Берсерк отрицательно покачал головой.

– Через завесу пробился только Корнар, а ты знаешь эту сволочь. Тайны и забавы – вот все, что ему интересно. – Сио зарычал, увидев, что еще несколько женщин остались вблизи палатки.

– Недоносок... – нарастила когти бурая, поддерживая товарища.

– Но, – собрался с мыслями Сио, – он сказал Аннет, что с ним все в порядке, какая щедрость.

– Можно мне? – кивнула Рита в сторону входа.

– Конечно, а где остальные? – парень сел на бочку.

– Рифа и Мел на задании, Мур и Виктор у себя, им охрана не нужна.

– Да, это точно, – не сдержал смешок Сио, зная, что Виктор сделает с нарушителями своей территории.

Рита положила руку на плечо друга.

– Когда все уляжется, зайди к нам, Алька поймет. – И бурый хвост скрылся за плотной тканью серого цвета, нынешним домом длинноволосой принцессы.

* * *

Кукольная Мастерская

Назначенный домишка – прямо по курсу.

Да уж, обветшалая лачуга была еще хуже, чем домик старика в ненастоящем лесу. Ну, хотя бы уже в нескольких метрах слышался бас Рыцаря, и довольно веселый. Значит, они в порядке и ждут нас.

– Друзья! Как приятно видеть вас! – провозгласил здоровяк, стоило нам зайти внутрь. – И Паж! Сколько лет! – затем шлем слегка дернулся. – Еще товарищи? – посмотрел он на сестер.

– Простите, что мы так долго, – слегка поклонилась Лю, пробуя поправить изорванное платье, но все без толку.

– Да, многое произошло, – выдохнул я. Паж тем временем уже протянул руку Рыцарю – и снова движение ладони к сердцу.

– Я верила в ваш успех, но объяснения подождут, – напряженно сказала Эмили. – Мсье Клиф, вам нужно пройти на задний двор.

– Что? – не понял я.

– Да, друг волк, там… в общем, он желает видеть только тебя, – топнул Рыцарь.

Мы переглянулись с Любовницей, и, недолго думая…

– Присмотри тут за всеми.

– Хорошо, – согласилась она, видимо, поняв все наперед. Куклы чувствуют друг друга.

Сестры пропустили меня обратно, и уже снаружи я услышал:

– Давайте знакомиться! – все еще пребывал в хорошем расположении духа Рыцарь. – И почему госпожа Любовница выглядит так, как будто подралась с медведем?

– Ну-у...

Ветер унес разговоры из домика, одновременно прокатив по песку несколько камушков. Тут ветер был особо сильный, и общая серость как будто специально подчеркивала нейтральную территорию. Обойдя домишко, сначала я подумал, что у валуна сидит пугало. Его накидку качнул очередной порыв, но, стоило приблизиться, как незнакомец поднялся на ноги, и все стало понятно.

– Солдатик? – узнал я четыре руки и высокую шапку с военной формой, что была принята сотни лет назад.

Светящиеся глаза просвечивали через тряпку на лице, от этой куклы несло агрессией. И хотя оружие в виде двух сабель и пушки лежали в стороне, когда палец Солдатика указал на меня, я словно знал, что он скажет.

– Ты и я, волк, здесь и сейчас. – Ветер хлестнул с новой силой, взметнув мои волосы.

Не знаю как, но я понял его без каких-либо объяснений. Дух воина, дух защитника, солдата. Можно ли ему пойти за мной, как за своим капитаном?

Расспросы пока подождут.

Последний из королевской свиты... вызывает меня на дуэль.

Это приятное чувство. Оно наполняет мое тело, заставляет трепетать. Напряжение мускул, ровное дыхание, словно я снова в Зимнем лесу. Кукла передо мной знает, что такое честь, и умеет говорить на языке боя, моем самом родном языке. Затихший домик прильнул к единственному окошку, чтобы наблюдать, но я быстро забыл об этом, сконцентрировавшись на цели. Сейчас были только я и Солдатик, а серый песок под ногами был нашей сценой, все остальное утратило краски.

Взяв свое оружие, кукла начала движение в сторону, я поступил так же. Не отрывая взгляд друг от друга и оставляя следы на песке, мы чертили круг, нашу арену.

– В каждом из нас есть частичка Альки, её душа, её заложенные чувства и эмоции. – зарядил патрон королевский воин. – И во мне этой силы больше, чем в других, оттого мои глаза светятся. – Щелкнула затворная рама.

