стыд.

– Хорошо, я все отброшу.

– Да, Сидор, там у меня гели для душа в сиреневых флаконах, а шампуни в желтых. Я же их сама делаю… На травах. Ну идите, идите!

И Сидор пошел в ванную Денизы, робея, как школьник. Легко ей сказать: «Отбросьте ложный стыд»! У него такая ужасная фигура. Ну, не то чтобы совсем кошмар, но и не Давид работы Микеланджело. Во-первых, весь заросший волосами, во-вторых, ноги кривые, а в-третьих, брюшко, да, товарищи, брюшко, которое никакой магией не спрячешь!

Ванная Денизы блистала белым кафелем и золотыми кранами (вернее, позолоченными). На полочках рядом с гелями и шампунями стояли свечи в изысканных канделябрах. Сидор включил воду и принялся наполнять ванну, ежась при одной только мысли, что Дениза увидит его жалкое тело. Впрочем, она уже видела, но то был ритуал, а сейчас…

Вода быстро наполнила ванну, как по волшебству. Сидор снял плащ, бросил его на пол и влез в ванну. И тут открылась дверь и в ванную комнату вошла Дениза.

На ней не было никакой одежды – лишь распущенные волосы.

– Дениза, – прошептал Сидор, теряясь.

– Не бойся, милый, – сказала Дениза, касаясь тонким пальчиком груди Сидора. – Я все сделаю как надо.

И страхи Сидора Акашкина утонули в ванной Денизы Грэм.

Анна Николаевна молчала. Струйка из лейки тихо лилась под корень королевской петунии.

– Анна Николаевна! – воззвала Юля во второй раз.

– Я внимательно слушаю вас, Юля, – тихо сказала Анна Николаевна.

– Может быть, можно пройти к вам в дом?

– А чем вас не устраивает сад?

– Анна Николаевна, у меня очень деликатный разговор. Я боюсь, что нас могут подслушать.

– Пхм, – гордо хмыкнула при этом Мадлин и демонстративно отправилась в глубь сада.

– Пожалуйста, Анна Николаевна, – умоляюще протянула Юля.

– Хорошо. Идемте в дом. И не волнуйтесь, я еще не поставила на дом защиту против вас.

– Благодарю вас, Анна Николаевна, – смиренно ответствовала Юля.

Она вообще была смирнее обычного, что удивительно. Войдя в дом, робко прошла на кухню, словно не была здесь когда-то почти полновластной хозяйкой.

– Присаживайтесь, – пригласила Юлю Анна Николаевна и села сама. – Извините, что не предлагаю чаю, по такому позднему времени у меня его пить не принято. А впрочем… Марья Авдеевна!

– Да? – раздался голос откуда-то сверху.

– Не угодно ли вам выпить чаю? У нас поздняя гостья.

Марья спустилась со второго этажа. Присвистнув, посмотрела на Юлю:

– Вот так номер! Кажется, именно эта могущественная ведьма собиралась брать меня в заложницы и шантажировать мою сестру…

Юля густо покраснела.

– Что ж, пока вы не заложница, будем пить чай. В конце концов, отказывать какому бы то ни было гостю в чашке чая просто неприлично. – Анна Николаевна обратилась к Марье: – Дружочек, будьте так любезны, поставьте чайник. Мерси. Да, и чашки из буфета достаньте. Вот спасибо, уважили старуху. А кое-кто стариков совсем не уважает!

От Юли уже можно было прикуривать.

– Да ладно вам, Анна Николаевна, с кем не бывает, – добродушно отозвалась Марья. – Помню, когда мне было девятнадцать лет, я была такой… Ой, такой! Оторви и выбрось, короче говоря.

Чайник вскипел, Марья заварила чай с особым вкусом «Сон императрицы», достала коробку с бисквитами.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала Анна Николаевна. – Теперь можно и поговорить. Юля, наливайте себе чаю.

– Анна Николаевна, – сквозь слезы сказала Юля. – Не называйте меня на «вы», пожалуйста. Мне так стыдно…

– Ах, стыдно?! А мне, по-твоему, не стыдно – вести занятия в музыкальной школе, будучи лишенной музыкального слуха?! Как полагаешь?!

– Я все верну! Немедленно! Сейчас!

– Не торопись уж так! Наивная девчонка! Ты думаешь, что действительно лишила меня музыкального слуха?!

– А что, нет?

– Нет, конечно! Дорогуша, ведьма ты, возможно, и сильная, но необразованная. А потому не знаешь, что то, что даровано Гармонией Сфер, не отнимается простыми колдовскими заклинаниями.

– Но как же… Я ведь сама читала.

– Читай больше всякой ерунды, совсем засушишь свои ведьмовские мозги! Ты знаешь, что такое Гармония Сфер?

– Н-нет.

– А Божественная Синергия?

– Н-нет.

– «Н-нет»! – передразнила Анна Николаевна Юлю. – Ты хотя бы принимаешь на веру тот факт, что все мы не произошли от обезьяны, а созданы?

– Ну, я вообще-то придерживалась теории дарвинизма. Я вообще-то неверующая.

– Эх ты! И какая ты после этого ведьма! Помни, настоящая ведьма знает Того, Кто ее создал. И дал ей силы, которыми она пользуется. Дал через Гармонию Сфер. Потому-то ты и не могла лишить меня Настоящего слуха. Слух – это талант, а таланты даются бессмертным душам, а не обезьянам, прости меня святая Вальпурга!

Некоторое время Юля молчала. Потом лукаво поглядела на Анну Николаевну.

– Что? – удивленно спросила та.

– Ну раз я вас не лишила музыкального слуха, значит…

– Что?

– Значит, вы на меня не сердитесь!

– Глупышка… – пробормотала Анна Николаевна. – Я не сержусь. Я просто расстроена. Расстроена тем, что ты так резко сменила нравственный акцент своей личности.

– То есть из хорошей ведьмы стала плохой? Вы это хотите сказать?!

– Да не стала ты плохой ведьмой, дорогуша, как ни старайся! – рассмеялась Анна Николаевна. – Просто у тебя переходный ведьмовской возраст. Вот тебя и кидает из крайности в крайность. Что такое? Что ты на меня так смотришь?

Юля тяжело вздохнула:

– Честно?

– Честно.

– Мне очень хочется сделать вам какую-нибудь гадость. Вот просто руки чешутся. Может, сказать заклинание, чтобы у вас канализацию прорвало?

– Ну скажи, если тебе от этого легче будет. А вообще-то у нас в городе сантехники отличные. Вервольфы. За минуту все починят.

– У-у! – взвыла Юля. – Как только вы мне разрешили сделать гадость, мне ее делать расхотелось!

– А это уже педагогика, деточка, а не магия. Но мы сейчас не об этом. О чем ты хотела со мной поговорить?

– Об Арфе.

– А что с ней?

– Заберите ее у меня, пожалуйста.

– С какой стати?

– С такой, что я теперь злая ведьма…

– Опять двадцать пять! Это кто ж тебе такой ярлык повесил?

– Я сама это понимаю… – тихо всхлипнула Юля.

– Ну, раз понимаешь, значит, все еще не совсем кончено. Так что храни Арфу.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что на нее… посягают. И еще… Ой, можно я все по порядку расскажу?

И Юля рассказала, держа в руках ненадкушенный бисквит, про планы Изяслава Радомировича, про вызывание духа Иссахара, про запугивание рабочих, требующих выплаты зарплаты… И про восстановление капища бога Соммуза рассказала тоже.

Анна Николаевна слушала всю эту историю с непроницаемым лицом. Когда Юля закончила говорить, несколько минут в доме стояла зловещая тишина.