– Вот как ты нашел нас, да? – размял я руку, наращивая когти. – Ты чувствуешь их, тянешься к ним.

– Да, – порыв ветра снова пошевелил ткань на его лице. – Я следил, как ты собираешь их одного за другим, и нетрудно догадаться, для какой цели. – Круг был начертан, теперь, поменявшись местами, мы ждали еще одного дуновения. – И я не могу позволить вести их слабому, королеву нельзя заменить, но вот будь у неё король... – Солдатик поднял клинки. – Ты король, Клиф?

– Я? – присев на колено, я оперся рукой о песок. Кожа начала рваться, кости смещались, человеческий рык сменялся волчьим. – Я зверь, которого нельзя остановить.

Последний раз глаза в глаза.

Тишина.

Ветер дает сигнал!

И под мощный порыв холодного потока я срываюсь с места!

Татуировки сразу покрыли тело.

– Ра-а-а-а! – отталкиваюсь рукой.

Выстрел! Дробь ранит шкуру, а дымка от оружия сразу растворяется в воздухе. Солдатик, недолго думая, бросается навстречу, и жестокое столкновение заканчивается новой кровью и щепками во все стороны. Повалив его на землю, сразу получаю прикладом в челюсть, толчок оттесняет назад. Солдатик крутится вокруг своей оси, поднявшись на ноги, ураган клинков танцует со мной смертельную пляску.

Несмотря на разницу в габаритах, удары четырехрукой куклы не уступали в силе моим, когти сталкивались с металлом, брызгая искрами. Набирая темп, моя рука походила на отбойный молоток, природные лезвия, проходя сквозь механически отточенные движения, рвали старую одежду. Чем больше ран на моей шкуре, тем больше неконтролируемый оскал. Мне нравится это! Это всепожирающая отдушина боя, боя на равных, никаких помощников, никаких хитростей. Только он и я! Я и он!

Удар!

Клинки прошли между моими пальцами, остановив рассекающий. Противостояние мускул, секундная передышка. Одновременно отпрыгнув назад, мы тут же продолжили схватку. Регенерирующий пар исходит от моей ладони, но от новых движений опять открываются свежие раны. Сгустки бурлящей крови кляксами капают вниз, шипя на холодном песке. Вонзаю когти в землю и, слегка присев, использую руку как опору, наношу удар, согнав татуировки в ногу! Солдатик блокирует ружьем, треск, и мушкет, крутясь, отлетает в сторону. Уроки ловкого Сио всплывают в памяти, моментально прыгаю вверх, используя инерцию поворота, и наношу еще удар сверху вниз. Не растерявшись, Солдатик насаживает меня на металл: одно острие в грудь, другое в живот. Смертельные попадания? Для простого человека – возможно...

– Ра! – не останавливаюсь, насаживаясь еще глубже, раня внутренности! И когда лапы снова чувствуют землю, когти точным попаданием режут кукольную грудь. Еще удар! Он отлетает назад, оставив во мне свое последнее оружие…

– Еще не вс... – прокрутившись, поднялся Солдатик, но не успел договорить.

Наплевав на раны и металл в теле, я сразу бросаюсь в новую атаку! Одна рука против четырех. Казалось, скорость куклы уже была запредельной, но без оружия шквал сжатых кулаков обрушился дождем. Морда, плечо, ребра! Давай еще, еще больше! Когти режут деревянное лицо, обрывая ткань. Висок, снова грудь, бедро! Чувствую синяки, прилив крови, боль отдается во всем теле, татуировки светят, словно алое солнце. Еще! Отрываю одну из кукольных рук.

– Ха-а-а-а! – наконец распалился Солдатик, сам дорвав свисающий балласт. Нитки словно сухожилия.

Потеряв счет времени, мы продолжали дубасить друг друга на истощение. Больше ни секунды отдыха, никаких заминок.

Пот застилает глаза, краснота окрашивает все. Гора погасла, но звук кулака по мясу и когтей по древесине все звучат в пустой округе.

Солдатик потерял еще руку, я харкал кровью из разбитых десен, мой глаз опух, ухо было ободрано, тело уже не источало пар, и кровь, перемешавшись с татуировками, стала с ними одним целым. Светящиеся глаза куклы начали мигать. Он тоже на пределе. Покрытый порезами по всему телу, он как будто готов развалиться на части в любой момент. Но мы все еще на ногах, не уступаем друг другу!